Л. Шэн - Нежное безумие

– Это все из-за прогулок, – заныла она. – Папа и Нана никуда не брали меня в Миссисипи. Думаю, что мои ноги забыли, что такое ходьба на длинные дистанции.

Прекрати. Это.

– Мы зайдем в аптеку Дюэйн Рид. – Мел успокоила, поглаживая ее спину. Никаких возражений.

– Мы можем купить тебе кроссовки в Найк! – добавила Бейли.

Они засуетились вокруг, уверяя, что гигантские волдыри уйдут за ночь.

– Просто подожди здесь, – сказала Мел и с осторожностью посмотрела на нас. – Бейли и я скоро вернемся.

– Ой, я не позволю вам идти по моим поручениям. Я тоже иду! – резко завопила Виа.

Ну конечно же. Секунда со мной – это конец света.

Они вышли, и я заметила, что телефон Мел остался на прикроватном столике. Сейчас будет первый раз за несколько месяцев, когда я первая обращусь к ней. Это большой шаг с моей стороны, ведь я не проявляла особого желания – я избегала ее, словно чуму.

– Эй, Мелоди, – я крикнула им, пока они не исчезли в конце коридора. – Ты…

– Не сейчас, Дарья! – Она смеется над чем-то с девчонками, исчезая за дверьми лифта.

Дарья.

Она – Мелоди, я – Дарья.

Мама и Милая официально мертвы.

Я разворачиваюсь и вздыхаю. Проверяю свой телефон – ни одного нового сообщения. Пенн забыл обо мне, но, может, так оно и должно быть. Я вручила ему мое ледяное сердце, чтобы он растопил его, согрел, сжег и закопал. Он не заслуживает меня, а я не заслуживаю того, чтобы меня называли разлучницей.

Направившись в душ, я вдруг заметила загоревшийся экран телефона Мел.

Привет, Мелоди. Грейс здесь. Я была бы признательна, если бы нам удалось перенести нашу встречу с завтрашнего дня в два часа на сегодня в такое же время? Наш директор по развитию вынуждена уехать сегодня вечером из города и не сможет подписать договор с вами.

Я смотрю на слова, руки трясутся, каждый вздох отдается во всем теле. Я задыхаюсь. Вся злость и отчаяние последних месяцев вскипают в груди.

Сначала она привела Пенна.

Потом она перевела Бейли на домашнее обучение.

Потом она привела Вию.

Затем Пенн разбил мне сердце.

А Виа украла у меня и маму, и Бейли.

Я знаю, что я здесь из-за того, что Мел не могла не пригласить меня. Чувство мстительности проходит сквозь меня. Я пытаюсь не делать этого, но пальцы сами застучали по экрану.

Я на самом деле очень ценю данную мне возможность, но думаю, что у нас не получится хорошего сотрудничества.

Я отправила ответное сообщение Грейс.

В этот же самый момент я пожалела об этом, но это признание сделало все только хуже. Мел и так ненавидит меня. Так что ей больше не нужны причины, чтобы отречься от меня.

Очень жаль это слышать. Пожалуйста, дайте нам знать, если что-то изменится.

Что я наделала?

Что я наделала?

Я удалила переписку и кинула в черный список номер Грейс, предварительно удалив его с телефона мамы. И положила мобильный туда, где он лежал.

Зарывшись под одеялами огромной кровати, я больше не высовывалась.

Мел лихорадочно копается в телефоне.

Мел ищет номер Грейс в нем.

Мел вздыхает, шепчет проклятия. У нее ничего не получилось. Она не исполнила свою мечту.

Мои пальцы дрожат вокруг ручки, когда я смотрю на последнюю запись в моем дневнике и пытаюсь вспомнить момент, когда она поселила это в меня. К тому моменту, когда она достигла Грейс, позиция на должность соучредителя была уже занята.

Когда я завела черную записную книжку, то не подозревала, что смогу когда-нибудь достичь того уровня зла, которое я сотворила с Вией. Но я не только повторила ошибку из-за своей ревности – лишила кого-то единственной возможности в жизни, – я сделала это со своей матерью.

Я перекатилась на своей кровати и посмотрела в потолок. Недавно, особенно после появления Пенна, я начала подумывать о том, чтобы закончить встречи с Причардом – он мне больше не нужен. И сейчас меня гложет, что мне придется увидеться с ним завтра и рассказать ему все.

Я направилась вниз за стаканом воды. Наверное, сейчас около полуночи. Свет в доме не горит, единственный слышимый звук – работающая система отопления и кофемашина, которая греет воду автоматически.

Как только я схватила стакан воды и направилась в комнату, то услышала звук открывающейся входной двери и повернулась на автомате, столкнувшись с избитым Пенном. Его лицо было все в синяках, порезах и шишках. Он хромает в сторону кухни, таща за собой левую ногу и врезаясь в стены, статуи и растения. Очевидно, его повреждения перешли все границы. Я открываю рот, чтобы спросить, был ли он в «Змеиной норе», но сразу же закрываю, вспомнив, что это не мое дело. Мамочка его малышки может позаботиться о нем. Он дал мне это понять в прошлый раз. Так что мне стоит перестать унижаться ради парня, который грубо воспользовался мной. Который лишил меня девственности, пообещав другой. Хорошо, что в тот раз он был в презервативе.

