Аля Кьют - Невинность в подарок

Он дернул ткань, разрывая платье и освобождая мою грудь. Я успела выдохнуть с облегчением, но соображать никак не могла начать. А вот Алан продолжал действовать. Он открыл холодную воду, намочил руки и прижал их к месту ожога. Сразу стало легче. Наверно, я бы ошпарилась до мяса, если бы не он. Алан несколько раз смачивал руки холодной водой и прижимал к моей коже на груди, а потом, прищурившись, стал рассматривать ожог.

- Больно? - спросил он. – В аптечке есть пантенол.

- Нет, - тихо ответила я, приходя в себя. – Уже не больно. Спасибо.

Он продолжал смотреть пристально, но, кажется, совсем не на те места, куда плеснул кипяток.

- Да, кажется, ожога не будет. Едва розовое, - диагностировал он.

- Это хорошо. Наверно.

Мой голос был едва слышен, я не сводила глаз с Алана, наблюдая, как он медленно ведет руками вниз, к груди.

Я не любила плотное белье. Всегда носила легкие бра без швов и косточек, но предпочитала соблазнительные прозрачные модели с кружевом и гипюром. Сейчас этот каприз сыграл со мной злую шутку. Я закрыла глаза, потому что знала, что Алан теперь смотрит на мои напряженные соски. Это было приятно до абсурда. Я ведь даже не знала, почему возбудилась. Из-за Алана или это все еще эхо разговора с Марком?

Одно я понимала точно, мне не хотелось прикрываться или убегать в комнату. У меня даже не было сил потребовать отвернуться. Скорее, я бы попросила потрогать меня. Ведь желание ощутить прикосновение Алана было невероятно сильным. И оно сбылось буквально через мгновение. Я почувствовала, как он коснулся меня через белье, и бессовестно открыла глаза, чтобы посмотреть на это.

Алан водил по моей груди тыльной стороной ладони. И он тоже смотрел. И дышал громче обычного. Я дрожала и кусала губы, пока он дразнил меня так ласково и долго, как умел, я уверена, только Алан. Спустя бесконечные несколько минут, он, наконец, расстегнул лифчик и отодвинул в сторону прозрачный материал. Теперь Алан обнимал мои груди ладонями, мягко массируя. Он, словно в тот первый раз, соблазнял меня, заставляя привыкать, уча возбуждаться и желать больше. У меня кружилась голова. Я забыла напрочь, что он мой босс, что я два часа назад трахалась с его племянником, что мы все трое договорились соблюдать дистанцию.

Я не могла вспомнить момент, когда закинула руки Алану на шею и выгнулась, бессовестно предлагая себя. Он не отказался. Его пальцы исчезли, но им на смену тут же пришли губы. Они были такими же осторожным и ласковыми, как сам Алан.

- Обожаю твою грудь, кроха. Я бы всю жизнь мог вот так стоять и ласкать тебя, сладкая девочка, - бормотал Алан, отрываясь от меня, и снова втягивал сосок в рот.

Он играл внутри языком и чуть сдавливал губами, посасывал немного, нежно, почти трепетно. Наигравшись с одной грудью, Алан стал целовать вторую, а первую легонько поглаживал рукой.

Я была в каком-то трансе. Он был моим личным медиумом, который владел особым видом гипноза. Кажется, еще Алан умел довести до оргазма одними только ласками груди. У меня в глазах потемнело от желания кончить. Я громко застонала, но Алан не прекратил. Мне хотелось его рук. Я помнила, как мягко может жалить его язык там, где сейчас снова была мокрой и готовой.

Сильнее всего я хотела ощутить Алана внутри. До безумия. До боли.

На губах вертелась просьба, но я никак не могла ее озвучить. Если Марку я так легко это сказала, то с Аланом было все сложнее. Кажется, хотелось мне от него намного больше, чем секс.

- Алан, - всхлипнула я, потянув его за волосы.

Он оторвался от моей груди, поднял голову. Наши глаза встретились, губы почти соприкасались. Алан прихватил меня под колено, поднял мою ногу. Я инстинктивно начала тереться своим центром о его ногу. Как гулящая кошка какая-то. Снова.

- Я обещал не трогать тебя, кроха, - проговорил он хрипло мне в губы. – Но, наверно, и тебе стоило пообещать ни с кем не трахаться в моем доме.

О боже, он злился. И ревновал. К Марку. Кажется.

Эти открытия возбудили меня сильнее прежнего. Вместо того, чтобы унять свои инстинкты и спокойно объяснить, даже извиниться, я продолжала тереться об Алана и говорила странные вещи.

- Ах, правда? Я должна пообещать?

- Да, - откликнулся Алан, лизнув мою нижнюю губу.

Его руки переместились на мою попку, и он помогал мне двигаться, прижимая крепче к себе, усугублял мое порочное удовольствие.

- Это очень сложное решение. Я не могу спать даже с Марком? – продолжала я играть с огнем.

- Особенно с Марком.

- Почему?

- Потому что! – рявкнул Алан и чуть сдвинул меня, чтобы я потёрлась о его эрекцию. – Потому что я хочу видеть тебя. Как ты горишь с ним. Ты такая мягкая и милая со мной, но с ним совсем другая. Я скучал по твоему безумию, Мари. И сам, кажется, тоже спятил.

Он толкнулся бедрами вперед и накрыл мои губы. Мы целовались глубоко и страстно. Алан снова щипал и покручивал мои соски, и это стало последней каплей. Я застонала ему в рот, кончая. А он ругался, прижимая колено теснее к моим трусикам.

