Л. Шэн - Нежное безумие

Он медленно входит в комнату, одетый во все черное – подросток Люцифер, созданный для страданий и крови.

– Что он собирается расстаться со мной? – объясняю я. – Что он играл со мной?

– Нет и нет. Все, что я знал, что тебе надо немного личного пространства. Того, которого вы меня лишили прошлой ночью. – Он недвусмысленно поднимает брови.

– А, ты об этом. Ты дурачишься с моей лучшей акробаткой?

– Когда позволяет время.

– Ты влюблен в мою лучшую акробатку? – Эсме не заслуживает такого парня, как Воун.

– Я скорее влюблюсь в камень.

– Не разбрасывайся камнями. Они не будут умирать из-за тебя, – фыркаю я.

Он тянет меня в объятия. Редкость, которую не стоит воспринимать как должное, когда дело касается Воуна. Я зарываюсь лицом в его грудь и позволяю себе разрыдаться, ощущая, как кости дрожат во всем теле.

– Все будет хорошо, Фоллоуил.

Впервые за долгое время я в это не верю.

Пенн

После тренировки я навестил Адриану в «Ленни». Не хочу находиться рядом с семейкой Фоллоуилов. Я не могу смотреть в лицо Дарьи, а о делах с сестрой не может быть и речи. Они обе парят в коридорах как призраки – тихие, бледные и безжизненные. Мел на грани. Кстати, о ней, мне как раз приходит сообщение от нее, когда Адди подает мне стейк и горошек, сжимая мой бицепс со словами:

– Ты так много работаешь. Такой накачанный. Если тебе когда-нибудь захочется с кем-то расслабиться…

Мелоди: В этом доме есть правила, и я устала от того, что подростки постоянно их нарушают. Вы все должны быть дома к семи часам. Если ты не успеваешь, то должен предупредить заранее. Иначе можешь собирать вещи и переезжать к Коулам.

Я убираю телефон. Она проявляет твердость характера – это хорошо для нее. Не то чтобы я когда-нибудь отвечал на эту чушь, но все же. Адди садится ко мне, хватая за руку.

– Что происходит, милый? Ты ужасно выглядишь. Как прошло интервью?

Школа Всех Святых и Лас-Хунтас Бульдог организовали его перед финалом.

Весь Тодос-Сантос был в восторге. Они брали интервью у меня и Гаса для местных каналов. Оба тренера были там, чтобы убедиться, что мы держим кулаки при себе.

– Все прошло хорошо, – ответил я.

– Тогда в чем дело?

Я не могу рассказать ей о том, что расстался с Дарьей, потому что это навело бы ее на кое-какие мысли. Я качаю головой и встаю. Пришло время столкнуться с Мелоди. Я хватаю куртку и целую Адриану в лоб. Она хватает меня за воротник и целует меня в губы. У меня вырывается стон, но не из-за удовольствия – она стерла поцелуй с Дарьей.

Послушай себя. Ты звучишь, как долбаный маньяк.

– Дай мне шанс, – шепчет Адди в мои холодные губы. – Все будет хорошо. Она совсем не знает тебя. А я знаю. Я знаю, что тебе нужно.

– Виа разговаривала с тобой? – по-деловому спрашиваю я, она кивает.

– Не ненавидь ее, Пенн. Она просто хочет, чтобы мы были счастливы. С Харпер. Вместе.

Позже Джейми и я подъезжаем к дому одновременно. Мы встречаемся около главного входа. На нем деловой костюм и грустное выражение лица, но он кинул мне в руки кучу писем. Джейми активизировался, и в последние недели Рэтт начал останавливать его по пути с работы, чтобы передать письма для меня.

Я поймал их в воздухе и начал просматривать, наклонив подбородок, чтобы он не видел моего лица. Я не спал целую вечность.

Джейми обошел меня и встал позади.

– Продолжай, – сказал он мне.

Оклахома. Техас. Калифорнийский университет. Огайо. Я жду хотя бы одного толчка в груди. Это все колледжи первого уровня, то, чего я так ждал. Мои глаза останавливаются на символике колледжа Нотр- Дам – колледж моей мечты. Ради него я столько работал.

Ничего не чувствую.

Джейми трясет меня за плечи:

– Эй, что с тобой?

– Ничего, – мямлю я, засовывая письма в рюкзак. Что ж, просмотрим их позже ночью, как делаем это в последнее время. Я больше не могу проводить время вместе с Дарьей, но я бы предпочел смерть среди телефонной книги с номерами вдов, чем разговаривать с сестрой после того, что она выкинула.

– Посмотри на меня, – приказал Джейми. Я поднял голову. Он не его жена. Он полон самоуверенности и твердости – с ним не пошутишь.

– Что не так? – вздыхает он.

– Ничего, – снова говорю я.

– Это из-за Вии?

