Лера тяжело вздохнула.

– Сергей Валентинович нашел меня, поднял ни свет, ни заря, – фыркнула она, но тут же исправилась. – Вы не подумайте, я не против. Алекс, ты же понимаешь, я в твоем отборе участвовала совсем не ради выигрыша. Спасибо, контракты получила, теперь на пару лет обеспечена. Прости, отвлеклась… Вчера вечером я подписывала очередной договор, небольшой, но весьма прибыльный. Агентство находится в соседнем здании от редакции этой злосчастной газеты. – Девушка потупилась. – Видела я выходящую оттуда Эвелину…

Это шутка?!

В этот момент вернулся Марк, и я вцепился в фотоаппарат Лазаревой, как черт в невинную душу. Перелистывал снимки и сам не верил в то, что видел. Карту памяти я сразу вернул Эви, поэтому ничуть не удивился фотографиям из оранжереи. Далее шли фото поддельного договора, более четкие и яркие, нежели те, которые я получил. Она снимала его не только на телефон? Зачем?

В конце я наткнулся на снимки документов, красовавшихся на странице газеты. Тот же ракурс, с затемнением в правом углу…

Я прикрыл глаза.

– Мне очень жаль, – вздохнул отец и все же обнял меня – неловко, прижавшись к моему плечу – потому что я не желал выпускать фотоаппарат из рук. Я в ответ похлопал старшего Громова по спине.

– Алекс, – позвала Валерия, но я резко высвободился из объятий отца и махнул рукой Марку.

– Я дам пресс-конференцию через три часа, ты знаешь, кому позвонить.

Перепуганный Марк поклонился.

– Как скажете, Александр Сергеевич.

Громов-старший покачал головой:

– Может, не надо? Я договорился, что они сделают опровержение.

– Я сделаю это сам. Спасибо, что открыли мне глаза.

Развернулся и, сжимая Эвин фотоаппарат, направился к выходу. Больше всего мне хотелось запустить его в стену, но нельзя.

– Что ты собираешься делать? – дрогнувшим голосом спросил отец.

Я замер, взявшись за ручку двери. Один бог знает, чего мне стоило не сорваться и не завязать ее узлом.

– Разберусь с этим. Предателям в моей жизни не место.

Когда я вернулся в свою спальню, растрепанная после сна Эви уже сидела на постели в одной из моих футболок. Она выглядела на Пигалице, как платье, даже коленки прикрывала. В руках Лазарева держала свой разорванный наряд и поджимала губы.

Я оперся плечом о косяк и прикрыл глаза.

– Не припоминаю, чтобы принц уничтожал платье Золушки, – со вздохом сказала Колибри, хотя в ее глазах плясали веселые бесенята. – Это какая-то неправильная сказка, Громов.

Ну вот, сейчас. Еще пару секунд…

Эвелина с беспокойством посмотрела на меня и нахмурилась.

– Что случилось, Алекс?


*Эвелина*


Громов выглядел так, будто его, как минимум, огрели пыльным мешком из-за угла. Некстати вспомнилось "Вот стою я в чистом поле, и тут из-за угла выезжает танк". Но улыбаться почему-то желания не было.

– Нет никакой сказки, Эвелина, – ровно произнес Алекс, хотя я чувствовала, как непросто ему дается спокойный тон. В следующее мгновение на кровать упала газета и конверт, из которого веером высыпались фотографии.

Я просмотрела все. И неприятную статью, бросающую тень на "Ясный взгляд" вообще и Громова в частности, и фотографии, и даже листок с данными файлов. А вот это уже интересно. Все указывало на то, что снимки были сделаны с такого же фотоаппарата, как у меня. Точь-в-точь.

Я подняла глаза на Громова и прошептала:

– Только не говори, что подозреваешь в этом меня.

Он пожал плечами.

– Я этого и не говорил. Ты сама это сказала.

Вскочив с кровати, я сжала кулаки, да так, что ногти впились в ладони. В правом случайно смяла одну из фотографий, но брезгливо отшвырнула ее в сторону.

– Громов, ты в своем уме?! Я бы никогда так не поступила!

Он прислонился спиной к двери и засунул руки в карманы.

– А все факты говорят об обратном. Учитывая твою любовь фотографировать меня, когда я абсолютно к этому не готов. Я уже ничему не удивляюсь, Эвелина.

Я задохнулась от возмущения. Хотя, справедливости ради, рациональное зерно в его словах было. И подозревать он имел полное право. Невинные шутки переросли в серьезную проблему.

– Одно дело – посмеяться, ты и сам этим промышлял, но предательство – совсем другое!

– Вот именно, – спокойно ответил он. – Тебя видели выходящей из редакции той самой газеты. Ты не рискнула использовать Интернет? И еще. В твоем фотоаппарате обнаружены те самые фотографии, которые сейчас украшают эту статью. Выходные данные ты видела.

Я потеряла дар речи, не в силах поверить в то, что услышала. Господи, откуда?! Некстати пиликнул мой телефон, и я машинально щелкнула по входящему сообщению. У меня глаза на лоб полезли. Пополнение моего счета на приличную сумму и даже сообщение "Спасибо за фотографии". Это что, шутка?!

Алекс мгновенно оказался рядом со мной и заглянул в экран.

– Что и требовалось доказать, Лазарева, – невесело усмехнулся он.

– Да это какой-то конец света! Алекс, я этого не делала!

