Айрин Лакс - Невинная пленница

Заинтересованная, я двигаюсь вниз по лестнице.

Грохот. Мат. Снова тяжёлые шаги и учащённое дыхание.

Мои шаги ускоряются сами по себе. Я быстро сбегаю вниз по лестнице. Пульс зашкаливает, а сердце словно выпрыгивает из груди.

Я вылетаю в просторную гостиную. Моим глазам предстаёт шокирующее зрение. Тагир лежит на столе. Окровавленный. Его ранили. Возможно, даже не один раз. Он лежит без движения и находится без сознания. Дышит ли он?!

Я хватаюсь за дверной косяк, чтобы не упасть. Рядом с обездвиженным бандитом стоит мужчина, очень сильно похожий на Тагиром.

– Держись, брат! – говорит тяжело. – Держись! Ты выкарабкаешься! Ты сможешь. Я тебе помогу, – обещает, держа руку на груди Тагира.

– О боже… – выдыхаю я. – Нужен врач!

– Это ты? – усмехается мужлан. – Пленница? Соловьёвская, да? Будешь помогать мне вытаскивать брата с того света! Подойди!

– Как много крови! – шепчу, не в силах оторвать взгляд от Тагира.

На пол уже натекла огромная лужа и продолжает хлестать отовсюду.

В панике прижимаю пальцы к губам. Накрываю рот ладонью, сдерживая крик. Он рвётся из глубины души.

Тагир…

Может умереть!

Такая потеря крови. Он бледный. Даже посиневший. Находится без сознания.

Я думала, что зла на него. Сердита за всё, что он причинил моей семье. За то, как он измывается над больным отцом, мне самой хотелось заставить Тагира страдать.

Но вот он лежит… на столе.

Одной ногой в могиле. Готов отправиться на тот свет.

Мне страшно за его жизнь. За душу, отравленную злобой. Он просто заблудился в темноте.

Я начинаю молиться за него. Пусть даже веры у нас разные. Но я шепчу слова молитвы от всего сердца.

– Чего встала?! – рявкает мужлан. – Пошевеливайся. полотенца неси, горячую воду. Эй ты… – кричит кому-то в сторону. – Нитки купи специальные! Нож тащи…

– Что вы собираетесь делать?

Треск ткани. Бугай наклоняется над Тагиром и резким движением вспарывает на нём одежду. Освобождает тело бандита – мощное, зрелое, сильное… Такое великолепное, что я забываю на миг обо всём.

– Ты до сих пор ещё здесь, дура?! Неси всё, что я сказал! И поживее. Помрёт мой брат – ты отправишься за ним на тот свет! – угрожает.

Мне приходится бежать, спотыкаясь. Выполнять всё, что приказал брат Тагира.

Полотенца. Тряпки. Ножи. Горячая вода в чайнике…

– Таз! Таз давай, нужно омыть! Я ни хрена не вижу…

Снова бегу, размазывая слёзы по щекам. Остановившись, хлещу себя по ним ладонью несколько раз, чтобы прийти в себя.

– Соберись. Ты же можешь! – всхлипываю.

Кусаю губы до крови, бегая как заполошенная.

Приказы брата Тагира исполняются в тот же миг.

Я с ужасом наблюдаю, как он бросает одну окровавленную тряпку за другой. В таз. Взметает вверх брызги крови, пачкает дорогой паркет и стол из светлого дуба. Мы как будто в мясницкой.

– Иди сюда!

– Я?

– Ну не я же, млять! Иди сюда. Будешь вот так держать…

Валид держит странные щипцы в ране и нажимает на плечо.

– Крепче держи, не разжимай.

– Нужен врач…

– Я сам врач. Знаю, как достать пулю и зашить. Всё ерунда, только эта глубоко застряла. Поможешь!

Он не говорит, а приказывает властно и грубо. Возражать нельзя!

– Я боюсь, что мне станет плохо.

– Глаза, мля, закрой! Станет легче…

Держусь за щипцы, отвожу взгляд в сторону. Не в силах видеть, как в животе любимого мужчины ковырятся металлическим предметом.

Любимый. Несмотря ни на что! Я только сейчас поняла, что всё равно люблю его. Тагира.

Ему грозит смертельная опасность, а я… жалею о том, что так и не сказала монстру о своей любви. Вдруг бы это его спасло!

Валид матерится. Я слышу противный звук. Скрежет металла о металл.

– Почти достал. Сцуко! Опять сорвалось!

Мгновения утекают сквозь пальцы. Тело Тагира холодеет с каждым мигом. Дыхания уже почти нет. Валиду стоит собраться и поторопиться, если он хочет спасти своего брата.

Внезапно из горла Тагира вырывается бульканье. Кровь течёт по губам и подбородку.

– НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО! НЕ СМЕЙ УМИРАТЬ!

Я готова отдать половину себя, лишь бы чудо свершилось и Тагир оказался жив.

Боже, помоги мне!

Помоги ему выжить! Умоляю…

– Терпи, брат! Почти… Терпи! – рычит Валид. С его лба огромными каплями скатывается пот.

Снова он замирает, застывает надо телом Тагира.

– Не могу… – выдыхает обречённо. Опускает руки.

Я замечаю, как его окровавленные пальцы трясутся.

– Не могу… Стрелял много. Тащил его. Мышцу защемило. Трясучка всё портит…

– Я могу попробовать, – выдыхаю, не веря, что сама говорю это, предлагая всерьёз.

– Я тебе не доверю ковыряться в теле брата, выдра! Ты его пришить мечтаешь!

– Он умирает! Слышишь, как хрипит?! А мы… спорим! Может быть, ты лишаешь его шанса!

