Ты вернулась ко мне, как буря —

красивая, ослепительная и разрушительная.

Разрывая все на своем пути.

Включая, но не ограничиваясь этим, мое сердце.

Пенн

Будьте осторожны в своих желаниях.

В течение четырех лет я мечтал об этом моменте.

В некоторых мечтах я бью ее в нос и говорю, что она сука.

В других – я сильно обнимаю ее, падая на колени и умоляя никогда не оставлять меня.

В большинстве случаев я рассказываю обо всех вещах, которые хотел разделить с ней. Что маме стало хуже после ее исчезновения, что значит, возможно, она хоть немного переживала. Что Рэтта избивала кучка белых расистов-наркодилеров, которые пытались ворваться на его территорию, и он был дважды госпитализирован. О том, что он потерял три зуба, половину уха, отшучиваясь тем, что его карьера модели закончена. Что я не потерял девственность с Адрианой, как предсказывала Виа, потому что «Адриана смотрит на тебя будто ты еда, и она ничего от тебя не оставит». Что я стал капитаном. Что она ошибалась по поводу Кэннона – он не вырос мудаком, а стал довольно хорошим человеком.

Но сейчас, когда она здесь, я просто стою как идиот и пялюсь на нее так, будто она нацепила на себя мою футбольную форму. Я не могу дышать, такое ощущение, что она наступила мне на грудь своей ортопедической обувью.

Я осматриваю ее по какой-то причине, может, убедиться, что все органы на месте. Даже несмотря на то, что она сидит, я все равно замечаю, что она на полголовы ниже меня, хотя оба достаточно высокие. Она гибкая, спортивная, но длинные светлые волосы теперь заплетены в пучок, на ней нет ни капли макияжа, а кольцо в носу, которое она носила, теперь отсутствует. Платье могло бы принадлежать монахине.

Это не моя Виа.

Она обходит кофейный столик маленькими, аккуратными шагами и обнимает меня. Мгновенно я ощущаю ее худые руки вокруг себя. Наконец-то мой мозг приказывает меня взять себя в руки и ответить ей. Я хочу задушить ее в объятиях, но не могу. Она незнакомка. По крайней мере, выглядит так. Я бросаю взгляд на Джейми и Мел, которые стоят, держа руки за спиной.

Виа вернулась.

Они вернули мою сестру.

Мелоди, конечно, зарыдала первая. Я отвечаю, эта стерва была рождена для сериала «Холм одного дерева». Уровень драматичности повышается в разы, когда она в комнате.

– Пенн, – нижняя губа дрожит. Господи, пожалуйста. Не позволяй ей заснять все это дерьмо и отправить в шоу Эллен Деджеренес. – Виа, вам столько всего надо обсудить.

Я знаю, что шокирован, когда мои мысли несутся в другом направлении. Вместо того чтобы поговорить с сестрой и выяснить, где она была все эти годы, я пытаюсь понять, почему они не сказали мне заранее. Почему они не предупредили Дарью.

Черт, Дарья.

Ее влага все еще на моей промежности. Я делаю шаг назад от сестры, которая теперь не кажется мне ею, и пытаюсь найти Дарью. Она все еще здесь, приросла к полу в шоке, не доверяя тому, что происходит. Виа встречается с ней взглядом и сглатывает. Я жду, что моя близняшка начнет говорить, чтобы я понял, с кем имею дело. Потому что на данный момент она выглядит картонной копией, наброском, сделанным до того, как в нее добавили личность, душу и характер.

– Где ты была, черт возьми? – я поджимаю губы в негодовании.

Хорошо. Не такой реакции все ожидали, Мелоди вздыхает. Но примите это, не они оказались шокированными.

Ты превратила меня в оловянного человека, сестренка.

Виа потупила взгляд на немодные ботинки, начищенные до блеска, и сложила пальцы.

Кто, блин, эта девушка?

– С папой… – шепчет она. Так деликатно и хрупко, что голос надламывается на последнем слоге. – И с бабушкой.

– Я думал, что они путешествовали по стране с их проповедями. Возвращая Запад в Средневековье.

Урод, который в какой-то момент моего детства решил, что моя мать не стоит хлопот и мешает достижению его величия. Поэтому он принял решение стать странствующим проповедником. Последнее, что я слышал о нем, – это то, что он жил в трейлере восьмидесятых годов с бабушкой.

