Агиналду Силва - Нежный яд. Признания

- Так ты ничего не умеешь, бедняжка! Ну смотри и учись!

Она принялась раздеваться, недвусмысленно приготовившись заняться Лео.

Адриана поспешно оделась и выскочила из номера, оставив Лео на произвол судьбы в виде этой накрашенной ведьмы.

«Он прекрасно с ней разберется без меня», - повторяла она себе. Но нельзя сказать, что ей было безразлично, как он с ней разбирался. Поэтому, чтобы она ни делала, мысли ее возвращались к Лео.

Зато Режина думала только о «Мармореале» и была необыкновенна довольна собой. Все у нее было схвачено, все она предусмотрела. Она уже была в курсе, что Валдомиру приехал, и не сомневалась: в ближайшие дни он откроет военные действия. Ну что ж, милости просим!

Вернувшись домой после работы, она была приятно удивлена, увидев в своей гостиной Жуниора, игравшего с Пати и Рафом.

Сколько раз она звала Аделму переехать с Жуниором сюда, к ней! Но он все упрямился. Может быть, он согласится, если мальчик будет бывать у них чаще, он привыкнет и ему понравится?

Впрочем, если она приехала домой, это не значит, что у нее больше нет работы. Режина взяла телефон и набрала номер.

- Приезжай ко мне. Немедленно, - приказала она и повесила трубку.

Не прошло и четверти часа, как в гостиную вошел темноволосый молодой человек.

Дети с любопытством уставились на него.

- Идите к себе, - распорядилась Режина. – У меня еще не кончился рабочий день.

Пати, Жуниор и Раф медленно стали подниматься по лестнице, направляясь в детскую.

- Как дела, Мауру? – спросила Режина. – Ты уже завоевал доверие нашей подопечной?

- Понемногу идет к тому, - кивнул он.

- Сейчас наступает особо важный момент. Ты должен быть в курсе всех событий, какие происходят на фабрике. Я хочу знать, что собирается предпринять против меня мой папочка. Так что изволь поставлять информацию.

- Постараюсь сделать все, что в моих силах, - склонил голову Мауру.

- Как только на фабрику привезут мрамор, ты начнешь действовать, понял?

- Вот это меня смущает, - честно признался Мауру. – В обработке мрамора я ничего не смыслю.

- Не робей. Тебе все объяснят и покажут. Но не забывай и основного направления, - усмехнулась Режина.

Мауру снова кивнул. С основным направлением было вроде бы все в порядке. Похвастаться пока было нечем, но и на неудачу жаловаться не приходилось. За те несколько дней, что были в его распоряжении, ему удалось немало.

Хотя Лавиния каждый день просила его больше не приезжать, он все-таки приезжал, и она садилась в его машину, а их отношения становились все более дружескими. А вот как она поведет себя с приездом сеньора Валдомиру, было еще неизвестно. Но отступать Мауру не собирался и был готов помериться силами с кем угодно.

О том, что Валдомиру вернулся, Лавинии сказал Кловис, и она поспешила домой. Открыла дверь квартиры, но она встретила ее темнотой и пустотой.

«Значит, все осталось по-прежнему?» - печально спросила она себя, сев на кровать и понурив голову.

Но тут же вскочила. Нет, он не мог забыть этой ночи, которую не могла забыть и она. Ей вспомнились слова Сандовала. Он сказал ей их, видя, как она убивается из-за Карлоты, которая как раз пришла к Валдомиру с какими-то папками и они закрылись в кабинете.

- Он с ней обсуждает все дела, - пожаловалась она. – Говорит, что она приносит ему покой.

- В этом возрасте главное для мужчины – страсть, - сказал ей тогда Сандовал. – Покоя он боится больше смерти.

Лавиния посмотрелась в зеркало, поправила прическу и заторопилась наверх.

Дверь ей открыла Карлота, пахнуло аппетитным запахом соуса.

- Кловис мне сказал, что Валдомиру приехал. Дома его нет, и я пришла его повидать, - спокойно объяснила она.

Карлота не спешила пригласить ее в дом. Появился Валдомиру и тоже не проявил гостеприимства.

- Я очень устал, - сказал он, - мы поговорим завтра, тем более что на сегодня у тебя есть собеседник.

Карлота, поняв, что может закрывать дверь, закрыла ее со словами:

- Такой перелет! Он очень устал. Очень.

И заспешила на кухню за подносом с ужином.

Валдомиру ел молча, хотя Карлота знала, что соус ей удался как никогда.

- Ты очень расстроился? – спросила она.

- Ты о чем? – очнулся он от задумчивости. – О Лавинии? Что ж, она взрослый человек, имеет право на свою жизнь. Мое дело следить, чтобы эта жизнь не была во вред ребенку.

Карлота поняла, что он очень расстроен, но знала, чем его если не утешить, то отвлечь. И стала рассказывать, что делается в Итагуаи.