Я пожимаю плечами. Насколько я могу сказать, он молча терпит присутствие моей сестры. Он довольно близок с Дарьей, чтобы знать, как сильно убивает ее нахождение Вии в доме.

– Это из-за моей дочери?

– Какой именно? – я поднимаю бровь.

– Совершеннолетней, ублюдок.

Я улыбаюсь. Не могу лгать ему, он не заслуживает этого.

– Нам надо войти, иначе ваша жена разозлится.

– Моя жена уже разозлилась. В ее доме две девочки, которых она не может контролировать, но она любит их слишком сильно. Верь в это или нет, Пенн, но я на твоей стороне. Поэтому сейчас дам тебе ценный совет. Прямо здесь и прямо сейчас. Слушаешь?

Я моргнул в ожидании.

– Выбирай свою сестру.

– Сэр?

– Выбирай ее. Не выбирай Дарью. Закончится все тем, что ты дашь ей меньше, чем она заслуживает. А моя дочь заслуживает всего – не половину и не четверть. Отпусти ее. Пока, конечно… – он замолчал, внимательно изучая мое выражение лица, – я не дышу.

– Пока?

– Ты любишь ее. В таком случае я не позволю тебе, ни при каких обстоятельствах, разбить ваши сердца из-за того, что Сильвиа до сих пор держит обиду.

– Вы знаете, в какой колледж поступает Дарья? – я сглотнул.

Он отбросил голову назад и засмеялся. Думаю, мы настолько открылись друг другу для нашего же блага. Джейми дергает ручку двери и заходит.

– Так облажаться, Скалли. Черт побери, так облажаться.

Дарья

Я присоединилась к поездке в Нью-Йорк с мамой, Бейли и Вией.

По большей части из-за того, чтобы сохранять дистанцию между мной и Пенном. Когда я послала Мел сообщение о своем решении, она ответила цепочкой смайликов, но в этот раз воздержалась от просьб сходить с ней за кофе или по магазинам.

В последнее время она стала более расслабленной. Но для меня уже немного поздно оценивать ее изменения.

Я расписываю время, которое провожу дома, так, будто от этого зависит моя жизнь – хотя так оно и есть. Мое сердце не выдержит больше того, что оно пережило за последние недели.

По утрам я погружаюсь в телефон. Во время ужина я позволяю Бейли и Вии болтать без умолку и даже вмешиваться в мой разговор с отцом. А иногда я слышу, как Виа умоляет Пенна открыть дверь.

Он никогда не делает этого.

Когда мы добираемся до отеля в Нью-Йорке, Виа и Бейли бросают вещи и прыгают на двуспальную кровать королевского размера. Комната намного меньше тех, в которых мы привыкли останавливаться – и я знаю, что это не потому, что Мел хочет сэкономить.

– Ты будешь спать со мной, милая. Не против?

Я делаю вид, что не слышу ее. Чувствую, что придется внести очередную запись в черный ежедневник. Директор Причард будет в восторге, когда я появлюсь в кабинете, готовая отмаливать грехи.

Я играю в молчанку и разговариваю только тогда, когда ко мне обращаются напрямую, что бывает редко. На обед Мел отводит нас в итальянский ресторанчик. Я и Бейли заказали пасту и панини, а Мелоди с Вией салат.

– Помните, как я ела протеиновые батончики каждый день, миссис Фоллоуил? – Виа смахнула фальшивую слезу. – Я даже не знала, что в них около тысячи калорий.

– Тебе нужны были эти батончики. – Мел наклонилась через стол и стерла одну из ее крокодиловых слез.

Я отвернулась как будто от пощечины.

– Единственное, что мне нужно было, – это такой человек, как вы. Я благодарна, что вы есть у меня, – мурлыкала Виа. Теперь Бейли мило улыбается ей. Я потупила взгляд на минеральную воду. Это от той же суки, которая ужасно отзывалась о моей маме, когда была в моей комнате. Но я не могу выдать ее – не тогда, когда она знает о том, что я сделала четыре года назад.

– Девочки. – Мелоди глубоко вздохнула. – Мне нужно сообщить вам, для чего же все-таки мы отправились в Нью-Йорк.

Мел объяснила, что балетная школа в Нью-Йорке хочет открыть филиал в Лос-Анджелесе, и они рассматривают ее как соучредителя. Слезы собрались на ее нижних ресницах, когда она сообщала эту новость. Мое сердце ранено – даже если мы не были очень близки, она должна была сообщить мне раньше всех.

– Вы справитесь, миссис Фоллоуил. – Виа подняла кулаки в воздух.

– Пожалуйста, называй меня Мел.

– Мел.

– Я верю в тебя, мамочка, – подбодрила Бейли.

Мелоди повернулась ко мне. Я оторвала кусочек от панини и засунула его в рот. Когда все взгляды были направлены на меня, я сказала первую всплывшую в голове вещь:

– Те энергетические батончики были отвратительные.

Утром Виа проснулась с огромным пластырем на ноге.