Но они не знали, поэтому смертельно завидовали. Раймонда, по счастью, не взлетела в воздух во время танца. Парить над залой при гостях было хоть и романтично, но подозрительно. Зато едва музыканты смолкли, и танцующие пары остановились, кто-то истерично закричал. Клемент вначале не понял, в чем дело, а потом ощутил жар. В танце пол под ступнями Раймонды загорелся, посыпались искры. Гости с визгом разбегались.

– Прости, не удержалась! – шепнула Раймонда.

– Тебе все же нужно расколдовать, – снова сделал вывод Клемент, когда ее жаркий шепот опалил ему ухо.

– И кто тогда станет защищать Алуар от захватчиков? Тебе нужен личный дракон!

– Куда больше мне нужна жена и добрая королева.

– Добрая, а не огненная, – Раймонда обольщала его взглядами, пока лакеи тушили пол водой. Залить пожар оказалось сложно. Паркет был подпорчен.

Клемент ощутил смятение. На брачном ложе огненная страсть куда приятнее всего остального. Может, жена-драконица это не проклятие, а подарок. Лишь бы только постель не спалила.

Гости роптали. Королеву единственную огонь не обжег. Если крестьяне назвали бы ее за это святой, то знать заподозрила в ней ведьму.

Если неприятностей с огнем не повторится, то их подозрения скоро развеются. Клемент взял Раймонду за руку и повел назад к столу, но соседские короли как раз решили произнести тост за прекрасную новобрачную. Все пили за здоровье королевы, и никто за короля. Надо же!

Клемент оглядывал лица: юные и не очень, чистые и с бородками. Все это короли-соседи. Он даже не помнит их по именам и не определит в лицо, кто из какой страны. А они все его знают и завидуют его счастью.

Один из соседских правителей обратился к Раймонде с излишне громкими похвалами. Он почти приставал, игнорируя Клемента. Клемент бы это стерпел. В конце концов, его жене поют дифирамбы, а не чужой. Но Раймонда вдруг рассвирепела, сжала руку в кулак, а волокита вспыхнул, как столб огня прямо на своем месте за праздничным столом. Всего за миг от него лишь горка пепла осталась.

Гости испугались. Пепел сыпался на изысканные блюда, как черное конфетти. Клемент понял, что назревают международные проблемы. Сожженный сосед король это не нищий на паперти. Тут стоит ждать последствий. Правда, никто не понял, почему он сгорел за столом.

Лишь придворный маг что-то пробурчал в свою седую бороду. Какое-то заклятие! Раймонда сразу попятилась к распахнутому окну. Ее силуэт менялся.

Нужно было выгнать придворного мага, запоздало подумал Клемент. К чему он нужен, если жена короля волшебница!

Вместо Раймонды из окна вылетел змеиный силуэт. Королевы в зале для пира не осталось, зато дракон парил и ревел за окном, как раненный. Его огненное дыхание попало на сидящих у окна дам, которые неосторожно строили глазки королю. Раймонда не шутила, что спалит соперниц.

Клемент не отдавал приказов, но рыцари и лучники на башнях всполошились. В дракона полетели стрелы и копья, которые рикошетом отскакивали от сверкающей чешуи.

– Не стрелять! – велел Клемент рыцарям.

– Но почему? Дракон служит вам? Поэтому и сжег всех соседских правителей?

Разве всех? Клемент оглянулся. От дыхания Раймонды за столом сгорели или были обожжены почти все. Он один уцелел. Еще не пострадали рыцари в латах, ждавшие от него ответа.

Клемент пояснил коротко, но так, что у бывалых вояк волосы встали дыбом.

– Ваша королева – дракон! А стало быть, дракон неприкосновенен.

Разогнать бунт огнем

Теперь все в королевстве должны были запомнить, что драконов надо уважать. Однако вместо почитания к замку почему-то двинулась разъяренная толпа. В ней были горожане, зажиточные купцы, мещане, даже крестьяне с ближайших к столице полей. Последние успели вооружиться серпами и граблями. Яростные вопли достигали даже замковых башен.

– С чего такая шумиха? – обратился Клемент к одному из министров.

– Люди считают, что вы в опасности, – невнятно пробормотал он. – Кто-то видел, как на замок нападал дракон.

– Они все неправильно поняли! Это королева – дракон, – Клемент осекся, поняв, что министр его не слушает.

А вот толпа на площади вопила на все лады. Кто-то даже кричал, что дракон сожрал королеву и околдовал короля. Надо же! Клемент растерялся.

– Недаром поговаривают, что сплетни могут сделать из мухи слона, а из королевы дракона, – пробубнил министр, который вчера пропустил брачный пир с превращением Раймонды, а потому понял короля немного по-своему. – Не волнуйтесь, ваше высочество… – он запнулся, осознав свой промах, – ох, простите уже ваше величество! Я отдам распоряжение, чтобы стражники навели порядок.

Очевидно, этот пожилой министр все еще видел в нем робкого принца-охотника, который выезжал из дворца в лес так часто, что дома его почти и не видели. Клемент поправил корону, съехавшую на бок. И угораздило же его выйти на балкон так рано с утра! Проспал бы еще пару часов, и бунт укротили бы и без его участия. А теперь нужно как-то усмирить толпу и двинуть королевскую речь, ведь он стоит на том самом балконе, с которого правители обычно обращаются к толпе.