Валид недолго думает. Отходит и всовывает мне в руки пинцет.

– Давай, – кивает. – Приступай.

Я перехватываю пинцет поудобнее. Стараюсь собраться с силами, чтобы не упасть.

Крови много. Очень много. Она такая горячая и сильно пахнет металлом.

Меня начинает мутить, как будто беременную мучает токсикозом.

– Начинай, чего ждёшь?!

Бум. На стол шмякается пистолет.

– Но если что-то пойдёт не так, я тебя пристрелю!

Я сжимаю пальцами пинцет. Он такой холодный, что леденит мои пальцы до самых костей.

– Вперёд! – орёт брат Тагира. – Шевелись, мямля! Ну же. Давай или я вышибу тебе мозги, курва!

Слёзы текут из моих глаз беспрестанно. Я никогда… никогда таким не занималась! Я впервые буду ковырять предметом в окровавленной ране. Я…

Не смогу, наверное.

Но должна.

Запускаю пинцет в рану. Ничего не вижу. Только много крови. Нужно всунуть поглубже. Но я боюсь причинить боль Тагиру.

Если я не постараюсь, он умрёт…

Он может умереть, если я промедлю.

Поэтому я, стиснув зубы крепче, запускаю пинцет поглубже. Слышу только как тяжело дышит брат Тагира.

Пинцет царапает по металлической поверхности.

– Кажется, нащупала. Но схватить тяжело…

– Для этого и нужны твои ловкие пальчики. Давай… – почти умоляет брат бандита.

Спасение жизни Тагира – в моих руках. Я могу и убить его, и вытащить из лап смерти.

Сосредоточившись, я хватаю пулю и вырываю её из тела Тагира. Кровь начинает течь активнее.

– Молодец! Дальше я сам! – двигает меня Валид, начиная проводить другие манипуляции с телом Тагира.

Я падаю на кресло. Мои руки в крови, а в ладонях лежит та самая пуля. Она… едва не убила мужчину, которого я люблю и ненавижу всем сердцем.

– Воды. Валид… Воды…

Из горла Тагира вырывается гортанный, низкий хрип.

Я вскакиваю на кресле, протирая глаза. Полностью дезориентирована. Последние полтора суток я дежурю возле кровати бандита. Он не приходил в сознание, метался по кровати, мыча что-то. Но сейчас он начал шептать слова.

– Сейчас… Я сейчас подам тебе воды, – обещаю ему.

Подскочив, пошатываюсь на ровном месте. Перед глазами темнеет. Я едва не падаю, но вовремя хватаюсь за стену ладонью.

Жду, пока пройдёт головокружение. Я почти ничего не ела. Не было аппетита. Только пила. Результат налицо. Я чуть не падаю в обморок. Когда пелена перед глазами спадает, я набираю стакан водой и вставляю в него трубочку, поднося к губам Тагира.

У него заострились скулы и пересохли губы, искусанные до крови. Мне было страшно за его жизнь, но сейчас он начал приходить в себя.

– Ещё! – требует, облизнув губы.

– Валид сказал, что много нельзя. По чуть-чуть…

Он открывает глаза, полные страдания и боли. Смотрит на меня в упор.

– Будешь мучить меня? Отыгрываться за всё, что я сделал? – смеётся хрипло. – Ну давай. Начинай…

Тагир смотрит на меня как на врага.

– Уже отравила воду? – спрашивает.

– Да как ты можешь?!

– Как я могу? Так же как твоя… семья, – пытается даже рыкнуть на меня грозно.

Я аккуратно ставлю стакан на стол и только потом выбегаю из комнаты.

– Тру… сиха! – бросает мне в спину Тагир. – Слабачка!

Новый приступ слёз лишает меня возможности видеть. Я вылетаю в коридор, делаю шаг или два, но мгновенно натыкаюсь на что-то твёрдое.

– Осторожнее. Убиться можешь!

Это Валид, брат Тагира. Только он один настолько массивный и видный в этом доме.

Он держит меня за плечи и не позволяет уйти. Напротив, он крепко хватает меня за плечо и заводит обратно в комнату.

Я бьюсь в его руках, словно в истерике.

– Отпусти! Отпусти! – требую я.

– Стой ровно! – цыкает мужчина. – Стой, млять, ровно! Ты, Тагир, не прав! – повышает голос Валид, глядя на брата. – Она не трусиха. Если бы не она… Тебе была бы хана. Каюк. Трындец. Смерть уже пришла за тобой. Я пытался сам извлечь пулю, но не мог. Она… Настя сделала это. Сама. Не струсила. Не грохнулась в обморок. Она не трусиха. Но спасла тебе жизнь! – говорит воодушевлённо с и благодарностью.

Тагир смотрит на брата с непонятным выражением. Конечно, ему трудно признать, что дочь врага может спасти жизнь тому, кто измывается над её отцом. Тагир крепко поджимает губы и смотрит сквозь меня.

Не признаёт моего вмешательства. Благодарить тоже не собирается.

– Мне лучше уйти, – сбрасываю тяжёлую руку Валида.

Выворачиваюсь из этих тисков и убегаю прочь. Бросаюсь на кровать навзничь и только потом начинаю горько рыдать.

Вот такая благодарность головореза! Нулевая…

К чёрту его. В самое пекло! Пусть горит в огне своей ненависти. В моей голове даже мелькает мысль о самоубийстве. Потому что моя жизнь – сплошные мучения и сердечные травмы. Одна накладывается на другую и скоро я стану просто комком боли.

Нарыдавшись вдоволь, я засыпаю глубоким сном. Как будто мёртвая, я совсем ничего не чувствую. Мне даже снов не снится. Меня будто вырубили, огрев по голове огромным молотом, весом в центнер.