– Увы, никак не могу тебе поверить.

Распахнув дверь, он холодно произнес:

– Кажется, тебе пора, Эвелина Алексеевна.

Да, мне точно пора! Бегом из дурдома, из жизни Алекса, из собственной сказки, разбившейся вдребезги. Когда-нибудь я обязательно разберусь в этой чертовщине, но сейчас видеть никого не хочу!

Я подхватила с пола туфли и выскочила в коридор босиком. Вихрем влетела в собственную спальню, и дверь за спиной мгновенно захлопнулась, а в замке повернулся ключ.

Что?! Меня заперли?!

Я подергала ручку и возмущенно крикнула:

– Громов, выпусти меня немедленно!

– Не делай глупостей, Колибри, – тихо сказал он, и я услышала удаляющиеся шаги. Он что, издевается?! Даже если бы я сдала прессе фото со стриптизом его любимой бабушки, он не имеет права ограничивать мою свободу!

Да что происходит, в конце концов?! Кто меня так подставил, и главное – зачем?!

Алекс тоже хорош – поверить в то, что это сделала я! Он даже не попытался меня выслушать!

Хотя внутренний голос нашептывал – подставили меня красиво. Тут любой бы подумал самое худшее. Но от этого злость на Алекса не стала меньше. Видимо, он меня совсем не знает, если ни капли не сомневается в том, что я виновата.

Да еще и запер! Может, и полицию вызовет?!

От усталости не осталось и следа. Мышцы до сих пор побаливали после ночного марафона (да-да, а не ночи любви, как я думала с утра!), но мне это не помешало быстро переодеться в джинсы и кроссовки. С каким-то тайным злорадством сбросила футболку Алекса и натянула свою. Выудила из чемодана рюкзак, с которым никогда не расставалась, запихнула в него ноутбук, упаковку линз и очки. Как хорошо, что последние мне пока не пригодятся.

"Мыльницу" я положила в рюкзак к остальным вещам, а свой любимый фотоаппарат так и не нашла. Но Алекс не зря говорил, что в нем обнаружены эти чертовы снимки, наверняка он изъял его в качестве доказательств. Невыносимо терять верного друга…

Мне не жаль денег, жаль своего разбитого сердца…

Не знаю, что подвигло меня запихнуть в рюкзак еще и феечкины туфли. Вернее, одну туфлю. Пока бежала по коридору, вторую умудрилась обронить по дороге. Надеюсь, Антонова не обидится.

Кстати, надо бы ее предупредить.

Но Оксана Владимировна, как всегда, успела быстрее. Я нажала на кнопку после первого же сигнала.

– Эви, что происходит, лабутены тебя побери?!

– Сама хотела бы знать, – запыхтела в ответ. Открыть окно оказалось не так-то просто. – Я этого не делала, Ксюш.

– Я знаю! Они утверждают, что ты смоталась в редакцию газеты в промежутке между пилингом и депиляцией! И не верят мне!

Я хмыкнула.

– Ну, ты же не все время находилась рядом со мной. Вдруг так и было?

– Лазарева, не зли меня!!!

Ее отрывистые фразы теплом разлились по сердцу. Я даже смахнула слезы с ресниц и шмыгнула носом. Лучшая подруга мне поверила, а он…

– Я тебя тоже люблю, Антонова. Алекс меня почему-то запер, но я планирую сбежать. Тут водосточная труба рядом с окном. – Я посмотрела вниз. – Буду на земле через пять минут.

– Я с тобой! Ни на минуту не останусь на этой проклятой вилле!

Фея, ты чего? Я даже замерла на мгновение.

– А как же Майкл?

– Пусть катится к чертям! Если он мне не верит, то зачем нужен такой жених?!

Резонно. Хотя на душе кошки скребли – последнее, чего я хотела, это чтобы Ксюшенька ссорилась со своим любимым из-за меня. Хотя у них, кажется, назрел серьезный конфликт. Ладно, глядишь, потом помирятся, а сейчас мне компания любимой подруги не помешает.

– Встретимся у ворот, – сдалась я. – Такси я уже вызвала.

– Только не уезжай без меня! – попросила Ксю и отключилась.

А теперь меня ожидало самое неприятное. По водосточным трубам я лазала в далеком детстве, но почему бы и не освежить давно забытые навыки? Точно ладони и коленки обдеру…

Спуститься вниз оказалось не так уж и сложно. Рядом с трубой я заметила немало удобных выступов и даже каких-то скоб, скрытых под увивающим стену плющом. На земле я очутилась даже быстрее, чем за обещанные пять минут. Отряхнувшись, поправила рюкзак и понеслась к выходу для прислуги.

– Не положено, – отрезал охранник, когда я попыталась пройти мимо.

– Что не положено? – обалдела я.

– Выпускать вас не положено, госпожа Лазарева. Вернитесь на виллу.

Я аж крякнула от удивления.

– Вы шутите? На каком основании?!

Подтянутый мужчина средних лет поднялся со стула и сложил руки на груди.

– Хозяин сказал не выпускать – значит, не выпущу. Мне жаль, Эвелина Алексеевна.

Ах, вот как! Хозяин!

Охранник кивнул и демонстративно потянулся к телефону.

– Ладно, уговорили, – миролюбиво улыбнулась я, выставив ладони вперед. Только бы не звонил. Удостоверившись, что мужчина бросил телефон на стол, я пошлепала по дорожке обратно. А затем юркнула в кусты.