Хмыкнув, я наконец покинула кухню, оставив супругов обмениваться любезностями. Меня подмывало задержаться и послушать, каким мнением они обменяются после моего ухода, но делать этого я не стала, меня ждала более приятная миссия. Потому, не размениваясь на ерунду, я поспешила к моему спящему красавцу, который, как оказалось, уже изволил открыть глазоньки. И когда я вошла в комнату и не обнаружила родного шефа на барском ложе, звук льющейся воды сразу указал на местонахождение пропажи.

Он вышел, когда я успела заправить постель и уселась на нее, скрестив ноги. Принесенный мною завтрак стоял на столе, явно уже не такой горячий, каким я его принесла. Но температура чая и сырников уже через мгновение меня интересовала гораздо меньше собственной температуры, потому что Змей Горыныч, явился мне в образе Змея Искусителя. Из одежды на Колчановском наблюдалось только полотенце, обернутое вокруг бедер. Капли воды срывались с волос и катились по широким плечам с ярко выраженной мускулатурой. Фитнес-центр, чтоб его.

— Э-э… — невразумительно протянула я, следя за каплей, оставившей кривоватую влажную дорожку. Она пробежала рядом с ямкой между ключицами, скатилась на грудь и, скользнув по плоскому животу, исчезла, коснувшись края полотенца. — Ух…

Костик насмешливо изогнул брови, а я поспешила отвести взгляд. Суетливо встала с кровати и подошла к столику.

— А я тебе тут завтрак… вот, — пробормотала я, думая, что компания опекунов мне сейчас подходит намного больше, чем влажный мужик в набедренной повязке.

Надо было красиво ретироваться, чтобы после меня не извели насмешками. Но чтобы произвести тактическое отступление, мне нужно было обойти столик, протиснуться мимо шефа, а потом уже рвануть изо всех сил под надежную защиту Поляковых. И это было правильным действием, потому что крамольная мысль подойти к Косте и узнать, что скрывает полотенце, была очень уж навязчивой. Такой, знаете ли, нездоровый исследовательский интерес: посмотреть, потрогать, ощутить… В общем, ладно. Интерес был, и здравый смысл тоже, который вопил, что неосмотрительность приведет нашу миссию к краху. Мы же дальше играть уже не сможем. Повиснет чувство неловкости и непонимание, что делать дальше. Если бы всё было иначе, по-честному, когда мы — это мы, а не выдуманные персонажи…

И больше не сомневаясь, я развернулась и, тяжело сглотнув, отступила к стене, потому что он стоял за мной. Костя протянул руку, уперев ладонь рядом с моей головой, поднял вторую и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Я смотрела в его глаза, ощущая, как всё сильней бьется сердце, как дыхание превращается в рваные лоскуты, вырываясь из горла частыми толчками.

— У тебя опять глаза анимешки, — чуть севшим голосом произнес Костя, блуждая взглядом по моему лицу.

Он провел большим пальцем от глаза до уголка моего рта, задел его, чуть оттянув нижнюю губу, и я дернула головой, всё еще пытаясь не быть кроликом перед удавом.

— Костя, — прошептала я, нервно комкая подол платья в кулаках. — Зачем…

Его взгляд остановился на моих губах, и я не смогла договорить. Пальцы, ласкавшие мое лицо, скользнули мне в волосы, сжались на затылке, и Костя, склонившись, тихо произнес:

— Останови меня, я сам не хочу останавливаться.

Но прежде, чем я ответила хоть что-то, он прижался к моим губам, и я забыла о здравом смысле. Его смыло жаркой волной предвкушения, прокатившейся по телу истомой, лишившей всяких сил к сопротивлению ему и себе самой. Я обхватила его голову ладонями и с жаром ответила на поцелуй. Рука шефа, до этого упиравшаяся в стену, скользнула мне на талию, обхватила, и я взмыла над полом, поднятая вверх. Он прижал меня к себе, а у меня в голове крутилась только одна мысль: «Не отпускай!». Костя не отпустил. Он развернулся и шагнул в сторону кровати…

— Вы уже позавтракали? Костя… Ой, извините!

Голос Элеоноры был подобен ледяной воде, пролившейся прямо на голову. Мы отпрянули друг от друга. Хватка шефа ослабла, и я скользнула по его телу вниз, вскочила на ноги и отшатнулась в сторону, ошалело глядя на закрывающуюся дверь.

— Я стучала! — донеслось до нас восклицание госпожи Поляковой.

Обернувшись снова к Косте, я увидела, как он ожесточенно потер лицо ладонями. Я закусила губу и отступила от него еще на шаг.

— Это было бы ошибкой, — подрагивающим голосом, произнесла я. — Это всё испортит… — последняя фраза вышла больше вопросом, чем утверждением.

— Да, — чуть помедлив, ответил Колчановский, не сводя с меня взгляда. Его дыхание всё еще было тяжелым. — Ты права. Наверное.

Да ни черта я не права! Нет, права, конечно, но хочу быть неправой, до зубовного скрежета хочу. Ну, скажи, что я ошибаюсь! Не сказал. Вместо этого он подошел к двери ванной.

— Я в душ.

— А я завтрак подогрею, — ответила я, внутренне мучаясь от адской смеси разочарования и облегчения. — Буду ждать тебя на кухне.

— Да, хорошо. Скоро подойду.

