Катрин Корр - Нежданный гость

– Мне очень приятно. Тогда… Тема с моим проживанием улажена?

– Забудьте все, что я говорила! То есть, я по-прежнему беспокоюсь о нехватке мебели в этой скудной комнатке…

– Ариана, прошу вас, не надо. Меня все устраивает. Я могу писать где угодно, но если мне понадобится стол, могу ли я присесть на кухне? Уверяю, вы меня даже замечать не будете.

– Делайте, что хотите! То есть… Весь дом – в полном вашем распоряжении. Извините… Мне еще никогда в жизни не доводилось общаться с настоящим писателем и я веду себя, как дурочка.

Мужчина сдержано улыбнулся, чем вызвал лишь еще больший восторг.

«Умный, задумчивый и скрытный – настоящий писатель!» – подумала Ариана и растянулась в довольной улыбке.

Ну хоть где-то пригодился весь этот бред о писательстве и тонкостях творческих личностей, о котором два с половиной часа гундосил паренек со скудной бородкой, в круглых очках и помятом галстуке. Тогда, на форуме «Молодых умов», что проходил несколько дней в Омске, Матвей думал лишь о том, как ему и его команде получить главный денежный приз, а во время выступления этого очкастого студента филологического факультета, он заигрывал с девчонкой из другой команды, что тем же вечером впустила его в свой номер и в свою постель. Матвей даже и представить не мог, что параллельно с тихими разговорчиками и умелым флиртом, его мозг активно запоминал речь того простофили.

Писатель!

«Писатель!» – смеялся он про себя.

Надо же, как все круто поменялось всего-то за несколько часов! Еще день назад он не понимал, какого плана придерживаться, а с внезапным обрушением крыши, его точно осенило! Чтобы скорее сблизиться с девчонкой, нужно как можно чаще видеться с ней, мелькать перед носом, а живя в разных домах это несколько сложновато. Да и для эффективного результата требовало гораздо больше времени, которым Матвей не располагал. Если Грановский представит публике новый проект в конце декабря, то у Матвея остается на все про все весь ноябрь.

Как быстро женщины влюбляются в мужчин? Если бы на это потребовалось всего-то пару дней, то Матвей был бы как никогда счастлив. Однако же, в случае с Арианой, чье поведение раз за разом только поражало его, на это понадобится гораздо больше времени.

Чтобы оказаться в её доме и вызвать женскую жалость, Матвей впервые в жизни собственноручно поранил себя. Увидев в окне мальчишку Арианы, со смехом скачущего по лужам, он без лишних раздумий схватил кривую деревяшку, что валялась на мокром полу, и хорошенько приложил её к левой руке. Матвей чувствовал себя глупее некуда, когда опустился задницей в грязную и ледяную воду, а потом как дурачащийся пес, извалялся по полу, продрогнув от холода до самых костей. В ванной комнате он внимательно осмотрел свое отражение в зеркале и ему показалось, что расцарапанной руки и продрогшего от холода тела будет недостаточно. И тогда, заслышав, как Ариана зашла в дом, он просто измазал лоб и бровь собственной кровью и согнулся над раковиной, изображая боль в ребрах. Если бы Ариана додумалась спросить у него детали, каким образом все это с ним приключилось, Матвей бы уж точно выдавал первое, что возникало в голове, совершенно не задумываясь о какой-либо логике.

И вот, он здесь. В теплом (слава Богу!) доме. И теперь он – писатель. Эта идея пришла к нему в голову моментально. Проходя мимо гостиной, он просто заметил несколько стеллажей, забитые разноцветными корешками, и интересы Арианы стали очевидны. Вот только Матвей надеялся, что ему не придется прибегать к этой лжи, что девчонка сжалится над израненным гостем, пострадавшим из-за её халатности и скажет, что-то вроде «живите здесь столько, сколько хотите и поправляйтесь». Но она вздумала возвращать ему деньги и оплачивать лечение, только чтобы ноги его не было в этом доме. А еще…

«Я не привыкла обманывать людей».

Уверенные попытки относиться к этой девчонке исключительно как к пустоголовой дочери своего врага, на несколько минут потерпели поражение благодаря одной только фразе! А какое же глубокое уныние отражалось в женских глазах, когда те смотрели прямо на него… Матвей и сам не заметил, как на несколько секунд его дыхание остановилось. Трудно было не заметить, как стремительно ею овладевала растерянность, что плавно перерастала в смущение, вспыхивающее на светлом лице алыми пятнами. Ей-богу, в тот момент не хватало разве что светящегося нимба над её головой!

Матвей тихонько фыркнул и подошел к окну, что открывало вид на серый, но людный пляж. Он достал сотовый из кармана толстовки и набрал Славу. В нем боролись два совершенно противоречивых чувства. С одной стороны, ему безумно хотелось (не без щепотки гордости!) поделиться с другом своей изумительной и оригинальной идеей, что пришла в его светлую голову за считанные секунды. Был в этом всем какой-то мальчишеский задор, игриво щекочущий нервы. Но с другой стороны, гордость за свой поступок плотным осадком оседала где-то в его груди, не давая возможности думать и действовать так, как того бы хотелось.

Наполнив себя мнимым энтузиазмом, Матвей принялся рассказывать другу все, что произошло с ним за последние пару часов. И чем ближе он подходил к концу, тем тяжелее становились плечи, руки, а комок внутри, как снежный, катался туда-сюда, становясь все больше и больше.

