— Я требую учитывать мои нужды!

— Я их учел еще неделю назад. Это мое кресло.

— Жмот! Не отдашь кресло, я навяжу тебе такие условия, что ты задумаешься о разводе раньше, чем женишься!

— Посмотрим, — ответил он и уселся за компьютер. — Итак, твои пожелания?

И мы приступили к делу…


Год спустя


Лёлик сидела на кухне элитного дома, постукивая кончиками пальцев по столу. Ее задумчивый взгляд не отрывался от меня, давая прочувствовать всё ее негодование. Подруга еще немного постучала по столешнице и протянула:

— Н-да-а…

— Что? — ворчливо спросила я, оскорбленная нежеланием понять мои страдания.

— Н-да-а-а-а, — еще многозначительней протянула она. Я насупилась и отвернулась. — А в Африке дети голодают, — ни к кому не обращаясь, заметила Лёлька. Я промолчала. — А в России некоторые с жиру бесятся, — добавила она, и я возмущенно округлила глаза. — Чего тебе еще надо, морда твоя зажравшаяся? Вы уже больше полгода вместе живете, вся родня «за» обеими рукам, ты, в конце концов, на четвертом месяце! Почему ломаешься? Чего тебе еще надо?!

Я протяжно вздохнула и пожала плечами.

— Гормоны? — уточнила Лёлик.

Я метнула в нее хмурый взгляд и пробурчала:

— А вдруг после свадьбы всё испортится? Сейчас сказка, а потом?..

— Что испортится? — опешила подруга. — Беременность рассосется, или у Костика третий глаз откроется, и он увидит, какую сколопендру замуж берет?

— Я не сколопендра! — возмутилась я.

— Тогда зачем мужика мучаешь? Он мне Толика споит! Уже дважды стресс снимали! Опомнись, мать, я тебе мужа-алкаша не прощу, так и знай, — сурово закончила она. — Ты контракт составляла? Составляла, — ответила за меня Лёля. — Подписывала? Подписывала. Вали замуж! Вали, я сказала, и хватит всем нам мозг выносить.

— Ну, правда, Вер, хватит уже изворачиваться, — вклинилась Люся, стоявшая в дверном проеме. — Ты уже дважды передумала и свадьбу отменила, сколько можно?

— А твой моего после спаивает, — поддакнула Лёлик.

— Доча, упустишь хорошего мужчину, потом сама локти кусать будешь, — заметила мама, следившая за развитием событий через «Скайп». — Зачем ты над ним издеваешься?

— Галя права, — произнесла Элеонора, принявшая участие в видоеконференции. — Сколько можно страдать из-за того, что уже всем давно очевидно? Вы нашли друг друга, так зачем придумывать несуществующие препятствия?

— Верка, еще раз с темы съедешь, я за себя не отвечаю, — возник из-за маминого плеча дядя Ваня.

— Да отстаньте от ребенка, пусть успокоится, — послышался папин голос. — Она — умная девочка, просто немного беременна.

— Давайте ждать, пока ребенок сам бабушкой станет, — проворчал Станислав Сергеевич, присевший рядом с женой.

— Вы чего на меня давите?! — возмутилась я.

— Мы с тобой умом делимся, раз свой растеряла, — отчеканила Лёлик. — Пойдешь замуж, в последний раз спрашиваю? Только попробуй в третий раз всех обломать…

— Да пойду я! — рявкнула я и захлюпала носом от обиды.

— Надо будет свечку поставить, — задумчиво произнесла моя мама, ни к кому не обращаясь. — Чтоб наверняка.

В это время открылась дверь в квартиру, вернулись Костя с Шуриком. Они вошли на кухню, и Колчановский обведя взглядом представшую ему картину, спросил:

— Почему Вера плачет?

— Она сказала «да», — возвестила благую весть Лёлик.

— Ясно, — кивнул Костик, — задавили авторитетом. — Он подошел к столу, захлопнул крышку ноутбука, после обернулся к остальным: — Все успели высказаться? Теперь можете выйти, без вас разберемся.

Никто возражать не стал, и вскоре на кухне не осталось никого, кроме нас двоих. Костик взяла меня за руку, потянул на себя, и я, ответив ему жалобным взглядом, встала на ноги и уткнулась носом в широкую грудь.

— Не слушай их, — заговорил Колчановский, поглаживая меня по спине. — Не хочешь замуж, не надо. И так проживем. Ну, правда. Мы ведь и так вместе.

— Но тебе ведь это важно, да? — спросила я, подняв взгляд.

— Мне ты важна, — улыбнулся он, осторожно стирая влажный след с моей щеки. После приложил ладонь к животу, — и он важен. Остальное — мелочи. Не хочешь штампа, не надо. Проживем и так.

— Не проживем, — чуть ворчливо ответила я. — Ребенку нужны родители под одной фамилией. И я уже всем пообещала. И, в конце концов, я хочу узнать, какие подарки нам приготовили. А еще я замуж хочу, и лучше сегодня, а то потом опять что-нибудь придумаю.

— Это не повод делать то, что ты на самом деле не хочешь, — заметил Костя.

— У меня есть еще один аргумент.

— Какой?

— Я тебя люблю, — ответила я с улыбкой.

— Самый убедительный аргумент, — произнес мой Каа. — Я тебя тоже люблю.

Он склонился к моим губам, и я ответила на поцелуй, уже ни в чем не сомневаясь, и ни о чем не думая. А где-то в глубине квартиры командовала Лёлик:

— Саша, машину! Люся, ищи их паспорта, я через знакомых с ЗАГСом еще вчера договорилась. Они нас весь день сегодня имеют в виду. Глядишь сейчас и распишем. Надо ковать железо, пока она тепленькая.

— Бегу! — ответил Шурик.

— Нашла! — оповестила Люся.

— Колчановские, я уже обо всем договорилась. Вперед! — скомандовала Лёлик, появившись на кухне.

— А платье? — растерялась я.

— У тебя или платье, или свадьба, совмещать не умеешь, — отмахнулась подруга. — Потом нарядишься, когда праздновать будем. Живо, а то ЗАГС закроется.

А через час я уже держала в руках свой паспорт с отметкой о регистрации брака. За моей спиной блаженствовала Лёлик, Шурик откупоривал бутылку шампанского, а Люся обзванивала родню, чтобы сообщить о свершении долгожданного события.

— О чем думаешь? — спросил меня свежеиспеченный молодожен, обняв за плечи.

— О том, что ничего не изменилось, — ответила я. — Как была КВА, так и осталась.

— А я по жизни КГ и не плачу, — заметил Костя. — В любом случае, других вариантов для тебя уже нет, и не будет.

— А мне других и не надо, — я улыбнулась. — Мне достался идеальный мужчина, настоящий змей.

— Ш-ш-ш, — ответил мой Константин Горыныч, и я клацнула в ответ зубами.

Костик привлек меня к себе и заглянул в глаза:

— Ты счастлива?

— Очень, — улыбнулась я. — Не хватает только капельки.

— Чего? — спросил меня Каа, и я привстала на цыпочки. — Мой тигрик, — улыбнулся Костя и накрыл мои губы своими губами.


Конец