Агиналду Силва - Нежный яд. Признания

Между тем Карлота начала беспокоиться, ожидая возвращения Валдомиру. Почему он задерживается? Случилась какая-нибудь неприятность, или… Она не хотела об этом думать, но воображение помимо воли рисовало ей красочные картинки любовных ласк Валдомиру и Лавинии.

Чтобы не длить эту пытку, Карлота взяла ключ от квартиры Валдомиру и направилась туда, решив про себя: «Если я и вправду увижу там идиллию, то прогоню Валдомиру сегодня же!»

Бесшумно повернув ключ в замке, она вошла в квартиру и увидела, как Валдомиру стоит перед Лавинией на коленях, прижимаясь лицом к ее оголенному животу.

У Карлоты потемнело в глазах, но она сумела сохранить достоинство и вышла так же бесшумно, как вошла.

А Валдомиру все-таки дождался того счастливого момента, когда малыш толкнул его изнутри.

- Я услышал! – сообщил он шепотом Лавинии, боясь спугнуть ребенка. – Он такой сильный! Скоро мы с ним увидимся, и он полностью изменит мою жизнь! Я постараюсь дать ему все – любовь, ласку, игрушки, образование… Что там еще нужно ребенку? Я все для него сделаю. Буду отдавать ему все свободное время, и он вырастет настоящим мужчиной – сильным, добрым, умным, порядочным…

Чем дольше Лавиния слушала Валдомиру, тем мрачнее и печальнее становилось ее лицо: для него важен только ребенок, а о ней, матери этого ребенка, он даже не вспомнил!

- Я понимаю, ты увлекся, предавшись мечтам, - сказала она. – И все же мне хотелось бы услышать поконкретнее, как ты себе представляешь свое участие в воспитании ребенка. Что значит «буду отдавать ему все свободное время»? Ты собираешь с нами жить одной семьей?

- Почему «с нами»? – недоуменно поднял брови Валдомиру. – Я собираюсь жить со своим сыном!

- А где, по-твоему, буду жить я?

- Ну, это тебе самой решать! Я в твои дела не буду вмешиваться.

- Что ж, теперь мне все стало ясно, - сказала Лавиния и резко оттолкнула от себя Валдомиру. – А ну проваливай отсюда! Такой папаша моему ребенку не нужен! Более того, я должна буду изолировать его от твоего дурного влияния, чтобы он не вырос таким же черствым и бездушным, как ты!

Валдомиру с опозданием сообразил, что был чрезмерно груб с Лавинией, и стал говорить, что, мол, она его неверно поняла. Но Лавиния повторила свое требование:

- Уходи! Оставь меня в покое. Сделай это хотя бы ради ребенка, который и так страдает от всех моих бесконечных волнений.

Валдомиру ушел от Лавинии в прескверном настроении. А Карлота встретила его с грозным видом и предъявила ультиматум:

- Я даю тебе двадцать четыре часа на раздумья. За это время ты должен окончательно решить, с кем будешь жить – со мной или с Лавинией.

- Да что с тобой? – огорчился Валдомиру. – С чего вдруг такие резкие заявления? Мне не нужны сутки на раздумье: я прямо сейчас могу сказать, что хочу жить с тобой и не собираюсь никуда уходить.

- Ну да, ты ловко устроился! Живешь у меня, а милуешься с Лавинией – валяешься у нее в ногах и целуешь ей живот. Я была там и все видела! – пояснила Карлота. – Поэтому врать и отпираться бесполезно. Решай, кто из нас двоих тебе дороже. Только имей в виду: такой двойственности, как была до сих пор, я не потерплю! Так что лучше сразу собирай вещички и отправляйся к своей брюхатой Лавинии!

После этой гневной тирады она ушла в спальню и заперла дверь изнутри. 

На следующий день Мауру сам явился в столовую к Лавинии, собираясь извиниться перед ней за вчерашнее недоразумение.

Но Лавиния не дала ему и рта раскрыть – набросилась на него с обвинениями:

- Как ты посмел сюда прийти после того, как устроил диверсию на фабрике, оглушил Сандовала, а потом еще и напал на Жуниора?!

Сандовал, обедавший как раз в это время, сидел за соседним столом. Услышав свое имя, он обернулся и… узнал в Мауру своего обидчика! Но поднимать шума не стал, а сходил сначала за Валдомиру.

Тот ворвался в столовую, потрясая кулаками:

- Где этот бандит? Я сделаю из него отбивную!

К его изумлению, Мауру не бросился наутек и не попытался защититься – только напрягся как струна.

- Не трогая его! – встала перед Валдомиру Лавиния, буквально упершись в него животом. – Мауру пришел с повинной! Он как раз хотел мне все рассказать. И я пообещала, что встречусь с ним после работы, потому что сейчас, во время обеда, у меня нет и минуты свободной!

- И ты ему поверила? Он хочет заманить тебя в какую-то ловушку!

- Тебе изменяет логика, Валдомиру, - осадила его Лавиния. – Для того чтобы устроить на меня покушение, этому человеку вовсе не надо было приезжать сюда и засвечиваться перед всеми»

- Пусть все расскажет мне! – нашел выход Валдомиру. – Я с удовольствием выслушаю его прямо сейчас.