– Ну даешь! Это же чертовски оригинально! – восхищался Слава. – И она поверила?

Матвей взглянул на то место, где Ариана стояла перед ним и с таким же восторженным голосом чуть ли не прикрикивала от радости.

– Поверила, – ответил он без каких-либо деталей. – Мне звонила Оксана. Говорит, что Грановский готов представить проект в конце декабря.

– Я узнал об этом вчера вечером. Решил, что не буду звонить тебе на ночь глядя и расстраивать еще больше. Так и что ты собираешься делать, писатель? – хмыкнул Слава.

– У меня есть кое-какие задумки. Мне, конечно, это не нравится, но другого выхода не вижу, – задумчиво произнес Матвей, глядя на темное море. Ему вдруг показалось, что его душа постепенно становилась такой же холодной и лишенной света. – Надо только продумать детали.

– От меня что-нибудь нужно?

– Да. – Матвей призадумался. Ему все еще не давала покоя мгновенная реакция Арианы на город, указанный в его паспорте. Тогда, она показалась ему настоящим цербером, почуявшим что-то опасное. – Насколько мне известно, Грановский уже давно живет в той «Олимпийской башне». Возможно, что и Ариана жила там когда-то. Надеюсь, по крайней мере. Можешь выяснить это?

– Мог бы, если бы сам был каким-нибудь пузатым миллионером и прикупил себе там хоромы, – фыркнул Слава. – Да меня даже на порог не пустят!

– Притворись покупателем. В этом доме есть три пустые квартиры, скажи, что пришел посмотреть их. Риелторы этот дом не обслуживают, продавец – сам застройщик. Квартиры может показать только их представитель.

– Да ты сегодня просто кладезь идей! И что потом? Мне ходить по соседям и вопросы задавать? Навряд ли этот самый представитель осведомлен о личной жизни всех жильцов этой золотой клеточки. И вообще… Что ты узнать то конкретно хочешь?

– Мне пока сложно понять, что между этими двумя, – задумался Матвей. – Судя по той распечатке звонков, раз в месяц седьмого числа Грановский делает один звонок на её номер, но самого разговора нет. Значит, она не отвечает. Почему? И почему он ни разу не говорил о дочери и внуке? Здесь что-то не так и я должен знать причину. Она может мне как помочь, так и палки в колеса вставить.

Слава продолжительно вздохнул, а потом ахнул:

– У Грановского есть внук?

– Как оказалось – да.

– Надо же… И там его папаша?

– Нет. Я не знаю, где он! – фыркнул Матвей. – Ты меня понял?

– Понял я, понял! – вякнул Слава. – Сделаю, что смогу.

– Постарайся в ближайшие два дня. Время для меня – на вес золота.

* * *

– Оля? – удивилась Ариана, когда знакомая подмигнула ей в камеру видеодомофона. – Открываю, заходи.

Нажав на круглую кнопку, Ариана заглянула в узкое окно и увидела, как женщина, перескакивая лужи, с веселой улыбкой приближалась к её дому, держа в руках бутылку…

Вино?

– Оля! – снова ахнула хозяйка впуская в дом нежданную гостью. – Что-то случилось?

– Почему же сразу случилось? – хихикнула она, как-то уж слишком поспешно стягивая с себя теплую клетчатую накидку без рукавов. – Я подумала, а почему бы нам с тобой не посплетничать, а?

– О! В восемь вечера… Что ж…

– Ты ведь не занята? Я тут вино принесла. Погода за окном такая мерзкая, что хочется выпить. Не против? Надеюсь, не поздно?

– Нет, конечно, нет. Проходи!

Да! Конечно, да! Возвращайся к себе домой!

– У тебя же есть штопор? – с усмешкой спросила Оля, направляясь на кухню. – А даже, если и нет, то твой гость нам с радостью поможет!

Сейчас, идя следом за Олей, Ариана совершенно не чувствовала себя хозяйкой дома.

– А где Милана? – поинтересовалась она и достала из верхнего шкафчика два бокала.

– Доченька спит, а маме стало очень одиноко, – с наигранной грустью улыбнулась женщина.

– Ты оставила её одну дома?

– Она же спит. К тому же, я ненадолго.

И на том спасибо.

– Как твои дела? Как твой гость? Нравится ему здесь?

– Могло быть и лучше, ведь…

– Ой, – вдруг раздался мужской голос на пороге. Матвей замер на месте, а его глаза неловко перескакивали с одной девушки на другую. – Извините, я не вовремя.

– Что вы! – тут же залепетала Оля и подлетела к нему, словно бабочка. – Как раз вовремя. Не поможете ли нам открыть бутылочку?

Ариана опустила голову и на секунду закрыла глаза. Если бы её сын вновь не уснул раньше времени, то она показала бы ему на примере тети Оли, что значит быть навязчивым.

– Конечно. С удовольствием, – кивнул Матвей и зашел на кухню. – У вас есть штопор? – обратился он к Ариане.

Девушка молча кивнула и порылась в ящике. Протянув ему штопор, она поспешно спрятала свое пунцовое лицо за раскрытой дверцей холодильника. Ей-богу, сейчас она испытывала испанский стыд колоссальных масштабов!