Не стоит совершать обременяющих ошибок.

Я разворачиваюсь и бегу по лестнице.

– Скалли… – икает он. Я продолжаю идти в комнату – вверх, вверх, вверх. Я сделаю это. Я не повернусь. Я не позволю себе утонуть в его светлых глазах и темной душе. – Глазастик, – исправился он.

Рука хватает подол моей футболки, и он тянет меня на две ступени вниз, затягивая в нишу между кухней и гостиной. Я морщусь, когда ощущаю запах алкоголя и крови.

Его глаза опухшие, с нижней губы капает кровь прямо на ботинки. Пьяный Пенн – не думала, что еще хоть раз увижу его таким после того дня. Он обычно встает в одной и то же время, в любую погоду и идет на тренировку, всегда похожий на пачку новеньких купюр из банкомата.

– Что ты хочешь? – шепчу я и ощущаю себя такой хрупкой в его руках.

– Поцелуй.

Я отталкиваю его челюсть. У него нет шансов.

– Сдохни, Скалли. – Хотя он и так выглядит, будто это сейчас случится.

Я разворачиваюсь и бегу к лестнице. Он снова хватает меня за запястье. В его взгляде читается мольба, брови сведены. Он выглядит… ранимым, и старая Дарья испытывает огромное удовольствие от теплоты этих глаз. Но новая я желает смерти с осознанием того, что ему больно. Более того, что он всегда страдает.

– Умойся, – тихо говорю я. – Или получишь заражение крови.

– Поможешь? – надламывается его голос, полный боли.

– Почему не попросишь свою девушку сделать это?

– Потому что она живет в двух городах отсюда.

– Неверный ответ.

– Потому что я не хочу ее помощи – я хочу твоей.

Я закрываю глаза, пытаясь убедить себя, что я просто помогаю ему обработать раны, я не ложусь с ним в постель. Думаю, что я никогда не видела Пенна в таком состоянии. Ну, физическом так точно. Но в эмоциональном… я впервые вижу его таким, я вижу его чувства. Стены пропитаны его эмоциями, воздух наполнен ими.

Я иду к шкафчику над раковиной и достаю аптечку, пододвигаясь чуть ближе к нему. Он запрыгивает на кухонный остров и сглатывает, когда я начинаю обрабатывать раны теплой тканью, которой домработница протирает плитку. Потом я протираю все антибактериальной салфеткой и накладываю повязку на лоб, хотя там не помешали бы швы. Я не спрашиваю его о том, что произошло, – он рассказывает сам.

– Я дрался с тремя парнями в «Змеиной норе».

– Это глупо, – шепчу я.

– Специально.

– Это действительно глупо.

Он пытается смеяться, но его губа снова лопается.

– Так. – Я делаю шаг назад. – Как новенький.

– Как Нью-Йорк?

Не могу даже думать об этом городе без желания стошнить. Не думаю, что еще хоть раз поеду туда.

– Нет.

– Что нет?

– Не делай вид, что мы друзья. – Я закрываю аптечку и кладу ее назад в шкафчик.

Когда я возвращаюсь в комнату, нахожу, что мой черный дневник исчез.

На следующий день я похожа на зомби.

Когда вижусь с Вией в коридоре, тихо прохожу мимо нее. Я боюсь, что если скажу хоть слово, то выйду из себя, что весьма рискованно в моей ситуации. Я слишком часто выходила из себя за последние недели, так что больше я не доверяю себе.

Я безучастна. Робка. Испуганна.

Именно такая, какой она хотела меня видеть. Точно такая, какой она сама притворяется. Единственное, что у меня осталось, – тренировки по чирлидингу, когда я надеваю форму в раздевалке, то делаю глубокий вдох и просто получаю удовольствие от того, что меня окружает. Снаружи меня все ждут. Время блистать. Показать старую себя. Кем бы она ни была.

Я собираю волосы в конский хвост, разворачиваюсь и направляюсь к двери, как вдруг она открывается сильным ударом. Я поднимаю голову и вижу Эсме, которая стоит в проходе с руками на талии. На ней откровенный наряд чирлидера и победная улыбка.

– Можно я расскажу тебе секрет? – Ее голос приторно сладкий, и моя настороженность возрастает. Я гордо поднимаю подбородок.

– Конечно. Я хорошо храню чужие тайны.

Она прикрывает дверь и проходит в глубь комнаты, поворачиваясь ко мне лицом.

– Я всегда знала, что ты будешь сама виновата в своем падении. Ты такая милая и идеальная, с сияющими волосами и длинными ресницами. Такая самодовольная из-за своего ненормального происхождения, бывшей учительницы мамы и красавчика отца. Иногда, по ночам, я рыдала, пытаясь убедить себя, что ты падешь, потому что ты не такая, какой хочешь казаться. И давай уже признаем. – Она хихикает. – Звание капитана в группе поддержки всегда принадлежало мне. Я лучше танцую. Я лучший лидер, мотиватор и просто человек.