- Прошу тебя, не дави на Мауру. Ему и так сейчас трудно. Пусть все будет так, как мы с ним договорились, - твердо промолвила Лавиния и обратилась к Мауру: - Подъезжай сюда к четырем часам. Я буду ждать тебя у входа в столовую.

Мауру, с опаской косясь на Валдомиру, вышел.

- Ну и куда ты собираешься с ним ехать? – вновь принялся за свое Валдомиру.

- Не знаю. Мне се равно, - ответила она. – Человек раскаивается, и я должна ему помочь. А кроме того, у меня есть возможность добыть веские доказательства преступления Режины.

- Я поеду вслед за вами! – заявил Валдомиру.

- Нет, ты не поедешь, - уперлась Лавиния. – Если Мауру обнаружит слежку, он вообще никогда ничего нам не скажет. И окончательно потеряет веру в людей!

- Как ты о нем, однако, заботишься, - покачал головой Валдомиру.

- Да, я хочу помочь Мауру выпутаться из этой грязи! Может, потому, что сама однажды оступилась и знаю, как это важно, чтобы тебе вновь поверили. Ты ведь до сих пор не веришь в мое раскаяние. И беспокоишься сейчас не обо мне, а только о ребенке.

Они еще долго препирались, пока наконец не решили, что вслед за Лавинией и Мауру поедет Фигейра, а затем будет находиться поблизости в течение всего разговора.

Когда Лавиния и Фигейра уехали, Валдомиру испытал такую тревогу, что не мог найти себе места.

- Хоть беги вдогонку за ними! – сказал он Сандовалу. – Мне надо было привязать ее к стулу! Если с ней что-то случится, я…

- Вы любите Лавинию! – добродушно усмехнулся Сандовал. – Да-да, это любовь!

- Любовь к сыну, - уточнил Валдомиру, недовольный тем, что его разоблачили.

- А представляете, что будет, если ваш сын окажется похожим на Лавинию? – продолжил в том же духе Сандовал. – Будет так же улыбаться, так же говорить… Нет, вам от этих воспоминаний никуда не деться! Вы грозитесь отобрать у нее малыша, напускаете на себя строгость только затем, чтобы не показать, как вы любите Лавинию! А может, стоит попросту признаться ей?

- Да, я люблю ее, - не стал отпираться Валдомиру. – Но если признаюсь ей в этом – сам себя перестану уважать. Я не должен показывать перед ней свою слабость! Она ведь уже один раз меня обманула, и я не уверен, что это не повторится… Хотя я также не уверен, что смогу отобрать у нее ребенка…

Для беседы с Мауру Лавиния выбрала небольшой уютный ресторанчик с открытой террасой, чтобы Фигейра мог издали наблюдать за ними.

Мауру сказал, что когда-то пытался устроиться на работу в «Мармореал», тогда и познакомился с Режиной. На работу она его не взяла, но пообещала звонить, если появится какая-то вакансия. Мауру далеко не сразу понял, что Режина с самого начала собиралась использовать его для выполнения особых поручений весьма сомнительного свойства, а предоставлять ему постоянную работу в ее планы не входило.

Одним из поручений была слежка за Лавинией. Мауру честно отрабатывал свой гонорар, пока не влюбился в Лавинию. Потом он, уже по инерции, проник на фабрику, сделал там все, что ему велела Режина, однако вовремя сбежал.

И вот теперь вернулся, потому что не хочет скрываться от Лавинии, которую любит, и вообще – хочет встать на путь истинный.

- А если ты не веришь в мою искренность, - сказал он в заключение, - то я готов повторить все слово в слово Валдомиру Серкейре и – полиции!

- Почему же ты сразу не сказал ему все прямо там, в столовой? – задала резонный вопрос Лавиния.

- Потому что я хотел прежде всего признаться в любви к тебе, а уже потом – в преступлении Неужели ты этого не поняла, не почувствовала? Я тебе совсем безразличен?

- Нет-нет, твой сегодняшний поступок заслуживает уважения! Я почувствовала к тебе искреннюю симпатию… Только я не знаю, что мне с тобой делать дальше. Везти к Валдомиру? А может, я сама сначала все ему расскажу, и пусть он решает твою судьбу?

- Я соглашусь с любым вариантом, - покорно склонил голову Мауру.

Обратно на фабрику Лавиния возвращалась в машине Фигейры и по дороге  пересказала ему исповедь Мауру. Фигейра засмеялся:

- Хорошо, что этот парень додумался объясниться на нейтральной территории. В противном случае Валдомиру бы надавал ему тумаков из ревности!

- Ты думаешь, ему не все равно, кто в мня влюблен, в кого я влюблена?…

- Нет, конечно, - уверенно заявил Фигейра. – А ведет он себя так лишь потому, что не сомневается в твоей любви к нему. Но потенциального соперника рядом с собой терпеть не станет! Поверь, Валдомиру тебя любит. Прими во внимание: это тебе говорит человек, сам впервые в жизни испытывающий сильную любовь!

- Ты влюблен? Это замечательно, - отозвалась Лавиния. – Надеюсь, тебе повезло больше, чем мне? У тебя любовь взаимная?

- Мне кажется, да.

- Послушай, а ты не в Жилванию ли, случайно, влюблен? – вдруг спросила Лавиния. – Жуниор мне как-то говорил, что видел вас вдвоем.