Вот только он не сказал, что я так рано должна буду принять на себя бремя главы семьи. Он не сказал, что наша компания и имущество уйдут с молотка. Он не сказал, что мне придется чувствовать нож у горла и отдавать девственность двум незнакомцам, чтобы раздобыть деньги.

Наверно, я заслужила небольшую компенсацию из ласковых любовников, которые на один день превратили мою кошмарную жизнь в сказку. Порочную, грязную сказку о сексе.

Я практически ничего не знала о мужчинах до этого дня, но теперь понимала, что будет очень сложно однажды переспать с кем-то. Мои первые любовники задали невероятно высокую планку. Мне вряд ли захочется довольствоваться меньшим. Даже мысль о том, что можно переспать с одним, сейчас казалась какой-то неправильной.

Я посмеивалась, думая об этом во время взлета. У меня еще было несколько часов, чтобы валять дурака. Совсем не хотелось возвращаться домой к долгам и проблемам. Но самолет летел на северо-запад, неумолимо приближая меня к родному городу. Это время я использовала, чтобы вдоволь насладиться свежими морепродуктами и заставить себя забыть Ала и… И Марка.

Не успела я включить телефон после приземления, стала названивать Крис. Я взяла трубку только в такси.

- Ты хоть понимаешь, как мы с мамой себя чувствуем? – тут же набросилась она. – Куда-то свалила, кинула нас.

- Кристин, я же говорила, что по делам лечу в Москву. Это для нас…

- Да знаю я твои дела, Марьяна. А наши дела тебе до лампочки? Мать опять ушла в медитации после визита этого придурка.

- Какого придурка? - уточнила я.

- Да без понятия. Который дом велел освободить, описал все. Думаешь, я имя буду запоминать? Делать мне нечего. Ты же квартиру нам не нашла до сих пор. Куда мы поедем? В Москве она по делам! Молодец.

Я не слушала ее, просто держала трубку около уха, вспоминая, что умею быть сильной. Пока сестрица поливала меня грязью, сыпала обвинениями и даже угрожала подать в суд. Она не знала, в какой суд и на кого, но точно имела на это право и основания. Устав от нее достаточно быстро, я сказала, что скоро буду дома, и сбросила звонок. Прямо в такси через приложение я начала искать нам квартиру. У меня теперь, слава богу, были деньги, чтобы внести предоплату. Без нее ничего приличного не снять.

Похоже, я еще держала удачу за хвост. Отличный и весьма доступный вариант нашелся почти сразу. Двухкомнатная квартира с большой кухней-студией. В спальном районе, конечно, не очень далеко от нашего поселка. Будет достаточно легко перебраться. До центра, конечно, на метро, но я и не стремилась в престижные районы. Дорого. Крис придется смириться.

Хозяин квартиры сам снял трубку и предложил сразу посмотреть. Водитель такси тоже вошёл в мое положение, удачно перестроился и довез до нового адреса. Меня все устроило, и я оставила залог, чтобы завтра оформить договор ренты.

Возвращение домой окончательно вернуло меня в реальность. Удача тоже, кажется, закончилась. Крис крутилась вокруг меня, то причитая, то угрожая. Мать едва взглянула и ушла в свою комнату. Новость о переезде они восприняли примерно так же, как и мое возвращение. Сестра истерила, мама приняла с обреченной покорностью. Это было даже хуже бунта Крис. Обычно после такой меланхолии у мамы случались припадки. У нее так было после похорон, на которых она не проронила ни слезинки.

Я связалась с ее врачом, и он советовал такие жуткие препараты, что я предпочла просто все отменить. Уже давно мне казалось, что ее психотерапевт просто вытягивает деньги, держа маму в состоянии зомби благодаря седативным. Нам в любом случае придется со всем этим попрощаться. Я займусь поисками другого врача чуть позже. Возможно, даже стоит начать с бесплатного по прописке, ведь нам даже регистрацию обещали оформить по новому месту жительства.

Переезд оказался очень хлопотным делом. Для меня. Мама собрала три чемодана, а Кристина – пять. Сестра взяла с собой почти все свои вещи, уверяя, что они необходимы. Оставшуюся одежду я отфотографировала и выставила на продажу. Слава богу, они разрешили мне этим заниматься самостоятельно. Думаю, даже мама вышла бы из своего образа печальной дамы, если бы увидела, что я продаю Гуччи за тысячу рублей.

Но благодаря низким ценам у нас все забрали очень быстро. Примерно так же я поступила и с дизайнерскими интерьерными аксессуарами, которые не описали. Мы забрали лишь немного посуды и несколько комплектов постельного белья из египетского хлопка. Последнее, что осталось от шикарной жизни, что можно было взять с собой.

Но даже оставив дом и почти все, что в нем находилось, мы все равно оставались должны. Компания отца будет обанкрочена, ее проекты обречены перейти к тем, кто даст на аукционе лучшую цену. Я старалась не думать об этом. Меня интересовали только те страшные люди, которые были повязаны с отцом и Альбертом, которые угрожали мне и моей семье.

