Ая Кучер - Невеста для Зверя

– Ась, не еби мне мозги. Давай нормально поговорим.

– Я пыталась с тобой поговорить, Дамир. Нормально, откровенно. А ты мне заткнуться велел. Послушная жена должна же чётко выполнять приказы мужа.

– Ась..

– Сегодня ты мне чётко дал понять, что мои слова для тебя – пустой звук, с которым считаться не нужно. Ещё раз повторять не стоит. Больше не буду просить дать мне время, пустая болтовня.

Слова мои перекручивает, продолжая что-то на полках искать. Огромную коробку с лекарствами пихает в руки и уходит. Вижу, что в красных глазах слёзы застыли, но не показывает мне их.

Мне хочется сказать, что не будет свадьбы. Раз так хочешь, то вали на все стороны. Мне нахрен не сдались ещё дома разборки устраивать. Но молчу. Потому что она так и сделает. Только шанс ухватит и смоется подальше, а я не собираюсь её отпускать.

Если нужно – сам за неё «да» отвечу. Она не зря на меня отзывалась. Привыкнет, смириться. Время ей нужно было – будет в статусе моей жены время получать.

Таблетки по столу рассыпаю, пытаясь обезболивающее найти. Не зацепило сегодня, по чистому фарту живым вернулся. А вместо радости очередные претензии получаю. Ася дверью хлопает, намеренно громко. Так, что гул в башке возвращается.

Уже заранее знаю, что не в нашу спальню ушла спать.

[1] Qardaş – брат.

[2] Sikdir – отъебись.

Я всё жду, что Зверь за мной ворвётся. Дверь окончательно выломает и за собой утащит. Он говорил, что спать я теперь только в его кровати буду. Но не могу, сейчас не смогу и шага сделать.

Но мужчина ничего не делает, не приходит за мной, даже не встречаемся негде. Будто по разным Вселенным разбежались после той ночи, когда он в крови весь вернулся.

Я тогда весь вечер его ждала, переживала. Миху постоянно дёргала, не звонил ли никто. Страх душил, намного сильнее, чем обида. Дёргалась, едва шум с улицы услышав. Его увидеть хотелось, живого, что в порядке всё, не стал жертвой очередных разборок.

И очередное напоминание, что я так не хочу. Переживать и боятся, по лестнице в панике сбегать и цепенеть, увидев в крови, но живого. Я не выдержу этого, каждый день последним считать.

Этого для меня Зверь хочет? Такую судьбу уготовил, безмолвной жены, которую ничего волновать не должно. А меня волнует, слишком многое волнует, как для той, кто ничего к нему не чувствует.

– Чувствуешь же, дурочка, - своему отражению шепчу.

Бледная, растрёпанная, похудевшая за эти пару дней, что проблемы начались. Из комнаты своей почти не выходила, только в шум вслушивалась, что в мире происходит.

– Чувствуешь, - отвечает мне отражение.

Припечатывает своей правдой ненужной. Знаю, что не просто так переживаю. Другой был бы мужчина, так молилась бы, чтобы ночью не вернулся. В своей жестокости погиб.

А с ним не получается. Не могу смерти Зверю желать, как бы злость внутри не кипела. Убить его хочется, чем-то тяжелым запустить, по голове огреть. Но смерти – нет, не могу такое представить. Сразу в груди от чего-то больно и плакать хочется.

– Чувствую. Только что с этим делать? Его же не волнуют чувства. Ничего, блин, не волнует. Только его желание значение имеет.

Отражение упрямо молчит. Потерянное в этом вихре эмоций, как я сама.

– Разве я многого просила?

Сумасшедшей себя чувствую, но мне хоть какой-то ответ нужен. Меня без телефона оставили, без подруг. Никуда не пускают, только по дому гулять. А тут я сама не хочу дальше комнаты идти. В университет хочу, к Тисе хочу. С Ариной поговорить, на жизнь пожаловаться. Вырваться из клетки хочется.

– Всего-лишь подождать. Дать мне время, чтобы принять это всё.

Меньше недели с ним вместе живу, ничего не понимаю. Только признать своё влечение смогла, со скрипом, с болью гордости и чувств. А дальше не получается идти. Сложно шаги навстречу делать, когда самому этот путь идти приходится.

– На свидание мог бы позвать, - носом шмыгаю, накатывающие слёзы чувствую. Предлагала же, почти напрашивалась на свидание. А в ответ грубый отказ получила. – Вот какая разница, когда свадьбу играть? До весны можно ж подождать, полгода времени дать. Чтобы привыкла, чтобы сама с ним быть захотела? Но да. То, чего я хочу – никого не волнует.

Выдыхаю, холодной водой умываясь. Сегодня суббота, день важный. Жду от Зверя шага ответного. Ко мне или от меня. Потащить под венец силой или даст этот выбор мне сделать.

Меня колотит непониманием, страхом боли душевной. Знаю, что не поддастся. Он не понял главной причины, а я объяснить не могла. Только надеялась, в глубине души, что он скажет, что свадьбу отменил. Не позволяла себе, понимала, что не будет такого.

Вот той крупинки надежды, которой жить даешь, а она потом убивает тебя. Жестоко с чувствами расправляется.