А дела на это каменоломне обстояли чрезвычайно серьезно. Когда каменоломня была куплена, рядом с ней еще не было жилых кварталов, и добыча камня велась без всяких затруднений. Но постепенно и жилые дома приблизились к каменоломне, и карьер, разрастаясь, дотянулся до жилых кварталов. Добывать мрамор и дальше стало экологически опасно. Взрывы нарушали не только покой жителей, но отравляли атмосферу.

Валдомиру приказал прекратить добычу мрамора. Это было перед самым его уходом из «Мармореала». Тогда он собирался объявить конкурс на лучшее и наиболее доходное использование бывшей каменоломни. Объединившись с другими предпринимателями Итагуаи, можно было бы создать там парк, превратив каменоломню в озеро. Затраты со временем окупились бы. Он готов был рассмотреть любые проекты, которые бы сулили выгоду и улучшали экологию. Но вот он ушел и передал все дело в руки старшей дочери, а она…

Режина тут же возобновила разработки. И не только возобновила, но и увеличила их. Не только увеличила, но и дала взятку чиновнику экологического надзора, и тот выдал ей разрешение на добычу камня.

Режина торжествовала победу, гордилась собственной безнаказанностью, а возмущение жителей тем временем росло.

- Ты не представляешь, что там делается, - рассказывала Карлота.

Она не только собрала все документы, касающиеся этой каменоломни, но и съездила туда сама, так что ее рассказ был рассказом очевидца.

- Дети стали болеть астмой, я уж не говорю об участившихся бронхитах и всех прочих разновидностей легочных заболеваний. От них страдают и дети, и взрослые. Они не однажды обращались в «Мармореал» с петициями, но получали в ответ только уничижительные отказы. Президент компании не снисходила даже до встреч с пришедшими к ней людьми.

Щеки Валдомиру вспыхнули.

- У «Мармореала» всегда была репутация самого гуманного учреждения! Мы ни разу не отказались рассмотреть ни одно поданной нам жалобы и всегда находили разумный компромисс. Режина пошла не только против моей воли, продолжая там разработки, она губит репутацию моего детища!

- Ты не далек от истины. Не только репутация, но и судьба твоего детища висит на волоске. Жители Итагуаи создали комитет, назвав его «За чистый воздух», они готовятся к большой манифестации перед дверями «Мармореала». Они хотят привлечь внимание телевидения, газет, они ищут защиты у прессы, раз не могут найти ее у администрации. А ты сам понимаешь, что, если в дело вмешаются пресса, потом высшие инстанции, «Мармореалу» грозит…

- Огромный штраф, который может подорвать его платежеспособность и повести к закрытию, - закончил Валдомиру.

- Боюсь, что так оно и есть, - согласилась Карлота.

- Не бойся. Я приехал вовремя. Завтра же я поговорю с Режиной. У нее скверный характер, но она не идиотка. Я сумею уговорить ее. Я в этом не сомневаюсь.

- Если ты даешь мне гарантию, что сумеешь с ней договориться, - проговорила Карлота, - то я сумею договориться с демонстрантами, чтобы они сели за стол переговоров.

- Вот это женщина! – восхищенно воскликнул Валдомиру. – Вот это я понимаю! Ты времени не теряла, как я вижу!

- Беру пример с тебя, - скромно ответила Карлота, и совсем нескромно, а страстно ответила на поцелуй Валдомиру.

После потрясения, пережитого у Режины, пото, истерики у Марии-Антонии, узнавшей правду, Элеонор плохо спала ночь и встала с тяжелым сердцем.

Марселу все эти дни был очень занят, и они не виделись.

Элеонор не знала, что он проводит дни у Элизеу, льстя ему, уговаривая, суля золотые горы. Молодой человек в очередной раз заартачился, решил больше не изготавливать никаких подделок, и вот Марселу сидел возле него, оплетая его посулами, как паук паутиной, и жертва постепенно слабела, становилась податливой и послушной. И вновь готова была служить покорным инструментом в руках хозяина. Но на это нужно было время, время и время. И Марселу был очень занят.

Однако Элеонор подумала не о Марселу, а об Уалбере.

- Мне нужно повидать Уалбера, - решила она. – В самые трудные минуты он помогал мне. Хорошо бы мне с ним посоветоваться.

С некоторых пор она стала чувствовать угрызения совести из-за того, что так бурно занялась собственной жизнью, оставила дочерей без материнского присмотра и все у них пошло далеко не лучшим образом.

«Много лет я чувствовала себя несчастной и пыталась утешиться, вместо того чтобы заниматься моими девочками, - думала Элеонор. – Я боролась с Валдомиру, и теперь с ним борется Режина, потом я была к нему равнодушна, и Мария-Антония к нему безразлична. Наконец я все ему простила и стала относиться по-человечески, и Марсия любит его. Но прошлого не вернешь. Может, можно помочь будущему? Может быть, Уалбер подскажет, как мне лучше действовать…»

Элеонор привела себя в порядок. Она уже стояла у дверей, когда вдруг раздался звонок. На пороге стоял Алсести. Выглядел он необыкновенно озабоченным, но не мог скрыть счастливой улыбки, которая поневоле играла на его губах.