– Так у тебя новый гость?

– Ага.

– Между прочим, – вдруг вставила Жанна, – красавчик тот еще. Не шуточную конкуренцию тебе составит, будь уверен.

– Серьезно? – деланно удивленным голосом протянул мужчина, с интересом глядя в глаза Арианы. – Она говорит правду?

Девушка хмыкнула и, пожав плечами, попятилась назад.

– Я за Матвеем и домой! – воскликнула она и помахала им рукой. – Холодно уже! И, спасибо за приглашение!

– Ты же придешь, верно? – крикнул ей мужчина.

– А как же! Ты делаешь лучшие в мире коктейли, я не могу упустить такой шанс!

Заметно повеселевшая Ариана почти вприпрыжку направилась к камням, где играл её сын. От мысли, что подруга может увлечься красавчиком-блондином, её настроение улучшилось, и вместе с Матвеем они весело бежали к дому, играя по пути в догонялки.

– Мама, – обратился раскрасневшийся от холода мальчуган, когда Ариана снимала с него шапку и пуховую курточку, – а ты видела на пляже дядю Матвея?

– Нет.

– А ты говорила ему, что сегодня все гуляют?

– Нет, милый, не говорила.

– А почему?

– Потому что дядя Матвей – приезжий. У него есть свои заботы.

– Так…почему ты не сказала ему о прогулке?

Ариана вздохнула и усадила сына на стул, чтобы стянуть с него резиновые сапоги.

– Потому что ему это неинтересно.

– А почему?

– Потому что он здесь не живет и ему все равно на традиции местных жителей. Вот мы бы с тобой приехали в чужую страну, а там принято кушать запеченные овощи по выходным и ничего больше. Никаких сладостей, к которым ты привык.

– И даже малюсенькой конфетки?

– Вообще ничего из сладкого. И что, ты бы стал есть эти овощи?

Мальчишка призадумался и сделал губки трубочкой.

– А вдруг в этой стране овощи вкуснее, чем у нас? – выдал он спустя нескольких секунд молчания.

– Этого не может быть, – улыбнулась Ариана и отставила мокрые сапоги в сторонку, – они везде одинаковые.

– У Жанны манник получается вкуснее, чем у тебя, а в миску вы бросаете одинаковую манку. Упаковка с синими буквами.

– И? – протянула девушка, уже путаясь в своих аргументах.

– Может, дяде Матвею было бы интересно узнать о наших… правилах по воскресеньям? Если ему не понравится, он не пойдет гулять. А если понравится, то пойдет. А овощи я бы все равно попробовал, вдруг они там и правда вкуснее, чем здесь!

Опустившись на пол, Ариана признала свое поражение. И какая из нее мамаша года? Ей с трудом удавалось (а то и не удавалось вообще!) что-то доказать и объяснить сыну, который намного сообразительнее, чем она сама.

– Ладно… Твоя взяла. Ты уделал меня по полной программе.

– А можно я расскажу дяде Матвею, что мы гуляем по воскресеньям?

– Милый, он наш гость, понимаешь? Это чужой нам человек, он заплатил денежки, чтобы его никто не трогал.

– Он ведь заплатил потому, что живет в домике! – похлопал мальчишка глазами. – И он не чужой! Мы ведь его знаем.

– Родной, если ты знаешь имя человека и видел его несколько раз, это не значит, что он стал тебе близок. Да и вообще, плохими людьми могут оказаться даже самые близкие люди, понимаешь? Нельзя доверять первому встречному, запомни это, пожалуйста!

Мальчишка внимательно смотрел на маму и долго молчал. Ариана уже пожалела, что позволила себе унестись совершенно в другую сторону, ведь удивленно-задумчивый взгляд сына делал из нее не только глупую мамашу, но еще и ту, что боится хоть на секунду поверить незнакомому человеку. Она понимала, что сын не должен бояться чужих людей, но пока еще рано объяснять ему, что все они делятся на плохих и хороших, и нужно уметь распознавать, кто из них кто.

– А дядя Матвей – плохой?

Ариана вздохнула.

– Нет, милый, он не плохой… Во всяком случае, я так думаю.

– Значит, он не чужой нам? Он ведь живет у нас.

И вдруг, глядя в искренне-непонимающие и наивные глазенки сына, Ариана поняла, в чем была её проблема. Она сама не знала, как именно распознать хорошего и плохого человека. А чтобы лишний раз не путаться, не ошибиться и горько не пожалеть, она просто не доверяла всем, с кем теперь сталкивала её судьба. Даже близкая подруга, крестная мать Матвея, была среди них. Все в её теперешнем окружении находились в нейтральной зоне: не хорошие и не плохие, но те, с кем можно приятно провести время, обсудить новости, посплетничать и выпить по коктейлю. Они не опасны, до поры до времени, и так же добры к ней до поры до времени.

– Дядя Матвей теперь наш знакомый, – с трудом ответила девушка и тяжело вздохнула. Разговоры с подрастающим сыном теперь все чаще становились для нее испытанием.

– Тогда… Можно я расскажу ему о прогулке? Вдруг он захочет погулять, как вчера?

– Родной, мы можем показаться ему слишком навязчивыми…

– Это как?

– Представь, что в детском саду к тебе пристает девочка. Постоянно просит тебя поиграть с ней в куклы, но ты ведь мальчик. Ты не должен и не хочешь играть в куклы, потому что тебе нравятся машинки. Она пристает и пристает к тебе, вот это и называется навязчивостью. Понимаешь?

