Однако ее следующие слова только доказали, что она ничего не поняла. — Если я перестану, ты оставишь меня в покое?

— Нет, — решительным щелчком он закрыл аптечку. Он встретился с ней взглядом и под маской упрямства увидел ее. Ту, которая так и не научилась прятаться. Ранимая. Красивая. Драгоценная. — Я же говорил тебе, Кора, — наконец сказал он более мягко. — Я позабочусь о тебе.

Кора нахмурилась, словно не знала, что с ним делать. Он видел это по ее глазам. Она не противостояла ему, даже когда сказала: — Я не могу так поступить. — Она дёрнула ногой, проверяя, как держат путы.

— Можешь, — пробормотал Маркус. Он знал, какая она сильная. Но ему нужно показать ей, что в подчинении тоже может крыться сила.

— Ты борешься со мной, но не хочешь, чтобы я оставил тебя в покое. — Он наклонился ближе, и она закрыла глаза, словно позволяя его глубокому голосу омыть ее. — Отпусти, Кора. Просто отпусти и позволь себе быть моей.

Он скользнул рукой по ее бедру, и у нее перехватило дыхание. Нога напряглась под его прикосновением, но она не двигалась.

— Позволь мне показать тебе, — пробормотал он. — Позволь мне дать тебе почувствовать, на что это будет похоже. Я могу быть добрым хозяином.

По ее телу пробежали мурашки при слове «хозяин», она непроизвольно откликнулось на него. Вместо отвращения она почувствовала желание. Даже с закрытыми глазами лицо ее выдавало.

— Мы можем пойти по легкому пути или выбрать трудный. Все зависит от тебя, — он продолжал гладить ее ногу. — Представь, каково это будет. Не сражаться. Не быть сильной. Позволить мне заботиться о тебе, — его голос стал глубже, расслабляющим, гипнотическим. — Я могу защитить тебя. Никто тебя не тронет.

При этих словах она слегка пошевелилась. — Никто, кроме тебя.

— Но тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе. Мы это уже выяснили. Почему ты думаешь, что тебе не понравится, если я буду доминировать над тобой?

Легкий вздох. Она вытянулась перед ним, раскрасневшаяся и совершенная, созданная богами для того, чтобы он завладел ею. Она казалась открытой и покорной, когда он прикасался к ней, словно глина в его руках. Несмотря на то, что ожесточился, он почувствовал странное волнение.

Что если?.. Что если это будет так? Дни с ней в его руках, рядом с ним, и ночи, когда она уступает ему?

Он был бы не просто самым могущественным человеком в мире. Он бы почувствовал себя так же. Все, что он построил, все, что он сделал, все дерьмо, грязь и беззаконие, через которые он пробирался в течение многих лет… что, если бы все это могло быть для нее? Невинность, поставленная на пьедестал и охраняемая, как драгоценная вещь, которой она была. Его жена, его трофей и награда.

Ему просто нужно было вылепить ее…

Медленно он подвинулся и сел на кровать, где Кора все еще могла дотянуться до него, даже с цепью. — Ложись ко мне на колени.

Она моргнула, нахмурив брови. Неуверенность боролась с любопытством.

— Ну же, ангел, — сказал он все так же мягко. — Или тебе станет еще хуже.

Она пошевелилась и поползла к нему по кровати, и он спрятал улыбку. Он правильно прочитал знаки. Она хотела бороться, но инстинкты подсказывали ей подчиниться.

Он покажет ей, что она борется не сколько с ним, сколько с собой.

Его член затвердел, когда она положила свое гибкое тело ему на ноги. Позже. Он найдет освобождение позже. Сейчас ему нужно сосредоточиться на ней.

— Что… что ты собираешься делаешь? — Ее голос звучал тихо и неуверенно.

— Я собираюсь преподать тебе урок, — сказал он успокаивающим голосом, поглаживая ее упругий зад. Она пошевелилась, и он сильнее сжал ее, безмолвно приказывая не двигаться. Она сразу же повиновалась, опустившись своим легким весом на его твердое бедро. Его член поднялся в брюках, задевая ее живот. Он чувствовал каждый ее вздох.

Боже, это убьет его.

Он сосредоточился на массировании ее попки и поглаживании бедра. Готовил ее к наказанию.

— Как хорошо, — пробормотала она.

— Верно. Будь хорошей девочкой, и я сделаю так, чтобы тебе было хорошо. Не нужно бороться. Ты не выиграешь.

Она слегка фыркнула, но промолчала. Он потер местечко между ее ног, и она дернулась, ее плечи напряглись.

— Легче, — успокаивал он ее, как дикую лошадь. — Позволь мне доставить тебе удовольствие.

Он почувствовал момент, когда она решила сдаться и расслабилась под его прикосновением. Кора расширила рамки дозволенного и теперь, устав от борьбы, могла подчиниться. Он убрал пальцы, и она порывисто вздохнула.

— Сейчас я тебя отшлепаю, — твердо сказал он, — и ты это примешь. Знаешь, за что тебя наказывают? — он сделал паузу, но она промолчала. — Ты убежала от меня. Ты не должна этого делать, Кора. Только пострадаешь. Я не смогу защитить тебя, если не будешь повиноваться.

