– Это не только обо мне, – я скалюсь, ощущая нарастающую злость в глотке. Что с того, что я хочу привести команду к успеху? Каждый ублюдок получит выгоду, если мы выиграем лигу. Стипендии хватит на всех. Просто Джош ссыкло, чтобы противостоять своей семье и сказать «нет», но ведь это же не значит, что нам всем теперь нужно выглядеть как дерьмо.

– Оставь его, – Кэннон встал и положил руки на плечо, – мы постараемся исправиться к следующей игре.

Я сбросил его руки, делая шаг к Джошу.

– У нас есть какие-то проблемы в этом сезоне, Джей?

Он сталкивается грудью со мной, наклоняя голову:

– Надеюсь, чувак. Не могу пропустить шанс надрать тебе задницу.

Если я ударю его головой, то рискую быть отстраненным от игр. С моим богатым послужным списком, состоящим из драк за еду, сигареты и даже футбольную форму, я не могу позволить никаких промахов. Я дал слово тренеру, что в этом сезоне мое поведение улучшится, а он, в свою очередь, предупредит меня о приезде комиссии из колледжа. Полагаю, что удар товарища головой вряд ли вписывается в нормы нормального поведения.

– Будешь разговаривать в таком духе и дальше – будешь питаться через трубочку следующие несколько месяцев, – я ткнул его указательным пальцем.

В этот момент кулак ударил меня в лицо.

Я наклоняю голову и уворачиваюсь от удара и бью его, полагаясь на инстинкты. Он теряет сознание. Малькольм и Нельсон перетащили его на скамью, пытаясь привести его в чувство и оценить ущерб. Камило бьет по шкафчику и ругается, а затем поворачивается и толкает меня к стене.

– И ты обвиняешь меня во вспыльчивости? Реально, Скалли?

Дверь открывается, и влетает тренер Хиггинс минута в минуту. Так же инстинктивно Кэннон прикрывает Джоша, который все еще в отключке, но важнее – прикрывает меня.

– Скалли! – кричит тренер в просвет между шкафчиками. Его загар на лице красного оттенка, а коричневые волосы в полном беспорядке. Я быстрее подбегаю к нему, пытаясь отодвинуть от двери.

– Че, тренер?

– Не говори со мной на своем сленге. Я не один из твоих корешей, – отвечает он, а я пытаюсь спрятать улыбку, – тащи свою задницу ко мне в офис.

Я следую за его невысокой и пухлой фигурой, размышляя – был ли тренер крутым игроком, прежде чем он начал преподавать? А потом мне становится интересно, чувствует ли он злость от того, что вынужден обучать кучку придурков, которым повезло родиться с хорошим ростом и талантом. Полагаю, что меня ждет тяжелое обсуждение пятничной игры, и он будет ругаться по этому поводу несколько минут, а потом мы пойдем тренироваться еще более усердно. За четыре года я хорошо узнал тренера, он видел меня в самых худших ситуациях – голодным, скромно одетым, с видом настоящего зомби после бессонной ночи, когда я вынужден был подрабатывать, чтобы хоть что-то поесть. Он всегда давал мне поблажку, потому что знает, что моя жизнь – сортир.

Его офис кроется между лабораторией и комнатой отдыха. Он садится за стол и говорит:

– У нас проблемы.

Я падаю в кресло напротив него и зеваю:

– Расслабьтесь, тренер, это всего одна игра. Кроме этого, я…

– Никто не собирается говорить об игре. – Он ударяет ладонью по столу и орет: – Я только что разговаривал по телефону с Гейбом Причардом. И он рассказал мне об инциденте в раздевалке в четверг.

Что за черт? В голове крутятся сотни вопросов: почему сейчас? Что случилось? Она рассказала ему? Ее родители обо всем знают? Как это отразится на моей заднице? Я не могу быть отстраненным. Я. Не могу. Быть. Отстраненным. Пошли в зад все эти Причарды и Джоши.

– Выкладывай, парень. – Тренер складывает пальцы вместе. Я еще никогда не видел его таким взволнованным и красным. Может, это потому, что раньше ему не угрожал директор самой влиятельной школы в Калифорнии?

– Что, без пива и порно? Мне нужно иметь правильный настрой, чтобы поведать о своих сексуальных похождениях, – я вытягиваю ноги, – немного потусил с чикой оттуда. Я не совершал ничего дерьмового, просто потусовался.