Я звонила дяде Алику почти каждый день. Он похвалил меня за смелость и сказал, что денег хватит, и мы будем в безопасности. Партнер отца держал меня в курсе дел компании. Пусть я уже никогда не займу место директора, но все равно беспокоилась о сотрудниках, которым обещали перевод без потери стажа.

Мы переехали, и я заняла диван в гостиной. Мама и сестра устроились в отдельных комнатах. Крис научилась варить пасту и тереть сыр, а мама – загружать посудомоечную машину. Счастье, что она у нас вообще была. Думаю, руками вряд ли они смогли бы что-то мыть. Я продолжала ездить в офис первое время, но в один прекрасный день меня просто не пустили. Я ожидала этого, но все равно было больно. У меня не осталось никаких прав находиться в кабинете директора Яновского. Я позвонила Альберту, но тот не снял трубку. Он обещал найти мне хорошую должность с перспективами по знакомству. Алик как никто знал, что я могу быть не просто архитектором, но и без труда справлюсь с координированием отдела, проекта, даже с филиалом могу попробовать. Разумеется, меня бы никто не взял с улицы, поэтому я снова доверяла дяде Алику.

Зря. Он не взял трубку на следующий день, и через два, и через неделю. Новости о нем принесла Крис.

- Альберт слинял, Марьян, - выдала она даже без привычного уже злорадства.

- Как? – не поняла я.

- Его нет в Питере. Скорее всего, и в стране. Мишка Северов, его двоюродный племянник, или троюродный, я не помню… Но он сказал, что этот гад собрал со всех долги, взял сам в долг у половины города и улетел.

- Куда? – задала я еще более нелепый вопрос.

- Кто бы знал… - Крис развела руками. – Капец, Марьян, да? Чего делать-то? Он ведь тебе оттуда никакой работы точно не найдёт.

Я села на барный стул, уперлась локтями в столешницу и уронила голову на руки.

- Ну что за гребаный пиздец, - не выдержала я.

- Марьяна, - тут же выросла за моей спиной мама. – Что за выражения! Не забывай, кто ты. Мы еще не настолько на дне, чтобы говорить как падаль.

Я почему-то вспомнила Марка, который ругался как сапожник, будучи не на дне уж точно. Слезы обожгли глаза, но я не стала плакать. В маминых словах был смысл. Или я нашла его сама, чтобы не сломаться. В очередной раз.

Да, мы потеряли все: власть, деньги, комфорт и даже последнего, кто пытался помочь. Или делал вид, что пытался. Но я все еще жива и здорова. У меня есть ноги, руки, голова на плечах. Да, придется начать самой первой ступеньки, как все. Но я должна сделать это. Ради себя и мамы с сестрой. Они точно без меня не справятся.

Со следующего дня я вплотную занялась двумя важными вещами: поиском работы и переводом на заочное обучение. Мой курс в Роттердаме не был окончен, и я надеялась, что меня примут куда-нибудь в Питере. А вот самих знаний в голове было достаточно. Я сама очень хотела работать, ждала с нетерпением предложения от Альберта. Но он только продал меня удачно шикарным мужчинам. Остальное оказалось не в его компетенции, поэтому пришлось зарегистрироваться на сайтах вакансий и самой штудировать объявления.

Денег пока было достаточно, за покупками я теперь ходила сама, выдавала Крис на транспортные и карманные расходы, даже нашла маме врача, с которым она почти смирилась. Но долго так не протянешь.

С обучением мне снова повезло. Я должна была сдать курсовой проект и два экзамена, чтобы меня зачислили сразу на третий курс. А вот с работой все складывалось хуже. Те должности, которые мне нравились, можно было не рассматривать, так как у меня по факту не было высшего образования и опыта. Но я все равно сходила на три собеседования. Разумеется, меня не взяли. Даже не позволили обрисовать сферу моих знаний и умений. Это было чертовски обидно.

После третьего провала я просто села на лавочку около офисного центра и расплакалась. У меня не было друзей в этой стране. Не осталось никого, кто мог поручиться или хотя бы посоветовать. Но я все равно собрала себя в кучу и продолжила штурмовать отделы кадров. Все, что мне могли предложить, – это должность стажёра, помощника архитектора. Сдельная оплата, какие-то копейки. И то, если задание будет выполнено правильно и в срок. Очень похоже на развод.

В тот день я пришла домой и сидела на кухне, грея руки о чашку кофе, смотрела в одну точку. Мама вышла из комнаты, чтобы заварить себе чай. Я приготовилась слушать, что этот улун совсем не тот улун, а подделка. Но неожиданно она обратила внимание на мое состояние и даже спросила:

- Марьяна, ты здорова? Выглядишь плохо, такая бледная.

- Это Питер, мама, - ответила я раздраженно. – Тут все такие.

- У тебя что-то случилось? Расскажи. Возможно, я смогу помочь?

Я взглянула на нее удивленно. Вряд ли она в состоянии помочь даже себе. Но ее интерес говорил о положительном курсе лечения, а я сейчас очень хотела поделиться переживаниями и все рассказала матери. Разумеется, я рассказала о неудачных поисках работы. Знать остальное ей точно не стоило.