Айрин Лакс - Невинная пленница

Я так долго ждал этого часа! Что меня всего трясёт.

Несколько дней подготовки. План набега распланирован от и до.

Я знаю где живёт Соловей, я всё про него изучил. Видел снимки дома. Даже проект. Знаю где какая комната расположено. Сколько стоит вся эта его сучья утварь. Недёшево, отнюдь. Он зажрался и неплохо так поднялся за все эти годы. Пузо отрастил. Стал слишком важной шишкой. Сдружился с депутатской семейкой – Микаэляном. О них, кстати, слухи те ещё ходят. Ну как же без криминала?

Бабла куча, скучно живется, ведь всё есть. Все, кроме власти. Поэтому туда прут.

Я сам по себе знаю. Тоже думал в политику податься, но брюликами увлёкся. Не успел, когда тот самый роковой день случился.

Посмотрим, как Соловей запоёт, когда к нему гости нежданные явятся.

Проверив припасы, я заскакиваю в тачку к Валиду.

– Трогай! – даю приказ брату, он жмёт на газ.

Рев от двигатель звучит такой, как вблизи аэродрома. Мы всем нашим составом мчимся по нужным координатам – в частный сектор, расположенный в пригороде, возле соснового бора. Местечко для богатых уебонов.

Я гоню паршивые мысли прочь, так мне становится ещё нестерпней контролировать свою злость, когда я понимаю сколько стоит жильё в этих элитных краях. И я понимаю, что куплено они на мои деньги. Зверски украденные у меня! У самого Дудаева…

Авторитета.

Но уже в прошлом, наверно.

Меня не остановить. Я верну себе всё, что у меня отняли и восстановлю свое имя.

Я до сих пор не знаю точно кто за всем этим стоит, но работали профессионалы. Не один, явно. Целый коллектив потрудился, чтобы закопать авторитета Дудаева в могилу.

Мы на месте. Паркуем тачки недалеко от дома.

Часть ребят отправляется на разведку. Сжав челюсти, я жду их возвращение. Спустя десять минут они дают сигнал, что всё чисто, можно выдвигаться.

Ворота роскошного особняка распахиваются перед нами. Сколько нас? Четырнадцать. Отряд небольшой, но сильный. Ещё двое долгое время внедрялись в охрану Соловьёва. Они нам и помогли проникнуть внутрь.

Разделавшись с так называемой охраной, мы влетаем в дом.

– Зацени хоромы! – присвистывает Валид, тем самым давит на больное. – Апартаменты, блять, как у Екатерины второй!

– Где он? – рычу, осматривая местность.

Слышу шаги, какой-то скулёж. Оборачиваюсь. Меня жёстко мутит и блевать охота. Я вижу это отродье. За три года он изменился. Раскабанел как на дрожжах. Важный такой, в дорогом шмотье. В окружении мрамора, хрусталя, шкур убитых животных редких пород.

Какой же ублюдок редкостный!

– Шевелись! Кое-кто с тобой побазарить желает!

Двое бойцов под руки тащат Дмитрия Соловьёва. Мне в ноги швыряют. Вот он. Этот миг. На который я молился как на что-то святое. Такой сладкий и приятный. До мурашек. У меня даже почти стал… Что-то такое, напоминающее оргазм, сладкими конвульсиями бежит по телу.

– Ну здравствуй, Соловьёв! – наклоняюсь, презренно прищурившись. Смотрю на него как на дерьмо коровье, морща нос.

Я большой, как шкаф в два метра, эта моль кажется мне такой ущербной. Я чувствую его страх. Я его с удовольствием в себя впитываю. Ноздрями вдыхаю, каждой порой тела, ликуя.

– Что? Т-Тагир? – трясется весь как щенок обоссаный, я его за шею хватаю и стряхиваю.

– Помнишь? Да, гнида! Отвечай!

Швыряю ублюдка на диван. Он как баба ревёт, закрывая лицо руками.

– Охуенно ты здесь устроился! – окидываю взглядом гостиную. – Шикарная хата. Полы мраморные, камин. Люстра хрустальная? Настоящая?

– Н-нет! Безделушка всего лишь, – пытается оправдаться. – Послушай, в-всё не так…

– Рот захлопни! – ствол крепче сжимаю, на недоноска направляю. Рука трясется. Меня всего трясет в диком приступе. – Ты скоро сдохнешь…

Картинки из прошлого вспыхивают перед глазами, затмевают разум. Черным смогом налегают на глаза, до свистящего шума в ушах. Это Лейла кричит. Когда в нее стреляют. Кровь брызгает мне в лицо. А потом всё в дыму. И в окне. Погибает. Исчезает. Жизнь моя заканчивается…

– Сука! – ору во всю глотку. Палец дёргается на курке. Соловьёв взвизгивает, падая на пол.

Бах!

Выстрел. В комнате пахнет дымом и металлом.

– Тагир, нет! Остынь! Ты сказал у тебя другие планы на Соловья!

Валид успевает оттолкнуть мою руку со стволом в сторону. Я мажу. Пуля врезается в угол дивана, насквозь решетит обивку.

Выдох. С хрипом. Колени дёргаются. Меня лихорадит.

Валид прав. Я должен придерживаться плана. Едва не сорвался…

Если не убью сейчас, то хотя бы врежу пару раз как следует.

– Тагир, пожалуйста, остановись, – хнычет уёбок, крестится несколько раз.

Отвожу руку назад, сжимаю в кулак.

– Босс! Там парни девку нашли…

Я резко оборачиваюсь на голос вошедшего наёмника.

