— О, милорд, вы очень красивый мужчина! — воскликнула она.

— Хотите обаять меня, чтобы я освободил вашего мужа? — усмехнулся граф. — Ведь вы приехали именно для этого?

— Да, милорд. Коннор не убивал своего дядю, тем более из-за Мэг, с которой переспал весь Дейлкладач. И он не убивал его за прошлые преступления, потому что не знал о них. Бедный Коннор не подозревал, что его дядя виновен в тех смертях, пока вы не рассказали ему об этом.

— Меня удивило, что он почти не отреагировал на это страшное известие.

Джиллианна покачала головой.

— Он всегда такой, — вздохнула она. — Скорее всего он как будто окаменел и стоял с равнодушным видом. Если он и испытывал боль от предательства, то не показал ее. Коннор вообще не показывает своих чувств. Он умеет держать себя в руках.

Лорд Данстан медленно наклонил голову.

— Я встречался с ним всего несколько раз, но и сам почувствовал это. Однако этого мало, чтобы его освободить.

— Конечно, сэр. Я могу доказать, что его не было возле дома Мэг, когда произошло убийство сэра Нейла. — Она посмотрела на Питера: — Вы приехали к дому в полдень?

— Да, — ответил Питер. — Нам пришлось поторопиться, чтобы вернуться в Диннок до темноты.

— Кровь была еще свежей?

— Не совсем свежей, но она еще не высохла.

— Но раз Мэг сообщила вам, что видела, как Коннор убивал своего дядю, значит, убийство произошло примерно в полдень?

— Да, — ответил граф. — Это верно.

— Коннор не мог совершить убийство, потому что в полдень его не было в Дейлкладаче и даже в деревне. В тот момент он скакал к сэру Роберту Далглишу, чтобы просить его помочь отыскать негодяя, стрелявшего в меня. Затем он направился к сэру Дэвиду Гоуди с той же просьбой. Оттуда он вернулся в Дейлкладач, чтобы поговорить с Мэг и, если получится, с дядей. Теперь мы знаем, что именно они были виноваты в нападении на меня. Я привезла с собой сэра Роберта и сэра Дэвида, которые милостиво согласились подтвердить мои слова.

Граф жестом подозвал к себе двух молодых лэрдов. Роберт и Дэвид не только подтвердили слова Джиллианны, но и заявили, что не верят в виновность Коннора. Они также сказали, что Коннор не знал о злодеяниях сэра Нейла. Сэр Роберт заявил, что сам лишь недавно начал подозревать о том, что дядя Коннора был каким-то образом причастен к кровавой вражде прошлых лет. Когда они ушли, Джиллианна увидела, что графа убедили их доводы.

— Очень хорошо, миледи, — проговорил граф. — Никогда бы не подумал, что женщина может придать значение тому, засохла кровь или нет.

— Я происхожу из семьи, известной своими целителями, — ответила она. — Обучаясь этому искусству, невольно обращаешь внимание на подобные мелочи.

— Не стоит скромничать, миледи. Это хорошо продуманная защита, не оставляющая ни малейшего повода сомневаться в ваших словах. — Граф улыбнулся. — Теперь, насколько я понимаю, вы хотите представить мне настоящую убийцу.

— Да, но, думаю, вы уже знаете, кто это. — Джиллианна обернулась к Дэрмоту и остальным: — Приведите их.

Граф тяжело вздохнул.

— Это женщины? И одну из них зовут Мэг?

— Да, милорд, — ответила Джиллианна. — Две другие солгали ради нее, потому что очень ее боялись. Милорд, Мэг и раньше проявляла признаки безумия, а теперь окончательно сошла с ума. Я понимаю, почему женщины слушались ее, особенно когда оказались замешаны в убийстве рыцаря. Однако их ложь очернила имя моего мужа и могла стоить ему жизни. Кроме того, они признались недобровольно, а после того, как испугались моих угроз. Поэтому я не могу решить, что с ними делать.

— Если они не планировали убийство и сами не держали кинжал, я не стану их вешать. Наказание будет зависеть от того, в какой степени они помогали убийце. Господи! — воскликнул граф, увидев, как Дэрмот и Ангус втащили в зал Мэг.

За ними следовали Роберт и Дэвид, которые вели Дженни и Пег. Мэг была связана, ее рот был заткнут кляпом. Женщина вырывалась изо всех сил и представляла собой весьма жалкое зрелище. Однако если она и вызывает сочувствие, оно тут же улетучится, как только ей вытащат кляп, подумала Джиллианна.

Сначала граф допросил Пег и Дженни. Он был очень сердит на них за то, что в прошлый раз они ему солгали, но теперь женщины говорили правду и постоянно испуганно жались к Роберту и Дэвиду, особенно когда Мэг бросала в их сторону злобные взгляды. Это проявление страха смягчило сердце графа. Джиллианна подозревала, что он не станет наказывать их слишком жестоко. Кроме того, по ее мнению, граф всегда считал, что женщины трусливы от природы и их нельзя в этом винить.

Когда Дженни и Пег увели, он велел вытащить кляп изо рта Мзг. Джиллианна улыбнулась, когда увидела, с какой неохотой Дэрмот подчинился этому приказу. Однако улыбка мгновенно исчезла с ее лица, как только Мэг выкрикнула первые ругательства. Даже граф был изумлен изощренностью выражений и нескрываемой злобой.

