— Пора, — кивнул я.

Пройдя по глухому переулку, я нырнул в потайную дверь, «случайно» оставленную открытой. Знак, что все идет по плану, и можно входить.

Еще пара сотен, и мы с Хэнком обзавелись картой здания с намеченным маршрутом. Миновав несколько поворотов, мы спустились по затененной лестнице и прошли до конца длинного коридора. Здесь горел приглушенный свет, и слышались женские голоса. Мы попали на нужный этаж и должны были поспешить, пока подкупленный охранник не включил камеры видеонаблюдения.

Отсчитывая комнаты, мы остановились возле двери с засовом. Она-то и была нам нужна. Я осмотрелся, и Хэнк одобрительно кивнул. Он достал пистолет, готовясь в случае необходимости прикрыть мне спину. Как знать, что могло ждать за дверью, поэтому я тоже поднял оружие. Тихо открыв засов, я повернул ручку. Стоило мне немного приоткрыть дверь, как ее распахнули, и мне в лицо полетел поднос.

Он чуть не попал мне в глаз, но я пригнулся и удержал его, не дав удариться о стену и выдать наше присутствие.

— Брай! — вскрикнула Ребекка.

Мы с Хэнком и нырнули в комнату. Он придерживал дверь приоткрытой и смотрел, не появится ли кто. Схватив Ребекку, я прижал ее к себе и осмотрелся в поисках возможной угрозы.

— Боже, Боже, Боже, Брай. Я и не думала, что ты придешь за мной, — Ребекка вцепилась в меня и расплакалась.

— Тсс. Не сейчас, Динь. Давай выведем тебя отсюда, — я посмотрел на Хэнка, давшего знак, что путь чист. Мне хотелось найти Нико и прикончить его, но сейчас моим приоритетом было вернуть свою фею. Я подхватил ее удобнее, и она обвила меня руками и ногами. — Держись крепче, Динь. Мы идем домой.

Пока Хэнк вел нас к выходу, я нес Ребекку и следил, чтобы за нами никто не увязался. Когда мы добрались до лестницы, я краем глаза заметил женщину и прицелился в нее, но она даже не шагнула в нашу сторону. У нее были длинные каштановые волосы и глаза, блестевшие от гнева. Ребекка напряглась в моих руках, и я понял, что дело нечисто.

— Ты помешаешь нам? — спросил я женщину.

Посмотрев сначала на Ребекку, затем на меня, она покачала головой. Женщина завернула за угол и медленно пошла по коридору словно ни в чем не бывало. Хэнк следовал за мной, но у нас заканчивалось время.

— Четыре минуты, — сообщил он, направляясь к выходу.

Ровно четыре минуты спустя потайная дверь закрылась, и мы побежали по переулку. Ни на миг не отпуская свою фею, я добрался до машины и запрыгнул в салон. Едва я закрыл дверь, как Хэнк завел двигатель и тронулся с места. Мы с Ребеккой устроились на заднем сидении, и лишь тогда мой страх пошел на убыль. Я вернул ее, остальное было неважно. Рядом с ней я мог справиться со всем, что бы ни случилось.

По ее лицу потекли слезы, и она разрыдалась, уткнувшись в мою грудь. Не в силах помочь, я гладил Ребекку по спине, рукам и ногам. Касался каждого дюйма ее тела, до которого мог дотянуться. Целовал ее волосы и успокоительно шептал ей на ухо, позволяя выплакаться и выплеснуть напряжение. У нас впереди было много времени, чтобы обсудить случившееся и выяснить причину ее побега. Здесь и сейчас я чувствовал, что Ребекка была рада вернуться в мои объятия. Чувствовал, потому что радовался сам. Словно наши души насильно разделили, и вот теперь они воссоединились.

Заехав на подземную парковку, Хэнк остановил машину возле лифта и открыл для нас двери. Я выбрался с заднего сидения и отнес свою фею сначала наверх, затем к квартире.

Дома я прошел прямиком в хозяйскую спальню и далее в смежную ванную. Я усадил Динь на столик и отстранился, чтобы наконец-то посмотреть ей в глаза. Раскрасневшаяся от плача и покрывшаяся пятнами, она пыталась вытереть слезы. Коснувшись щек Ребекки, я остановил ее и просто разглядывал.

— Господи, как же я по тебе соскучился.

— Я тоже по тебе скучала, — она потянулась к моему лицу. — Брай, прости меня, я…

— Нет. Это ты прости, Динь. Виноват только я. Мне не стоило оставлять тебя без защиты. Ты такая маленькая, а мир такой большой. Ненавижу себя за то, что недостаточно заботился о твоей безопасности. Я не должен был оставлять тебя одну. Должен был остаться, когда ты попросила. Должен был оставаться дома каждый день с самой нашей встречи. Я никогда не повторю своей ошибки. Я буду всегда выбирать тебя. Я просто пытался тебя защитить.

Я наклонился поцеловать ее, но она отшатнулась и соскочила со столика. Ребекка бросилась к унитазу, и ее стошнило.

Во власти паники я мог думать лишь о том, почему Динь рвало из-за моего поцелуя. Неизвестно, что с ней сделал Нико, и у меня разыгралось воображение. Стряхнув оцепенение, я схватил губку и, намочив ее холодной водой, прижал к затылку Ребекки. Я отодвинул волосы с ее лица, но у нее, похоже, просто скрутило желудок. Отчаянно желая помочь, я вытащил сотовый и отправил текстовое сообщение.

— Динь, доктор сейчас придет. Продержись еще несколько минут, и она будет здесь. Нико вводил тебе какие-нибудь препараты? Когда ты в последний раз ела?

Глубоко вздохнув, Ребекка приподнялась и привалилась к стене. Она забрала у меня губку и обтерла ею лицо.

— Вряд ли он давал мне наркотики, но во время похищения сильно ударил по голове.

В ее словах сквозила такая ненависть, что я поклялся заставить Нико поплатиться. Сжав кулаки, я опустился перед Ребеккой на колени и начал искать признаки сотрясения.

— Обязательно расскажи обо всем доктору. Нужно убедиться, что все в порядке.

— Честно, Брай, я думаю, это просто токсикоз.

Внезапно мне показалось, что я очутился в тоннеле и ничего не слышал. Опустив взгляд, я увидел, как Ребекка положила руку на свой округлый живот. Лишь тогда до меня дошел смысл ее слов.

— Ты беременна? — мой собственный голос доносился до меня будто издалека.

— Да, — прошептала Ребекка и потерла живот. — Я хотела сказать раньше, но не знала как.

Поморгав, я сорвался с места, подхватил ее на руки и, отнеся в спальню, осторожно уложил на постель.

— Оставайся здесь и не двигайся. Доктор скоро придет, обо всем остальном я позабочусь.

Теперь, когда Ребекка легла, ее беременность стала заметна. Я опустился на колени и вблизи осмотрел округлый живот. Потянувшись, я приподнял ее футболку и непроизвольно наклонился поцеловать выпуклость, где рос наш ребенок. Я улыбнулся от уха до уха и заглянул Ребекке в глаза.

— Я люблю тебя.

Когда он признался, я обмерла. За всю мою жизнь три этих слова мне говорил лишь один человек — Сэм, и то когда ему было что-то нужно. Я испугалась, не уверенная, к кому именно обращался Брай — ко мне или к ребенку. Поэтому я промолчала и увидела на его лице боль. Я хотела ответить, просто боялась облачить свои чувства в слова.