Я почти рыдала, повиснув на нем. Яркий оргазм с Марком и бесконечное тугое сладкое удовольствие с Аланом в один день. Для одной меня это слишком. Но я совсем не хотела возвращаться в те унылые рабочие дни, когда я только и могла, что мечтать об этих двух мужчинах.

Решив брать сегодня все сразу, я потянулась к пряжке ремня Алана, но он накрыл мою руку своей.

- Что ты хочешь, Мари? – спросил он почти зло.

Я проглотила язык.

- Попроси меня, кроха.

На языке вертелась совершенно абсурдная просьба. Я точно не настолько спятила, чтобы озвучивать такое, но одновременно была не готова говорить с Аланом так же, как и с Марком. Они были такие разные, но одинаково желанные.

Я помотала головой, отказываясь от своих намерений, попыталась выдернуть руку, но Алан сжал мои пальцы и поднес к губам. Он поцеловал каждый пальчик, а мизинец пососал и прикусил, заставляя меня пискнуть и желать продолжения.

- Это чертовски нечестно, Мари. Ты трахаешься с Марком в моем доме, а я даже не видел этого. Что мы будем теперь делать? Я обещал тебя не трогать, а ты трешься о мою ногу и кончаешь так сладко…

- Прости, - прошептала я. – Не знаю, почему это все со мной происходит. Как будто наваждение.

- Что мы будет делать с этим завтра?

- Марк обещал не набрасываться на меня больше, - вспомнила я важный момент.

Алан убрал от меня руки, сразу стал очень серьезным.

- Я надеюсь, он не сделал тебе больно?

- Нет.

- Все было по обоюдному согласию? – Стерн взял меня за подбородок. – Скажи честно, Мари.

Алан держал за лицо, и пришлось ответить искренне, смотря ему в глаза.

- Да. Мы оба хотели. Я не сопротивлялась. Хотя и стоило.

Алан облизал губы и отпустил.

- Хорошо. Но стоило рассказать Марку раньше.

- Пожалуй, - согласилась я.

Алан сдавил пальцами переносицу и попросил:

- Иди спать, Мари. И завтра попробуй забыть все, что было. Если, конечно, хочешь продолжать жить здесь и работать со мной. Спокойно.

Последнее слово он произнёс так, что я сразу поняла, ничего уже не будет как прежде. И уж точно не видать мне спокойствия. Но сделав вид, что мы можем продолжать существовать по старой схеме, я кивнула и быстро ушла в свою спальню. Теперь я знала, что это была комната Марка, но легче от этого точно не становилось.

Я заставила себя лечь в постель и закрыть глаза, настраиваясь на очередной рабочий день.

После того злополучного дня, который одновременно стал для меня насыщенным и роковым, я трижды за неделю ездила в офис к Марку. Это точно не было совпадением. Видимо, Алан раньше по собственной инициативе оберегал меня от загребущих лап племянника. Но Марк оказался совсем не тем озабоченным животным, каким я его узнала в Москве и в своей ванной. Когда я приехала к нему за документами, он был вежлив и мил, чрезвычайно собран и невероятно сексуален в очередном нетривиальном наряде. Последнее у него не отнять.

Я ждала, что он попытается зажать меня в углу или усадит на колени, но нет. Ничего подобного. Да, Марк, кажется, улыбался мне чуть более приветливо, чем требовал деловой этикет. И смотрел так, словно раздевал глазами, пытаясь угадать, какого цвета мои трусики. Но никаких лишних касаний и даже слов он себе не позволил. Мы вместе посмотрели проект, он согласился, что надо поправить, и отдал мне пухлую папку для Алана.

И так трижды на неделю. У меня как глаза открылись. Стерны не просто сотрудничали, а тесно взаимодействовали. Фирма Марка была частью компании Алана. Что-то вроде расширенного отдела, но в строительстве полного цикла архитекторы теснейшим образом связаны с проектировщиками и другими сотрудниками.

Если с Марком я наладила вполне сносные деловые отношения, то с Аланом все летело в тартарары. Почему-то после того дня он не отстранился, как обещал, а, наоборот, стал ближе. Мы вроде бы работали в прежнем режиме, но иногда Стерн, словно нечаянно, касался моего плеча или убирал за ухо непослушный локон. Наверно, я накручивала себя, но мне все это казалось очень интимным и невероятно важным. Каждый такой жест я воспринимала как знак. Понимала, что это глупо и по-детски, но ничего не могла с собой поделать. Мои щеки вспыхивали, и я старалась не пыхтеть на весь кабинет от волнения. Алан как будто не замечал мою реакцию. Или замечал, но не заострял внимания.

Но хуже и одновременно лучше всего было вечерами. Однажды я обнаружила Алана в кабинете в одиннадцать вечера. Он спал в прямом смысле, уронив голову на клавиатуру ноутбука. Адски меня напугал. Я думала, ему плохо, и даже не сразу решилась потормошить, собиралась вызвать скорую. Но он проснулся, едва я позвала его по имени. В тот день Алан услышал много нового о себе. В конце пламенной речи о его безрассудстве я потребовала, чтобы он хотя бы неделю заканчивал работать ровно в шесть. Почти сразу я поняла, что дала маху, командуя собственным боссом, но он неожиданно рассмеялся и согласился со всеми моими требованиями.