— Заткните ей рот, — приказал лорд Данстан охрипшим голосом. — Как я мог не заметить, что она сумасшедшая? — спросил он, когда его люди утащили Мэг из зала.

— Она умело скрывала это, милорд, — ответила Джиллианна.

— Но почему она перестала это скрывать?

— Думаю, убийство на нее повлияло. Она вышла из себя, когда убивала сэра Нейла Макенроя. Затем провалился ее хитроумный план отправить Коннора на виселицу. После каждой неудачи она все больше теряла контроль над своей болезнью.

— А что случилось с ее волосами?

— Э-э… когда чьей-то душой овладевают демоны, нужно отрезать ему волосы, чтобы лишить их власти. — Джиллианне было неприятно лгать графу, но она не хотела признаваться в том, что сделала это сама.

— Демоны? А для чего тогда на ее голове оставили эти ужасные клочки? — Граф не поверил ни одному ее слову. Не помогло и то, что все остальные хранили при этом самые невинные выражения на своих лицах. К счастью, графа не слишком волновала ни ее ложь, ни способ, каким она добилась признания.

— Ну, мы не хотели оставлять ее совсем уж лысой, — призналась Джиллианна.

Тут граф, Питер и все в зале не выдержали и расхохотались.

— Милорд, — спросила она самым нежным тоном, на какой была способна, — теперь вы освободите моего мужа?

— Он будет свободен через пару минут. — Граф улыбнулся и посмотрел на нее: — После того, как вы споете для меня песню. Ваш кузен рассказал, что у вас очень красивый голос, и я хочу сам убедиться в этом.

Джиллианна посмотрела на Пейтона как на последнего предателя, но тот лишь пожал плечами. Тогда она встала, сложила руки на груди и начала петь.

Это была печальная песня об одном богатом лэрде, который успешно воевал и удачно женился. Однажды весенним днем он увидел девушку, которая пасла овец и пела песню. Лэрд увез ее в свой замок, запер в башне и навещал, когда хотел. Она пела для него, а он осыпал ее подарками, но отказывался выпустить на свободу. Дни сменялись неделями, месяцами и годами. Из окна своей роскошной тюрьмы девушка видела, как ее суженый женился на другой, как похоронили ее родителей, как сама жизнь проходит мимо. Однажды лэрд пришел в башню и обнаружил, что комната пуста, а окно распахнуто настежь. От деревенской девушки остались лишь цветы, которыми она любила украшать свои волосы. Цветы плавали в реке, протекавшей под башней.

Джиллианна закончила песню, сделала глоток вина и посмотрела на графа. Тот вытирал слезы, катившиеся из глаз.

— О, миледи, я никогда не слышал такого красивого пения, — вздохнул граф. — И кстати, не думал, что мне так понравится оплеуха, которую я от вас получил. Почему вы такая жестокая?

Джиллианна вновь напустила на себя невинный вид.

— Милорд, это была всего лишь песня.

— Да, конечно. Питер, — обратился он к усмехающемуся мужчине, — приведи сюда ее мужа. — Как только Питер ушел, граф вновь повернулся к Джиллианне: — Я повешу Мэг. Учитывая, что она сошла с ума, это будет даже милосердно по отношению к ней. Две другие женщины будут отосланы в мои отдаленные имения, где станут служанками. Им не разрешат покидать место ссылки, но они смогут выбрать, чем им заниматься: работать или проводить время лежа на спине. Мне все равно.

Джиллианну тоже не волновал этот вопрос, поэтому она согласно кивнула. Ей не хотелось, чтобы женщин повесили за то, что они помогали Мэг, но какое-то наказание они должны были понести. По крайней мере теперь она никогда их больше не увидит.

Пейтон встал и обнял кузину за плечи.

— Ты молодец, — похвалил он ее.

— Хочешь погладить меня по головке? — спросила Джиллианна и услышала, как граф засмеялся.

— Лучше по попке. О, кажется, вот идет твой муж, — произнес Пейтон. — Он спустился с башни. Наверно, ему и в самом деле не терпелось выйти на свободу. Ты представишь меня ему?

— Конечно, но лучше при этом я буду стоять рядом с тобой, а не в твоих объятиях. — Коннор уже приветствовал свою семью, и Тони указал ему на Джиллианну. Радостное выражение на лице Коннора сменилось гневной гримасой. — Отпусти меня, Пейтон.

— Не говори глупости, ведь мы кузены. Что ему может не понравиться? — спросил Пейтон, поворачиваясь в сторону приближающегося Коннора.

Однако он не успел договорить, потому что Коннор схватил его за камзол и поднял вверх. К удивлению Джиллианны, Пейтон расхохотался. Она не понимала, что смешного в том, чтобы висеть в воздухе лицом к лицу с человеком, в глазах которого плескалась ярость. Впрочем, она позже разберется со странным чувством юмора своего кузена. А пока она схватила Коннора за свободную руку, которую тот занес, чтобы ударить Пейтона в красивое лицо.

— Что ты делаешь? — возмутилась она.

— А ты как думаешь? Хочу проучить этого красавчика. — Он снова отвел руку в сторону и едва не засмеялся, потому что Джиллианна заскользила по полу, но не отпустила его. — Жена, отпусти меня!

— Ты не можешь его ударить. Он мой кузен. И гость графа.

Коннор взглянул на усмехающегося графа, который кивнул в подтверждение слов Джиллианны.