– С Дарьей Фоллоуил, – произнес он, сжимая пальцами веки.

– Это ее имя? – придуриваюсь я.

– Ты знаешь ее имя, Скалли.

Что происходит, черт подери?

– Она птичка высокого полета, не так ли? Думаю, что мне стоит целиться немного ниже.

– Я думаю, что куда бы ты ни целился, делай это так, чтобы это не привело к мучительной гибели твоей футбольной карьеры. Я заключил сделку с Причардом, который оказался непреклонным насчет того, что ты не должен появляться рядом с его школой, кроме профессиональных событий. Я дал ему слово, что ты будешь держаться подальше от мисс Фоллоуил, а он в ответ проверит факт нарушений.

Я живу с ней. Мне захотелось рассмеяться ему в лицо, но так как я сам решил хранить это в секрете, то пришлось просто усмехнуться. Если он ждет благодарности или – что хуже всего – какого-то сотрудничества, то он явно не уделил достаточного внимания.

Дело не в том, что я не хочу идти в профессиональный футбол – очень хочу. Да это единственный шанс вырваться из этой чертовой дыры. Дело в том, что я не слушаю людей типа Причарда, которых волнует только их зад. Главная вещь, которую я усвоил за свою жизнь, – не позволяй мудакам обыгрывать тебя.

Причард? Он просто не хочет видеть меня с Дарьей из-за того, что он помешан на ней. Он делает это, потому что хочет ее.

– Скалли, дай мне слово. – Руки тренера лежат на пузе, словно он на десятом месяце беременности. Он в красной футболке, которую мы дарили ему на Рождество. – Слишком многое стоит на кону, а там полно классных блондинок. Да ты купаться в них будешь в лучшем колледже потом. Да и кроме этого, подумай об Адриане.

Я склонил голову, поднимая вверх руки:

– Даю слово, тренер Хиггинс, меня не отстранят от игры.

Он не уловил подтекст в моих словах.

Для него я просто глупое дитя, а она – одна из очередных блондинок.


– Бейли, я клянусь Богом, ты питаешься словами в таком же количестве, как и разговариваешь ими, – кричу я. Но в ответ тишина, скорее всего, дома никого нет.

Я бросаю коробку в коридоре и иду на кухню, чтобы наполнить себя питательным обедом, состоящим из шести кусков пиццы. Пока жду, когда они разогреются в микроволновой печи, я залпом выпиваю коробку апельсинового сока. С ума можно сойти, как быстро все изменилось. Когда я переехал сюда две недели назад, в холодильнике была только миниатюрная, милая еда: крошечный кусочек сыра, маленькие бутылочки сока, уже нарезанные куски сыра. Потом появился я. Мелоди пришлось оформить карту Костсо, когда она поняла, что я готов съесть весь прилавок, если меня не остановить. Так что еда в холодильнике теперь лежит оптом, а в морозилке столько мяса, что можно заново собрать ферму.

Я прислонился к столешнице, пока поглощал пиццу – мой обед. Меня немного удивляет, что Мелоди постоянно готовит ужин. Тренировка у меня каждый день с половины четвертого до шести часов, потом я принимаю душ и делаю домашнюю работу. У меня практически нет времени на Фоллоуилов, но есть одна вещь, которую я никогда не пропускаю, – долбаный вечерний ужин. Они обожают всю эту шикарную еду по вечерам, а когда Джейми в хорошем настроении – то есть всегда, – он наливает для меня пиво «Бад Светлое».

Миссис Фоллоуил – настоящий профи по отношению к скорости. Даже с тех, пор как я переехал, Бейли говорит, время готовки ужина не изменилось: с шести тридцати до семи пятнадцати, как раз к моему выходу из душа. Мне все сложнее злиться на нее, когда она так старается – больше, чем когда-либо старалась моя родная мать.

После того как я помыл посуду, я поднялся в свою комнату, которая ранее была гостевой, теперь украшенную атрибутикой команды Райдерс: огромный телевизор, игровая приставка и гитара (еще одно доказательство того, что богатые обожают выпендриваться. Я не играю на гитаре). Здесь даже появилась бордовая подушка с моим именем и игровым номером. Теперь каждый день, когда я прихожу домой, я нахожу все больше и больше вещей со своим именем. Несколько раз я уже говорил Мел, что если как-нибудь ночью замечу, что она пытается натянуть на меня подгузник, то сразу же перееду.