Матвей нахмурился, словно прикидывал что-то в уме.

– Мама, я просто скажу дяде, что все гуляют по воскресеньям и всё. Я не буду просить поиграть с моими машинками. Разве ты не понимаешь? Это ведь так просто?

* * *

Ей вспомнилось то самое утро, когда солнце светило ярче обычного, небо над головой разливалось чистейшим голубым озером, а её счастливая улыбка бросала блики на огромные витрины дорогих магазинов. Тогда она впервые купила неоправданно дорогую вещицу и мечтала, что в один прекрасный день этих два белоснежных носочка с помпонами и вышивкой D&G согреют самые маленькие и любимые ножки на свете. Она вспомнила, как вприпрыжку поднималась по темным каменным ступеням, а пухленький консьерж в зеленом костюме с золотой тесьмой поинтересовался её делами. Отец никогда не замечал этого доброго человека и нескольких его сменщиков, удостаивая вниманием лишь тогда, когда ему что-то требовалось. И Ариане всегда было совестно перед этими людьми, что с утра и до поздней ночи следили за порядком в элитной многоэтажке, где жили люди исключительно высокого достатка, и лишь в редких случаях говорили им «спасибо». Она вспомнила, как стоя в сверкающей кабине лифта, её переполняло счастье. Ей казалось, что вот-вот и она взлетит, воспарит над землей и начнет свою жизнь с чистого листа подальше от этого змеиного места… Вместе с человеком, которому навсегда принадлежало её сердце.

И почему она вспомнила об этом сейчас?

– Мама, смотри, у нас как будто бассейн во дворе! – засмеялся Матвей, когда они вышли из дома.

Ариана улыбнулась, оглядев пустым взглядом глубокие лужи. Она держала за руку своего сына и не понимала, почему не могла отказать ему в такой странной просьбе: заявиться к мужчине, что явно мечтал отдохнуть от людей, и рассказывать ему, как местные жители по воскресеньям выходят на прогулку и сплетничают… Как же глупо она будет выглядеть в его глазах! Он наверняка подумает то же самое, что когда-то сказал её отец: мягкотелая и бесхребетная девчонка, лишенная всякой силы духа!

– Я все еще думаю, что это плохая идея, Матвей, – пробубнила она себе под нос и спрятала подбородок в высокий воротник старой пуховой куртки, в которой обычно подметала двор. От мысли об отце в горле всегда появлялась нестерпимая горечь. – Очень плохая.

– Хорошая, мама. Очень хорошая, – протянул мальчишка звонким голоском и вырвался вперед. – Мам?! – Ариана распахнула взгляд. – Мам! Смотри!

Мальчишка поднял руку и указал пальцем на темную крышу дома, а точнее – на её отсутствие. Дыра была такой безобразной, словно какой-то великан ткнул своим огромным пальцем и продавил кровлю.

– Чт… Что это?! – ахнула Ариана. – Матвей, стой здесь!

– Мам, но я…

– Матвей, я сказала, оставайся здесь или иди домой. Не подходи ближе!

Девушка поднялась на крыльцо и постучала в дверь.

– Матвей? Матвей, вы дома? – громко звала она, но никто не отзывался.

Решив, что мужчина уехал в город, Ариана опустила ручку и дверь отворилась. Возможно, что он просто забыл закрыть её на ключ, а возможно, что Матвей по-прежнему находился в доме и по какой-то причине не мог ответить Ариане…

По какой-то причине.

– Есть кто? – тихонько спросила девушка, ужасаясь последствиям вчерашней стихии.

Пол в коридоре был залит грязной водой. Повсюду валялись какие-то деревяшки, листья, мусор… Вдруг в ванной комнате что-то громко упало на пол. Ариана поспешно миновала разгром в коридоре, боясь, что часть крыши может обвалиться в любую минуту, и с замиранием сердца глядела на алые капли, рассыпанные по полу, словно горошинки.

– М… Матвей? – позвала она тихо и подтолкнула приоткрытую дверь. – О, Господи!

Склонившись над раковиной, мужчина смывал кровь с руки. Его серая футболка насквозь промокла, а в мокрых волосах запутались грязные листья и серая пыль.

– Вы ранены! – ахнула девушка и подскочила к нему. – Взгляните на меня!

Матвей молча повернул к ней голову и её глаза тут же распахнулись.

– У вас кровь… Над бровей… Боже, вы ранены! – заверещала она и схватила раскрытый бинт, что лежал на раковине. Она необдуманно смочила его под струей теплой воды и приложила к его лицу. – У вас кружится голова? Тошнит?

Она, кажется, и не замечала с какой внимательностью Матвей следил за её взглядом. Все, что волновало её в эту минуту – состояние мужчины, которому она сдала в аренду опасный для жизни дом.

– Скажите же что-нибудь!

– Все в порядке, – пугающе-спокойно и тихо ответил Матвей, а потом снова повернулся к раковине и скривился от боли.

– Вы лжете! Я вызову скорую… Вдруг у вас сотрясение!

– Ариана, успокойтесь. Я просто неудачно упал и возможно повредил ребро, ничего страшного. Отлежусь пару дней и буду как новенький.

Она заметила мурашки на его руках и обхватила голову руками.