Кэрри тоже казалась возбужденной, да и я сама заразилась их настроением. Со времени ссоры с Роком я не чувствовала себя так легко и спокойно.

Дом назывался Ларантон Мэнор и стоял на отшибе недалеко от деревни Ларантон. Это было внушительное здание в стиле королевы Анны[24], у въезда к которому стояли массивные чугунные ворота.

На территории усадьбы был небольшой коттедж, где, как сказала Дебора, жили мистер и миссис Хэнсон со своим неженатым сыном. Хэнсоны служили в доме, держа его всегда наготове на случай, если хозяйка неожиданно надумает приехать.

Дебора достала ключ и открыла увитую плющом дверь.

— Как все-таки хорошо быть дома, — воскликнула она. — Пойдемте, дитя моя. Я покажу вам мой старый дом.

Появилась миссис Хэнсон. Она не выразила ни тени удивления, увидя хозяйку. Дебора сделала кое-какие распоряжения своим мягким, но в то же время уверенным голосом.

— Миссис Хэнсон, это супруга моего племянника. Она погостит у нас пару дней. Я хочу, чтобы Кэрри приготовила ей голубую комнату.

— Голубую?

— Да, пожалуйста. Вы ведь слышали меня. Кэрри, положи в постель сразу две грелки. Ты ведь знаешь, как спится в первый раз в незнакомой постели. И мы бы хотели что-нибудь поесть, миссис Хэнсон. Дорога от Пендоррика неблизкая.

Она усадила меня, подложив мне под спину подушки.

— Я вас собираюсь побаловать тут, — заявила она. — Я ужасно рада, что вы, наконец, здесь.

Из окна был виден ухоженный газон с аккуратными клумбами.

— Хэнсон прекрасный садовник, — сказала Дебора. — Но земля тут хуже, чем в Пендоррике, и зимы холоднее. Тут даже снег бывает. В детстве нам с Барбариной иногда удавалось лепить снеговиков.

Я огляделась вокруг. Просторная комната с камином, изящная мебель орехового дерева, на низеньком столике — ваза с роскошными хризантемами.

— Я сказала миссис Хэнсон, чтобы в доме всегда стояли цветы, — заметила Дебора, проследив мой взгляд. — Раньше о цветах всегда заботилась Барбарина. Она чудные букеты умела составлять. Я так не умею…

Она пожала плечами и улыбнулась.

— Мне не терпится показать вам вашу комнату. Скоро она будет готова. Но сначала поедим. Я страшно проголодалась. А вы? На меня наш воздух всегда так действует. Ах, как хорошо дома!

— Я удивляюсь, отчего вы большую часть времени проводите в Пендоррике, — сказала я, — хотя, я вижу, вам здесь гораздо больше нравится.

— Ах, это из-за семьи. В Пендоррике Морвенна, Рок, Хайсон с Ловеллой. Там их дом, а я хочу быть с ними. Хайсон довольно часто сюда приезжает. Ловелла, та предпочитает море, а вот Хайсон здесь как дома, любит болота.

— Она очень хотела ехать с нами.

— Знаю, дорогуша. Но, думаю, вам нужен полный покой, да и ей лучше быть поближе к матери. Ах, здесь я снова чувствую себя молодой. Я почти могу поверить, что папа еще жив, что Барбарина сейчас откроет дверь и войдет…

— А Барбарина бывала здесь после замужества?

— О да, и часто. Она чувствовала то же, что и я. Мы ведь здесь выросли, здесь наш дом… Однако вы не должны позволять мне все время говорить о прошлом. Это один из недостатков старости — прошлое нам ближе настоящего. Извините меня, Фэйвел. Я так хочу, чтобы вам тут было хорошо.

— Спасибо, Дебора. Мне у вас действительно хорошо.

— Ну и слава Богу.

Я подумала, что если бы мы с Деборой остановились в какой-нибудь сельской гостинице, я бы чувствовала себя еще спокойнее. Сейчас же, уехав из Пендоррика, где витал призрак Барбарины-женщины — пусть даже только воображаемый призрак, я попала в дом, где обитает призрак Барбарины-девочки и девушки.

Вошла миссис Хэнсон и объявила, что стол накрыт.

— Я сделала омлет, мэм, — сказала она. — Если бы у меня было больше времени…

— Прекрасно! — перебила ее Дебора. — Уверена, что омлет чудесный. Миссис Хэнсон — лучший повар в Девоншире, — добавила она, улыбаясь.

Омлет и в самом деле был великолепный, как и яблочный пирог и сливочный варенец[25].

— Настоящие девонширские сливки! — радостно сообщила Дебора. — Чувствуете разницу?

Особой разницы я не почувствовала, но сказала, что действительно очень вкусно.

— Корнуэльцы говорят, что мы у них научились делать такой варенец, а на самом деле это они научились у нас.

Мы обе развеселились, и я подумала, что хорошо все-таки, что я приехала, и Дебора права — было бы очень опрометчиво с моей стороны гостить у Клементов.