— Я никогда не буду тебе подчиняться, — вызывающе прошептала она. Последнее ее сопротивление.

— Подчинишься. Я научу тебя. — Он сжал ее правую ягодицу достаточно сильно, чтобы на ней появилось белое пятно, очерченное красным. Он легонько шлепнул ее по левой ягодице, наслаждаясь рябью, пробежавшей по ее упругой плоти.

Ладонью ударил сильнее, сначала по одной ягодице, потом по другой. Кора извивалась, и он стиснул зубы от мучительной стимуляции своего истекающего члена. Он был главным. Он не потеряет контроль над собой и не будет наказывать ее сильнее, как бы ему ни хотелось. Пока она этого не заслужила.

Он придавил ее ноги своей, удерживая ее рукой за поясницу. Кора сдалась после символической борьбы, ее тело стало расслабленным и томным, принимая каждый удар по голой попке.

Шлепки были легкими, достаточно жалящими, но не настолько, чтобы оставить синяки. Маркус не пропустил ни ее прерывистое дыхание, ни легкое движение бедер, когда он шлепал рядом с ее лоном. Он раздвинул ее бедра ногой и с удовлетворением увидел, что ее складки блестят.

— Ты так хорошо справляешься, — промурлыкал он. — Подчиняясь. Принимая свое наказание. Такая хорошая девочка.

Она не ответила, но он и не нуждался в ответе. Скользкая от соков, просачивающихся между ее ног, которые увлажняли его брюки, это говорило ему, что она на самом деле чувствовала. Но разве он не знал об этом с самого начала? Скрытая тяга к бесспорному влечению, которое они испытывали друг к другу. Он доминировал, и она подчинялась. Они сливались в легком танце, она давала силу, он принимал ее, с первого момента их встречи.

Если бы она не была врагом, Маркус сказал бы, что она его недостающая половина. Только она могла сделать его целым.

Но она его враг, и он знает, что лучше не поддаваться ее чарам. Он вылепит ее и овладеет, пока она не узнает свое место — возле его ног — и его неумолимую власть над ней. Тихий голосок в голове говорил ему, что было бы лучше, если бы она сама добровольно пришла к нему, подчинившись… Он тряхнул головой, отгоняя мысль. Это слабость, которой нет места в его размышлениях.

Кора всхлипнула, и он погладил ее по правой ягодице. Ее бледная кожа раскраснелась, стала теплой на ощупь. Он шлепал ее с нарастающей силой, и она приняла все.

Первая часть наказания закончилась. Пришло время для второй части.

Он скользнул рукой между ее ног, нашел скользкую бороздку по обе стороны от клитора и погладил. Кора извивалась, и он прижал ее к себе, не переставая двигать пальцами.

— Хватит сопротивляться, — сказал он. — Просто наслаждайся.

— Я не должна… — Ее слова прозвучали невнятно, словно она была пьяна. Пьяна от эндорфинов. Пьяна от него.

— Хочешь, чтобы я остановился?

Последовала долгая пауза, после которой она ответила более ясным голосом: — Нет.

Маркус удовлетворенно ухмыльнулся.

Он ослабил хватку, дав ей свободу вырваться, если она захочет. Она оставалась неподвижной, и он вознаградил ее, играя на ней, как на инструменте, ее вздохи и стоны стали музыкой его творчества. Он играл на ней безукоризненно, пока она не напряглась, ахнула и кончила, намочив его руку и накрахмаленные белые манжеты рубашки.

— Хорошо, — похвалил он ее. — Очень, очень хорошо.

Но он еще не закончил. Одного раза ему казалось недостаточно, чтобы донести свою мысль. И он не мог держать руки подальше от ее плоти, даже если бы и захотел.

Он погладил ее розовую попку и убрал ногу. Кора не двигалась и не протестовала, когда он то шлепал её, то снова массировал ее жаждущую плоть, пока она не кончила снова и снова.

На третий раз Кора забылась и громко и исступленно застонала, когда ее охватил оргазм, который только заставил Маркуса требовать от нее большего. К пятому она уже изнемогала и хныкала о своем освобождении, но это стала еще слаще, наблюдая за ее мокрым от пота лицом, вся растерянность и борьба сменились приятной, сладостной капитуляцией.

Ее ноги широко раздвинуты, и она прижималась задом к его руке, даже когда он не ублажал ее. В этот момент она была его и полностью его. И он никогда не чувствовал себя более королем.

Только потом, когда стоял над ее обмякшим и пресыщенным телом, Маркус понял свою ошибку. Что каждый вздох и непроизвольное сжатие ее влагалища на его пальцах стали звеном в цепи, приковывающей его к ней так же надежно, как он привязал ее к своей кровати.

Он долго ждал, наблюдая, как она спит, слишком напряженный, чтобы думать ясно, слишком запутавшийся в ней, чтобы уйти.

Глава 13

Кора резко проснулась. Ей снился кошмар. Она находилась на своей свадьбе, произносила клятвы, а потом Маркус превратился в чудовище и унес ее. Она кричала и звала на помощь гостей, но Арман и все остальные спокойно потягивали свои напитки и смеялись.

Она снова закрыла глаза и перекатилась на бок. Что-то дернуло ее за лодыжку со звоном. Цепь.