Стэйша Блэк - Невинность

В руке она держала внушительных размеров пистолет, ствол которого был направлен прямо в грудь Маркуса.

— Кора, вылезай из машины, — приказала Деми.

— Мама, опусти пистолет!

Деми не сводила глаз с Маркуса, даже когда повысила голос на дочь. — Вылезай из машины сейчас же или помоги мне боже, тебе не понравятся последствия.

Маркус уже успел возненавидеть эту женщину, но ее обращение с Корой только усилило это чувство. Если бы он двигался достаточно быстро, то мог бы направить пистолет вверх, и даже если бы она выстрелила, то пуля никого бы не ранила…

— Передай сестре мои самые теплые пожелания, — сказала Деми. — Ирония судьбы, если задуматься. Мое лицо было последним, которое она видела.

Подожди, что? Она убила Кьяру…

— Мама! Нет! Я люблю…

Две вещи произошли одновременно, на самом деле одновременно. Этот момент Маркус будет переживать снова и снова в своей памяти. Почему он не видел того, что заметила Кора? Почему он не понял, что Деми прекратила хвалебные речи?

Затем раздался выстрел из пистолета одновременно с тем, как тело Коры врезалось в Маркуса.

Мучительный крик Деми только усилил то, что его мозг отказывался воспринимать.

НЕТ!

Кора не могла броситься под пули ради него.

Она не настолько глупа.

Но когда он оттолкнул ее на сиденье, ее лицо стало мертвенно-бледным, и, хотя крови на фоне красного бархата ее платья было не видно, его рука окрасилась кровью, когда он коснулся левой стороны ее груди.

Деми отшвырнула пистолет, закричала и попыталась дотянуться до дочери, но Маркус ее оттолкнул.

— Гони! У нее начинается шок, доставь нас в больницу «Нью — Олимпик». Мы в пяти минутах езды.

Кровь струилась по обнаженной руке Коры и собиралась лужицей на кожаном сиденье под ней.

Маркус надавил на рану. — Останься со мной. Кора, ты меня слышишь? — рявкнул он. — Оставайся со мной, черт возьми!

Затуманенный взгляд Коры метнулся к нему, но он не был уверен, что она вообще его услышала. Твою мать!

— Езжай быстрее, — крикнул он вперед.

Деми ничего не сказала, но проскочила на следующий красный свет, едва не врезавшись во встречную машину. Маркус не обратил на это внимания. У Коры было затрудненное дыхание, а глаза лихорадочно бегали.

— Останься со мной. Останься со мной, Кора. — Это все, что он мог сказать. Он продолжал повторять это словно молитву.

Она не могла оставить его. Она не могла бросить его сейчас, когда он нашел ее. Он не мог вернуться к… к… жизни без нее.

— Мы приехали, — крикнула Деми, и Маркус, увидел, что они правда приехали в больницу. Деми подогнала машину ко входу в отделение неотложной, и оттуда выбежали несколько санитаров.

Маркус распахнул заднюю дверь. — Пулевое ранение в верхнюю левую часть груди. Она потеряла много крови.

Еще несколько санитаров принесли каталку, и вместе они ловко вытащили Кору из машины и положили на нее.

Маркус пошел следом, когда они вкатили ее в больницу. Он лишь мельком оглянулся на Деми, стоявшую у водительской двери и наблюдавшую, как увозят ее дочь.

Ему следовало немедленно послать сообщение своим лейтенантам, чтобы они схватили женщину, пока та не успела улизнуть из города.

Вместо этого он продолжал бежать рядом с каталкой. Кровь, так много крови. Это стало еще более заметно на фоне белых простыней каталок. Так много крови. Совсем как у Кьяры. Так же, как и с Кьярой, а что, если он потеряет и Кору?

Еще больше людей присоединились к бегущей рядом с Корой процессии. Медсестры, врачи — все они выкрикивали вопросы и говорили медицинскими терминами, которые Маркус понимал лишь наполовину.

Он сжал руку Коры и продолжил свою мантру, чередуя «Останься со мной» с «Я никогда тебя не отпущу.»

Но когда они наконец вкатили Кору в операционную, медик оттолкнул Маркуса. — Сэр, вам туда нельзя

Маркус сердито посмотрел в лицо мужчине. — Она моя жена, — прорычал он. — И ее подстрелили. Ты же не думаешь сейчас встать между мной и ней?!

Медик выглядел так, будто вот-вот обделается, но с дрожащим подбородком повторил: — Сэр, во время операции посторонним вход воспрещен.

— У нас тут проблемы? — спросила мужчину медсестра, которая отошла от Коры, чтобы присоединиться к санитару, блокируя дверь.

— Вернись к моей жене, — почти крикнул Маркус. — Какого хрена ты здесь делаешь? Ты нужна ей там. — Он указал туда, где четыре человека крутились вокруг его жены, пытаясь спасти ей жизнь. Он тоже хотел находиться рядом с ней, держать ее за руку, обещать, что все снова будет хорошо.

Но это полная хрень.

Нет ни малейшего шанса, что все будет в порядке. Что она умрет.

Медик положил руку на плечо Маркуса, пытаясь вывести его из комнаты, но тот оттолкнул его. Но вышел сам, не желая отвлекать их от куда более важной задачи — сосредоточиться на Коре. Он успел сделать несколько шагов по коридору, как они закрыли за ним дверь.

На мгновение он совершенно растерялся.

Что он собирался делать…

Как он мог…

Он резко повернулся и ударил кулаком по стене коридора, издав яростный рев.