Кофе мы пили в гостиной, а потом Дебора показывала мне дом. Сначала она повела меня в мою комнату на верхнем этаже. Это была большая, странной формы комната с двумя окнами. Потолок был слегка покатый, повторявший уклон крыши, и эта неправильность придавала комнате очаровательное своеобразие. Односпальная кровать помещалась в алькове, из другой мебели я увидела письменный стол, платяной шкаф и маленький столик у кровати. Покрывало и ковер были голубые, чуть темнее обоев.

— Восхитительно! — сказала я.

— И на самой верхотуре, под крышей. Тут всегда много света и воздуха. А посмотрите, какой вид.

Я подошла к окну. В лунном свете был виден сад перед домом и дальше болота с зарослями вереска.

— Вот при дневном свете посмотрите, — сказала мне Дебора. — Тут вересковые болота на мили кругом. Такая красота!

— Завтра пойду погуляю.

Она не ответила, с мечтательной восторженностью глядя вдаль. Потом, встряхнувшись, сказала:

— Давайте, я помогу вам разобрать ваши вещи.

— Спасибо, на я сама справлюсь. Я захватила только самое необходимое.

— Тут полно места.

Она открыла дверь шкафа. Я вынула два платья, которые захватила с собой, ночную рубашку, еще какую-то мелочь и повесила на плечики.

— А теперь, — сказал Дебора, — я покажу вам дом.

Экскурсия мне очень понравилась. Я посмотрела детскую, где Дебора с Барбариной играли в юные годы, музыкальную комнату, в которой Барбарина училась играть на скрипке, большую гостиную с концертным роялем, посмотрела через окно на огороженный каменной стеной фруктовый сад.

— У нас тут росли чудные персики. Садовник всегда оставлял лучшие для Барбарины.

— Вам не было иногда обидно, что Барбарине доставалось все самое лучшее? Вы ей на завидовали?

— Завидовать? Барбарине? Мне и в голову это не приходило. Мы же с ней были почти одним существом, как только близнецы могут быть.

— Мне кажется, Барбарине очень повезло, что у нее такая сестра, как вы.

— Ей вообще всегда везло… до того, как она замуж вышла, я хочу сказать.

— Что же там действительно произошло? — спросила я. — Несчастный случай?

Лицо ее вдруг исказилось, и она отвернулась.

— Это был о так давно, — проговорила она почти жалобно.

— И вы все еще…

Она взяла себя в руки, как бы вся собралась.

— Было предположение, что с ней тогда кто-то был на галерее.

— Вы этому верите?

— Да.

— Кто же?

— Прямо никогда не говорили, но многие считали, что это был…

— Ее муж?

— Все знали, что он продолжал связь с этой женщиной.

Барбарина была ему совсем не нужна, нужны были только ее деньги… Такие старые дома, как Пендоррик, съедают уйму средств. Там всегда нужен ремонт, то одно, то другое выходит из строя…

— Вы думаете, он убил Барбарину, чтобы получить ее деньги и жениться на Луизе Селлик?

— Может быть…

— Но ведь он на ней не женился.

— Возможно, не осмелился…

Она с наигранной бодростью улыбнулась.

— Но мы не должны так говорить о нем. Это несправедливо, ведь ничего не известно точно. И давайте-ка вообще сменим тему. Скажите, чем вы собираетесь заняться, пока вы здесь.

— Гулять, осматривать окрестности, сколько смогу. Встану завтра пораньше, а то времени у меня не очень много, так что жалко терять его впустую.

— Тогда я пожелаю вам спокойной ночи. Спите хорошо, хотя это не всегда удается в незнакомом месте. Я скажу миссис Хэнсон, чтобы принесла вам стакан молока. Или вы хотите еще чего-нибудь? «Хорликс»[26]. Или, может быть, какао?

Я отвечала, что предпочитаю простое молоко.

Мы еще немного поболтали, и Дебора проводила меня до моей «голубой» комнаты.

— Вам здесь будет очень спокойно, — пообещала она.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Барбарина всегда говорила, что это лучшая комната во всем доме. Это была ее комната, пока она не переехала в Пендоррик.

— Комната Барбарины?

— Самая удобная и очень тихая. Поэтому я вам ее и дала.

— Вы очень добры.

— Вам… она нравится, не так ли? А то можно и другую приготовить.

— Нет-нет, мне очень нравится.

Она вдруг рассмеялась.

— Ее призрак ведь в Пендоррике должен бродить, а вовсе не в нашем старом добром Мэноре.

Дебора задернула шторы и зажгла настольную лампу возле кровати, и комната стала еще уютнее.

— Вот теперь хорошо. Надеюсь, вам не будет холодно, там должны быть две грелки в постели.

Она потрогала кровать.

— Так и есть, все правильно. Ну, спокойной ночи, милая, спите крепко. Я пришлю молоко. Минут через пять или десять?

— Через пять, если можно.

— Конечно. Ну, ложитесь, отдыхайте.

Оставшись одна, я разделась, надела ночную рубашку и, отодвинув шторы, постояла у окна, глядя в ночь.

«Тут так тихо, спокойно, — размышляла я. — У меня будет время все обдумать и решить, что же мне делать дальше».