Толпа внизу собралась такая буйная, что стражников не хватало, чтобы ее разогнать. Пожилой министр призвал даже отряд королевской гвардии и все безрезультатно. В гвардейцев полетели гнилые овощи и крестьянские грабли. Так скоро под окнами гражданская война начнется! Клемент вдруг ощутил свое бессилие. Драться мечом он теперь умеет, как герой, но не воевать же против своего собственного народа. Что за королем он будет, если перебьет своих же подданных!

Нужно обратиться к бунтарям с проникновенной речью, но в толпе так визжали и вопили, что перекрыть шум одним человеческим голосом было невозможно. Тут нужен хотя бы грохочущий бас великана или грохот канонады. Пушкари на башнях уже собрались сделать пару залпов в толпу для острастки.

– Не нужно! – быстро отдал приказ Клемент. – Люди могут пострадать.

Как короля его тотчас послушались. Преимущество приказывать стражам и министрам остается за королем, но вот как отдать приказ взбунтовавшемуся народу. Неужели одного слуха о драконе достаточно, чтобы миролюбивые горожане превратились в мятежников?

На Клементе, как на короле, лежала задача не только усмирить бунт бескровно, но и втолковать суеверным людям, что в драконах никакой опасности нет. Только вот как объяснить им, что королева-дракон может быть добра и великодушна? Вряд ли они в такое поверят. Многим внушили с колыбели, что дракон – главный враг человечества. Если такие люди узнают, что их королева – дракон, они станут чинить против нее козни.

Жаль, он сразу не учел того, что простой народ сильно настроен против драконов. Знать их тоже не особо жалует, но для элиты важно завоевать расположение королевы, будь она хоть самим дьяволом, поэтому аристократы Раймонде будут в любом случае кланяться.

А вот крестьяне и горожане закидают ее камнями, если только она первая их не подпалит. Их страх и ненависть к драконам слишком сильны. Правда, Раймонда на самом деле и не дракон. На нее всего лишь наложены чары, которые можно со временем снять. Может, так подданным и объяснить.

Только вот, чтобы что-то им объяснить, до них вначале надо докричаться. Толпа становилась все агрессивнее. Пару гвардейцев поранили.

– Что там происходит? – раздался сзади голос Раймонды. Видимо, она уже вернулась из ночного полета и находилась во дворце. Она вышла на балкон, шурша юбками из шелка и парчи.

Ну, хоть теперь-то народ увидит, что королеву дракон не похитил! Может, после этого они разойдутся! Если только не решат, что вместо нее к ним вышел ее магический двойник или привидение.

– Бунт! – Раймонда нахмурила золотистые брови, изгибавшие дугой над глазами радужного оттенка. Сегодня в ее зрачках будто заточили радугу. Это означало, что Раймонда чувствовала себя очень счастливой. Правда, при виде мятежа, ее взгляд помрачнел. Глаза стали по цвету напоминать грозовую тучу.

Ее чуткие драконьи ушки ловили нелицеприятные крики. Клемент, обладавший обычным человеческим слухом, не мог различить и толику ругательств, а вот Раймонда все расслышала и рассвирепела. Теперь ее было уже ничем не удержать. Кожа на ее лбу и щеках мгновенно покрылась жесткими чешуйками. Клемент не сразу сообразил, что гнев его жены еще опаснее и неукротимее любого бунта. С одной Раймондой справиться куда сложнее, чем с целой разъяренной толпой.

Еще не успев до конца обратиться в дракона, Раймонда выдохнула струю жаркого пламени. На площади мигом стало тихо. И стражники, и бунтари ощутили себя вдруг одинаково бессильными и предназначенными в жертву. Когда вместо королевы с балкона сорвался и полетел над площадью сверкающий дракон, все разбежались, кто куда. Но Раймонду отступление бунтарей не смягчило. Она сделала пару кругов в полете и дохнула огнем несколько раз наугад. Дома, ротонды и фонтаны возле площади ее огонь не задел, а вот бунтари попались, как в печь. Самые неразумные, которые не успели убежать первыми, теперь лежали на камнях мостовой дымящими останками.

Дракон вернулся к балкону, положил мощные когти на балюстраду и вдруг перешагнул через нее уже Раймондой.

– Терпеть не могу бунтарей! – шикнула она, стряхивая пепел с соболиной оторочки платья.

– А совесть тебе не мучает, что ты стольких сожгла дотла?

– А их самих не грызет совесть из-за того, что они так неблагодарно напали на правителей? – парировала Раймонда.

– Меня вот начинает грызть совесть за то, что я женился на драконе и не сумел снять с него чары!

На самом деле Клемент беспокоился из-за новых слухов. Толпа видела, как королева обращается в дракона. Сожгла она далеко не всех. Что теперь будет? Сплетни могут разнести на много миль, до границ Алуара. И тогда придут новые толпы бунтарей. А он еще полагал, что подданным будет легко внушить уважение к королеве-дракону, провозгласив ее кем-то вроде богини.