Навостряю слух, прислушиваюсь. Наверху звучит глумливый мужской хохот и девичий жалобный стон. Там что-то на пол с грохотом падает, разбиваясь.

Черт!

Она должна быть здесь. Я хочу её увидеть. Немедленно.

– Валид, присмотри за этой дрянью. Пока не трогай. А я дочуркой его займусь, – усмехаюсь, бросая презренный взгляд на распластанного на полу Соловья.

– Тагир, нет! Не трогай Настю! – этот кусок дерьма оживает. Он падает на карачки и ко мне ползёт. За ноги меня хватает, обнимая.

– Не трогай меня! – пинком отпихиваю это мерзость. – Что такое? Что затрясся весь? Не трогай… А мою жену ты не трогал? Ты её разве пощадил?

– Я не в-виноват, ради Бога! Меня заставили это сделать! Они угрожали… жизнью Настенки.

Я не пойму. Он правду говорит, или на жалость давит, играя? Глаза его лживые и хитрые чем-то неправдоподобным поблескивают.

Нет уж. В этот раз такое не прокатит. Не задел за живое. Ни капли.

– Мне плевать на твои оправдания. Я был слишком добр к тебе. Уважал. Как надёжного сотрудника. Дочь твою спас. А что в итоге? Что я получил? В знак благодарности? Предательство. Нож в спину.

Я демонстративно щёлкаю перед ним пистолетом, разворачиваюсь и быстрым шагом двигаюсь к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Разговор окончен. Вам всем придется платить по счетам.

– Не надо, Тагир, не трогай Настеньку. Это лишь наше с тобой дело! Она не при чем. Она всего лишь невинный… р-ребёнок!

– Пасть захлопни, бесишь!

Шлепок. Стон. Валид быстро устаканивает щенячьи визги, которые действуют мне на нервы и отвлекают от того, что я должен сделать.

Я ускоряюсь. Я приказал им её не трогать. Но что-то тревожно в дьявольской душе. Там всё печёт и наизнанку выворачивается.

– Где она?!

Влетаю в комнату. В ту самую из которой доносится шум и глумливые шуточки.

Застываю. Вижу её…

Не могу поверить, что она реальна, не плод моего извращённого воображения. Что я ее в реале вижу, а не в жарких снах.

То в холод, то в жар бросает.

Пиздец. Какая же всё-таки стервочка красивая… И спустя годы стала ещё краше. Волосы длинные, тёмные, вьются водопадом по обнажённым плечам. Губы, пухлые, алы, только и созданы для того, чтобы их целовать и на члене вертеть. Глаза большие, как у куклы. С длинными ресницами. Кожа нежная, напоминает лепесток лилии.

На дочке Соловья белое пышное платье и сияющие драгоценности. Вылитая Барби, не иначе.

Замуж нахрен выходит! Прихорашивается…

Маленькая, хрупкая куколка. Такую сломать раз плюнуть.

Не хочется, с первой секунды. Но надо!

– Отошли.

Бойцы с оружием послушно расступаются, боязно склонив головы.

– Тагир! Вот она… В шкафу пряталась, – отчитывается один из наёмников.

Я с жадностью жру ее взглядом. Такую красивую и несчастную…

Она плачет. На меня в ответ смотрит. Полными слез и надежды глазами. Бля…

Внутри меня случается сокрушительный взрыв.

– Вылезай по-хорошему! Прятаться бесполезно…

Я немо всхлипываю, зажав рот ладонью. Слышу скрип половиц, приближающиеся шаги. Вот-вот и разревусь в голос от сумасшедшего страха!

– Выходи! Твой папаша у нас!

Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

Папочка!

Нет!

Мой папочка…

Они уже здесь. Я вижу их тени. Они крадутся по паркету, словно ядовитые змеи, медленно подбираясь к шкафу, в котором я прячусь.

Я едва дышу. Мне кажется, моё сердце сейчас разорвется.

Я примеряла свадебное платье, готовилась к самому счастливому моменту в своей жизни. Как вдруг выстрелы услышала.

Брань. Шум. Отчаянный крик папы…

Я поняла, что в дом кто-то вломился.

Но убежать не успела. Поэтому спряталась в шкафу.

Их много.

Здесь повсюду звучат грубые голоса с матами и невнятный акцент. Услышав выстрелы, я так сильно испугалась, что моментально спряталась в шкаф, заведомо зная, что мне это не может.

Я обречена. Но где же наша охрана? Неужели они все мертвы?! Отец нанимал лучших, но они не смогли справиться с мерзавцами.

Варвары уже рядом. Шарят по комнате, разбрасывая везде вещи.

Бах!

Это гремит моя любимая хрустальная ваза, падая на пол. Разбивается на осколки. Бандиты крушат всё, не жалея. Превращают мои ценности в руины. Я вижу это через небольшую щель между дверями гардеробной и погибаю душой.

– Где же может прятаться дочка Соловьёва?

Один из бандитов застыл прямо рядом со шкафом. Поигрывая пистолетом, он обводит комнату медленным взглядом, потом наводит пистолет на шкаф, в котором я прячусь. Щёлкает курком. Взвизгиваю от страха, едва не умерев от паники. Дверцы шкафа распахиваются. Бандит вытаскивает меня на свет. Я путаюсь в юбках роскошного свадебного платья, едва не падаю на пол, но сильные руки бандита удерживают меня в вертикальном положении.

– Бах! – говорит он, трясясь от смеха. Потом приказывает кому-то. – Скажи боссу, что девчонку нашли. Живо!

Один головорез опрометью кинулся прочь, предупредить главаря. Я остаюсь стоять под взглядами головорезов.