О чем, черт возьми, она думала?

Броситься под пулю ради него?

Зачем она это сделала?

Почему, черт возьми, она совершила такую глупость?

Ради всего святого, он фактически похитил ее. Соблазнил и обманом женился на ней. Надел ошейник ей на шею и приковал к кровати. Кто в здравом уме подставится под пулю ради такого человека?

Если бы она не умирала в другой комнате, он бы пошел и сам придушил бы ее за глупость.

Он хотел кого-нибудь задушить. Кто-то должен заплатить. Кровью за кровь.

Наконец он достал из кармана телефон и набрал номер Анджело, перед тем как позвонить Шаро.

— Да, босс?

— Ты получил свою войну. Ударь по уязвимым целям Метрополиса. Я хочу крови. Я хочу, чтобы улицы залило чертовой кровью.

Началась война с Титанами. А Кора лежала в коме.

Врачи постоянно напоминали Маркусу, что это всего лишь медикаментозная кома, как будто от этого ему полегчает.

Они сказали, что она может проснуться в любой момент. Но они и несколько дней назад говорили тоже самое. А она все не просыпалась.

Пуля вошла ей в грудь и ушла в живот, что гораздо лучше, чем если бы она попала в сердце или легкие, но все равно… гребаная кома.

Маркус сидел у ее больничной койки, держа ее холодную безжизненную руку в своей. Когда он не совещался со своими лейтенантами, находился здесь. Сидел на жестком пластиковом стуле, держа ее за руку.

О, до чего дожил великий Маркус Убели! Он закрыл слезящиеся глаза.

— Доктор сказал, что с тобой нужно говорить. Не знаю, может, тебе поможет услышать знакомый голос. — Он покачал головой, глядя в окно на холодный, унылый дождливый день. — Может, ты быстрее проснешься. Или что ты все еще можешь услышать мой голос или какую-то чушь…

В общем, — он наклонился вперед, сжимая ее руку. — Я не уверен, что ты с радостью проснешься от моего голоса, учитывая все обстоятельства… Но я все, что у тебя есть.

Ни один из его Теней не смог поймать Деми до того, как она ускользнула из города. Что, вероятно, было хорошо. Маркус не доверял себе, если когда-нибудь доберется до этой женщины. Она уложила Кору в эту постель. Но дело не только в этом.

«Передай сестре, что я шлю ей самые теплые пожелания. Мое лицо она тоже видела последним».

Если Деми говорила правду, то, в конце концов, не отец Коры убил его сестру. И зачем ей лгать? Она думала, что это последнее мгновение Маркуса на земле. Нет, она говорила правду.

И чем больше Маркус думал об этом, тем больше в этом появлялся смысл.

Когда-то Титаны были отлично организованы. За всеми операциями стояли не только мускулы, но и мозги.

Но после того, как их изгнали из Нью-Олимпа и вернули в Метрополис, они превратились в просто мускулы.

Потому что Деми сбежала со своей маленькой дочерью. И все это время она являлась мозгом. Только из-за того, что она вернулась, Титаны стали искусны в интригах и махинациях, чтобы попытаться отвоевать свою территорию в Нью-Олимпе.

Все это время она находилась у него под носом, а он ее не видел. Деми была женщиной в традиционной мужской игре, и она воспользовалась этим фактом, заставляя всех ее недооценивать. Включая Маркуса.

Больше он такой ошибки не совершит.

Слишком много ошибок.

— Такого не должно было случиться. — Маркус отпустил руку Коры и встал. — Ничего из этого не должно было случиться. — Для пущей убедительности он пнул стул. — У меня был план. План, а ты не должна… я никогда не должен был… — Он покачал головой, потом вернулся к кровати и коснулся пальцем ее лица. — Я не просил об этом. Я — обычный человек. Хочу простых вещей. Контролировать город, когда каждый проклятый день какой-нибудь новый идиот думает, что может стать большой шишкой и украсть чужую территорию. Я держу наркотики на минимальном уровне, слежу, чтобы они не попадали в школы, слежу, чтобы Сантино хорошо обращался с девочками, и одному богу известно, что ни одна пушка не войдет в город без моего разрешения. — Он приблизился к лицу Коры. — И я делаю это ради денег? — Он рассмеялся, отступая. — Что, черт возьми, я буду делать с большими деньгами? Ты видишь, как я живу. Деньги хороши только потому, что они дают власть. Это единственная валюта, которая меня когда-либо волновала. Если бы не я, все это место отправилось бы к чертям собачьим. Я знаю, потому что однажды попробовал, позволив кому-то другому взять руководство на себя. Но уже рассказывал тебе об этом. — Маркус опустился на край кровати Коры. Она такая маленькая, что рядом с ней было много места. — Я не сказал тебе, что это из-за меня убили сестру. Мне следовало заявить о своем праве по рождению в тот день, когда застрелили родителей. Но я этого не сделал. — Его голос чуть не сорвался на последнем слове. Самый сильный его гребаный стыд. — Я подвел их и подвел Кьяру. — Он склонился над телом Коры и прошептал свое признание, прижавшись лбом к ее лбу. — Это моя вина, что она умерла. Мы спрятались. Целый год мы прятались в поместье. Я не стал продолжать начатую отцом кампанию. Я позволил Титанам бесчинствовать в городе, наивно полагая, что они оставят нас в покое. — Его голос превратился в глухой шепот. — Мы оба были детьми. Подростками. Я думал, они оставят нас в покое.