– Доброе утро, - Зверь на кухню спускается, когда я омлет доедаю. Выучила его дня расписание, так, чтобы не видеть лишний раз. Не терзать себя сомнениями. – Что на завтрак?

– Что приготовишь.

Последний кусок в горло не лезет, но сглатываю. Тарелку под холодной водой промываю, пока Зверь дверцей холодильника хлопает. Три минуты в одном помещении – рекорд и не хочется его продлевать.

Ещё одну минуту переждать, когда чай ромашковый заварится. Я теперь сплошь из успокоительного состою.

Первый глоток горького чая делаю, пока Зверь агрессивно хлеб терзает. По-другому это назвать нельзя. Ножом неровный кусок рубит, а сверху колбасу бросает. Единственное, что не требует приготовления из продуктов.

– Мужа тоже так кормить будешь? – спрашивает, всухомятку давясь.

– Любимого мужа я лучшими блюдами баловать буду, - растягиваю, как у Тисы научилась. Недаром она Миху обрубала, когда тот с комплиментами лез. Я многое запомнила. – А тебе – да, так буду. Если жену решил завести, значит не маленький, сможешь себе что-то приготовить.

Мне так плакать хочется, в глазах колет. От взгляда его, ухмылки. Неужели так сложно поддаться и хоть раз со мной согласиться?

Ненавижу себя за мысли и слабость. Знаю, что если сейчас он прижмёт к себя привычным движением, зароется в волосы – я сдамся. То прощу, что не могу отпустить. В очередной раз сдамся, себя проигрывая.

Но Зверь ничего не делает. Только смотрит пристально. А я не ухожу, к месту приросшая. Возле мойки прислонилась и чай жадно пью, короткие взгляды бросая.

– В холодильнике запеканка мясная, - губы кусаю, когда слова вылетают против воли. – Я для Князя готовила, можешь взять.

Добавляю поспешно, чтобы вдруг не решил, что это перемирие означает.

– С какого хера ты ему готовишь? – вмиг рядом оказывается, нависая. Собой всё моё пространство заполняет. – Я не понял, Асель.

– Я тоже много не понимаю, - выдыхаю тихо. – Вы с ним весь день вчера над делами просидели, никуда не выезжая. Он был голодный, вот я и приготовила.

– Я тоже голодным, блять, был.

– А Князь меня замуж насильно не тянет. Так что ему я готовить могу сколько угодно.

– Нихера!

Хватает, в своих руках сильных сжимает. Совсем не так, как я минуту назад мечтала. Грубо, властно, принадлежность мою напоминая. Только слова его больнее внутри всё сжимают, чем пальцы талию.

– Ты только мне готовить должна. Усекла?

–  А можно сразу список моих обязанностей? – устало прошу, нет сил с ним дальше бороться. Вообще ни на что сил не осталось. Пустота сплошная укутывает. – А то я запуталась. Молчать, ноги раздвигать и готовить. Ничего не забыла?

– Всё правильно запомнила, - рычит, сильнее руки сжимая. – Но сегодня говорить можешь. С улыбкой широкой мне «да» скажешь.

Получила свой шаг ответный, желанный.

Всё-таки от меня.

И надежда теплившаяся в душе гореть начинает. Всё внутри выжигает своим безумием, болью, разочарованием.

– Через сколько роспись? Какой план? Как зверюшку показывать будешь?

– Никак. Отменил всё нахрен. Ресторан, фотографов твоих и прочую херню. И гостей тоже отменил. Не хочешь нормальной свадьбы, значит я один праздновать буду.

– Ты всегда один праздновать будешь, Дамир.

В каждом слове крик немой, просьба не озвученная.

Но кто её слышит?

Не Дамир.

Не Зверь.

Никто.

– Чёртов Зверь, - выругаться себе позволяю, дверью хлопая. Меня колотит и злостью, и разочарованием. Запрещала себе надеяться, но так хотелось верить, что он поймёт меня. – Чёрт.

За одеяло на полу цепляясь, падаю. Успеваю руки выставить, чтобы лицо не разбить. Хотя может тогда бы Зверь отказался от свадьбы и меня, не комильфо же идти в ЗАГС с синяками на скулах.

Лежу на полу, подняться не в силах. В светлый поток смотрю, не двигаясь. Жду, когда Зверь зайдёт, чтобы на свадьбу ехать. На мне пижама, но какая разница, как замуж против воли выходить. Никто на это внимания не обратит.

На себя злюсь, что не получилось плана придерживаться. Повторяла себе, что смириться и перетерпеть, отыграть покорную. Характер прикрыть и никому лишнего не показать. И тогда бы шанс был.

Вот только были же у меня шансы. Столько раз было, а я всё не воспользовалась ими, не раскрутила. Отчего-то за Зверя стала цепляться, ревновать его, отвечать на похоть, которая в его тёмных глазах сквозила. Меняться начала, не так, как мужчине хотелось, но менялась. Черты его перенимала, смелее становилась. Иногда себя узнать не могла, настолько непохожей на себя была.

Когда Ромчика увидела, у меня злость только была. Обида, что не поверил тогда, не выслушал. Только свои выводы сделал, фотографии размытой поверил, а не мне. Раньше бы больно было, да и было. Но быстро прошло, улеглось. Он меня изменщицей считал, а я его – предателем.