– Так и было, – она все еще смотрит вниз. – Есть. После того как я сбежала, я нашла их около Миссисипи. Звонила, звонила и звонила, пока он не поднял трубку и не забрал меня там.

– Миссисипи?

Она кивает.

Она такая стеснительная, тихая и даже не смотрит мне в глаза. Та сестра-близняшка четыре года назад съела бы новую себя на завтрак.

– Может, мы все обсудим за чашечкой чая? – Мелоди складывает ладони, словно она чертова королева Елизавета. Я не хочу чай. Я хочу все знать. Хочу знать, почему Виа не позвонила мне за эти четыре года.

– Почему ты не позвонила?

– Отец сказал, что я не могу. – Отец.

– Ты могла бы написать. Ты знала мой адрес.

– Он сказал, что выгонит меня, если я сделаю хоть одну попытку связаться с тобой. Мне было некуда идти, я не могла вернуться к Рэтту. Не могла рисковать, если бы ты ответил мне. Пожалуйста, Пенн. – Она коснулась моей руки, я инстинктивно отдернул ее. Бейли встала рядом с моей сестрой и обняла ее за плечи. Виа отвернулась и уткнулась в ее плечо. Я настолько сфокусирован на том, что происходит, что с трудом замечаю, как Мелоди кричит имя Дарьи и бежит за ней по лестнице.

Дарья убежала.

И я даже не виню ее в этом.

Вероятно, я бы убил мать, если бы она выкинула нечто подобное.

К счастью для меня, она уже мертва.


Я пробиваю дыру в идеальной стене и тащу сестру-близняшку за руку. Завожу ее в спальню и захлопываю дверь. Кажется, что у нее сейчас случится истерика, она вся дрожит, а глаза словно блюдца. Я чувствую слишком много и ничего одновременно. Все, что я зарывал в себе четыре года, снова вернулось в полной мере, и сейчас передо мной встала проблема – вера в смерть сестры была душераздирающей, но утешающей. Но знать, что она была жива и просто игнорировала мое существование, – чистый ад.

– Итак, ты жила с ними в трейлере? – спрашиваю я, даже не пытаясь казаться милым.

Она кивает.

– Где вы все спали?

– Отец занял маленькую комнату. А мы с бабушкой делили матрас в подсобке.

Я вижу, что он все такой же эгоист – ну хоть один человек не поменялся в моей семье.

– Школа? – я вскидываю подбородок. Она качает головой.

– Технически я была на домашнем обучении, но… – она поджимает губы и прочищает горло. – Я во многом отстаю.

– Мы обеспечим тебя дополнительными занятиями! – кричит Мелоди из-за двери. Черт бы вас всех побрал.

– Мадам, – я толкаю дверь кулаком, – было бы прекрасно, если бы вы дали нам минутку и личное пространство.

– Да, конечно, извините. Я уже ухожу… ах, и никакой ругани! – кричит она, и я слышу переговоры между ней и Джейми. Джейми, который казался раздраженным на диване и даже не обратил внимания на то, как мы выглядели с Дарьей, когда пришли.

– Я скучала по т… – начала Виа, но я перебил ее:

– Где ты будешь спать?

– Мел отдала мне комнату около студии. Ее уже обставили мебелью.

– Хорошо.

Словно побитый щенок, она свернулась на краю моей кровати, поджав колени. Догадываюсь, что последние четыре года были временем скитания для нее. Я держу руки на талии и ощущаю повсюду запах Дарьи – на коже, одежде, пальцах, у себя во рту.

– Ты все еще вырезаешь дырочки в футболках? – еле заметная, грустная улыбка говорит о том, что она не уверена, кто я такой.

Я пожимаю плечами. Она знает правило. Знает, когда я перестану их делать.

– В тебе не осталось ничего, что я мог бы узнать, – откровенно говорю я.

– Я все та же Виа.

– Моя Виа не бросила бы меня.

– У твоей Вии не оставалось выбора.

– Долбаный выбор есть всегда. – Я ударяю кулаком по стене. Снова.

Виа отпрыгивает. Она знает, что разговор заходит в нежелательное русло, поэтому встает и обнимает меня.

– Теперь я здесь. Знаю, что была худшей сестрой, но прелесть нашей ситуации в том, что у нас у обоих не было выбора. Мы должны быть рядом друг с другом, потому что у нас больше никого нет. Мама умерла. Папа и дедушка не примут меня обратно. По крайней мере, с тобой. Они уверены, что мама и Рэтт разрушили тебя. Так что тебе придется простить меня.