Мы так и не посмотрели друг на друга, пока обменивались короткими фразами. Я взяла поднос и направилась на выход из комнаты. Может потом, когда всё закончится, если мы всё еще будем хотеть этого, тогда возможно… А сейчас нельзя. Это всё осложнит. Это будет глупостью, но… как же хочется глупостей. Как же хочется…

— Ну, нельзя же быть такой правильной, — ворчала я шепотом, подходя к кухне. — Все беды от ума. Теперь ходи и мучайся.

На кухне никого не оказалось, кроме меня. Старшие Поляковы успели позавтракать и убрать за собой. Где они сейчас находились, я выяснять не собиралась. И вообще не могла понять, злюсь я на Элеонору за ее вторжение или готова кинуться на шею и рассыпаться в благодарностях, что остановила нас с Костей. Но вот за то, что могу побыть одна, я точно могла сказать чистосердечное спасибо, потому что собраться с мыслями нужно было, как можно быстрей.

— Фух, — наконец выдохнула я встала из-за стола, за который успела сесть, как только оказалась на кухне.

После подошла к двери, которая вела на задний двор и встала там, подставив лицо вернувшемуся ветерку. Прикрыв глаза, я слушала голос маленького города и постепенно успокаивалась. Хаос в голове постепенно упорядочился, и здравый смысл возобладал, оставив в душе нотку горечи о том, что так и не произошло. Но было и странное удовлетворение от того, что Костю не просто тянет ко мне. Между нами нет места равнодушию, только есть ли место чему-то большему, чем кратковременная интрижка? Не хочу стать для него очередной Лизой, не хочу быть удобной любовницей. Эта роль не для меня. Ладно, посмотрим, куда нас всё это приведет. Не буду ломать голову и лезть туда, где сдох не один Минотавр.

— Где завтрак?

Я обернулась и взглянула на шефа. Он уселся за стол, пододвинул к себе поднос с уже давно остывшими сырниками и два теплым чаем.

— Подожди, — я вернулась на кухню и забрала у него поднос.

— Эй! — взгляд синих глаз стал возмущенным.

— Подогрею, — ответила я.

Включив чайник и поставив тарелку с сырниками в микроволновку, я обернулась и обнаружила, что Костя стоит уже рядом со мной. Он накрыл мои плечи ладонями и притянула к себе.

— Когда всё закончится, мы разберемся с тем, что происходит между нами, — негромко сказал он, озвучив мои мысли. — Я могу сказать только одно — мне всё тяжелей сдерживать себя, когда мы наедине. Но… я не знаю, что могу тебе предложить, я в растерянности.

— Пусть всё остается, как есть, — ответила я. — Пока. Нас никто никуда не гонит. В конце концов, еще и двух недель не прошло.

— Да, пусть идет, как идет, — кивнул шеф.

А потом дзынькнула микроволновка, и послышался стук каблучков Элеоноры. Костя, улыбнувшись мне, вернулся за стол, а я к его кормлению.

— А мы думали, что теперь вас не дождемся, — сказала старшая госпожа Полякова, когда заглянула на кухню и обнаружила нас там. — Это моя вина, да? Простите, но я и вправду стучала, — немного смущенно продолжила она.

— Всё в порядке, — отозвался шеф. — Вы куда-то собрались?

— Да, хотим прокатиться в Марсель, — живо откликнулась Элеонора, явно радуясь, что можно уйти от откровенной темы. — Думали позвать вас с собой, но… Но вы ведь уже не заняты. Так может погуляем вчетвером?

— Почему бы и нет? Что скажешь, тигруль?

— Да, было бы замечательно, — натянуто улыбнулась я, еще ощущая неловкость от того, что она застала нас в такой… интимный момент.

— Отлично! — просияла женщина. — Тогда заканчивайте свои дела, мы ждем вас.

Она ушла, а мы остались. Я подняла взгляд на Костю, он улыбнулся и протянул ко мне руку. Я подошла ближе, вложила свои пальцы в раскрытую ладонь, и шеф пожал их.

— Вот и поездка в Марсель, как ты хотела, — сказал он.

— Да, — ответила я с рассеянной улыбкой, думая о том, что лучшим городом Прованса для меня навсегда останется Экс-ан-Прованс, потому что там мы были вдвоем. Только мы и никого больше. Наше место… Но озвучивать это я не стала, просто добавила к своему согласию: — Здорово.

ГЛАВА 22

Небольшая яхта, арендованная не моим потенциальным свекром, покачивалась на волнах Средиземного моря. Наша прогулка по суше плавно переросла в морскую, когда мы добрались до Старого порта, существовавшего еще с шестисотого года до нашей эры. Идея принадлежала Элеоноре, ее муж противиться не стал. Отказался только от партнерства Кости в оплате нашего маленького суденышка под названием «Афродита».

— Сынок, у меня достаточно карманных денег, — усмехнулся он, глядя на воспитанника. — Сегодня мы вас гуляем.

— Хозяин-барин, — пожал плечами Колчановский и настаивать не стал.

— Я же говорила, что купальник пригодится, — подмигнула мне Элеонора Адольфовна. — А ты еще брать не хотела.

Улыбнувшись ей, я поднялась на палубу «Афродиты», думая, что купальник я ни за что не надену. Но… надела. Не сразу, конечно, только после замка Иф. Этот пункт прогулки, раз уж мы на воде, я пропускать не желала.