- Понадобились… – весьма туманно ответила Режина.

Спустя несколько дней Фария вручил ей папку со следственными протоколами и другими документами по делу об убийстве Клариси.

Режина отсняла еще одну копию для Барони. Он взял папку, но сказал, что уезжает в Бельгию – всего на пару дней, по делам.

Он действительно готовился к поездке в Бельгию, где его ждал клиент, для которого Элизеу писал копию с картины Дали. Клиент, разумеется, не знал, что Барони намеревается всучить ему фальшивку, и платить как за подлинник.

- Мне очень жаль, но я не могу взять тебя с собой, - сказал Барони Элеонор. – У меня там будет много работы.

- Да я бы сейчас и не смогла поехать, - ответила она. – Ты же знаешь, что Мария-Антония родила дочку. Обе чувствуют себя неплохо, но мне все равно не хотелось бы никуда уезжать, пока их не выпишут из клиники.

- Ну вот видишь, как все хорошо разрешилось, - улыбнулся ей Барони. – Я вернусь дня через три, мы отпразднуем рождение твоей внучки, а потом уедем за границу, где и поженимся. Откладывать это на более поздний срок я не намерен. А ты?

- Я буду счастлива соединить свою жизнь с твоей! Возвращайся поскорее. Мне будет очень недоставать тебя.

В тот же день Элеонор вместе с Марсией навещала в клинике Марию-Антонию и не удержалась – рассказала дочерям о своей радости:

- Я выйду замуж за Марселу, как только он вернется из Европы! Но никакой свадьбы не будет, вы уж не обижайтесь. Мы просто поедем с ним в заграничное путешествие и там поженимся.

- Но почему? – удивилась Мария-Антония. – Разве ты не хочешь, чтобы мы были рядом с тобой в такой радостный для тебя день? Можно ведь собрать только самых близких…

- Это была не моя идея. Марселу так захотел, - смущенно пояснила Элеонор. – А я не стала ему перечить. Это же не принципиальный вопрос, из-за которого стоит ломать копья, правда? А когда мы вернемся из путешествия, то отпразднуем наше обручение в семейном кругу.

Марсия молчала, не участвуя в разговоре матери с сестрой. Она понимала, что решающий час пробил! Надо во что бы то ни стало предотвратить катастрофу! Любыми средствами, любой ценой. Уговоры тут не помогут – Марсия в этом уже убедилась: говорить с матерью о Барони можно только в восторженных тонах, других она не приемлет. Значит, спасать ее надо как-то иначе.

- А в какую страну летит Марселу? – спросила она у Элеонор, еще не зная, зачем ей нужна эта информация и как ее можно использовать.

- В Бельгию. Он улетает завтра и вернется через три дня. Так что ваша мама выйдет замуж уже совсем скоро!

«Нет, мамочка, ты не станешь женой этого чудовища, я спасу тебя!» - мысленно пообещала ей Марсия.

Она знала, что Элизеу закончил копию Дали и отдал ее Барони, который собирается отвезти эту подделку в Бельгию.

Придя домой, Марсия поделилась своей догадкой с Элизеу, и он припомнил, что слышал от Барони, будто картину Дали у него хотел купить какой-то бельгиец.

- Мы должны остановить Барони! – решительно заявила Марсия. – Иначе он погубит и маму, и тебя. Пойдем в полицию!

- Нет! – воспротивился Элизеу. – Я снабдил эту копию миной замедленного действия: под тонким слоем краски поставил свою подпись – Элизеу Виейра. Первая же, самая поверхностная экспертиза обнаружит мой автограф, и тогда Барони попадется с поличным. Ему придется отвечать за то, что пытался продать копию по цене подлинника.

- Но ты же сам говорил, что Барони находит таких покупателей, которым и в голову не приходит отдавать твои подделки на экспертизу, - возразила Марсия. – Поэтому он и на сей раз выйдет сухим из воды. Преспокойно вернется в Рио, женится на маме, а тебя заставит писать для него очередную копию. Нет, я не могу этого допустить!

И Марсия пошла за советом к Уалберу.

Выслушав ее, он пришел к выводу, что надо все-таки звонить в полицию.

- Элизеу не дозрел до того, чтобы пойти с повинной, но мы не можем из-за этого подвергать опасности Элеонор. Даже если Элизеу признается ей, что это он изготовил ту копию Караваджо, Элеонор ему не поверит. А Барони обязательно выкрутится – скажет, что и сам не сумел разглядеть подделки.

- Да, только полицейские смогут доказать маме, что Барони – мошенник, если поймают его с поличным, - согласилась Марсия. – А Элизеу в этом случае будет абсолютно чист, так как его замаскированный автограф поможет им изобличить Барони.


Барони был задержан в аэропорту во время таможенного досмотра, прямо на глазах у провожавшей его Элеонор.

- Не волнуйся, это всего лишь недоразумение, сейчас все выясниться, - бросил он ей, когда двое агентов федеральной полиции уводили его в специальную комнату для более детального досмотра.

Элеонор осталась ждать его в зале ожидания, и тут к ней подошли Марсия и Уалбер.

- Как вы здесь оказались? – удивилась она.

- Мы пришли поддержать тебя, - ответила Марсия, пока что не вдаваясь в подробности.

А тем временем комиссар Ромальу допрашивал Марселу Барони.

- В декларации вы заявили, что вывозите из страны картину молодого художника Элизеу Виейры. Так?

- Да, я приобрел ее у автора и купчую предъявил на таможне вместе с заключением эксперта о рыночной стоимости этой картины. Таможенную пошлину тоже уплатил сполна. Не понимаю, какие у вас ко мне могут быть претензии, - бойко отвечал Барони.

- У нас есть сведения, что под холстом Элизеу Виейры спрятано другое полотно – Сальвадора Дали! – пояснил Ромальу. – Что вы скажете на это?

- Ну, если вы предъявляете мне такие обвинения, то я вынужден пригласить сюда моего адвоката!

- Разумное решение. Адвокат вам очень даже понадобится, - сказал Ромальу и, аккуратно надрезав холст Элизеу, отогнул уголок, из-под которого стала видна спрятанная копия Дали.

- Это всего лишь копия! Можете отдать ее на экспертизу! – выкрикнул припертый к стенке Барони.

- Разумеется, отдадим. И привлечем вам к ответственности за продажу фальшивых полотен под видом подлинников!

- У вас нет доказательств, что я продавал их по цене подлинников, - парировал Барони, однако Ромальу это не смутило.

- Кое-что у нас уже имеется, - сказал он, - а остальное выяснится в ходе следствия.

Барони напрягся, пытаясь понять, блефует Ромальу или у него действительно имеются какие-то неопровержимые доказательства.

Образовалась короткая пауза, которую нарушила ворвавшаяся в комнату Элеонор.

- Я сейчас вам все объясню! – обратилась она к Ромальу. – Вы задержали ни в чем не повинного человека! Его оболгала моя дочь. Это она позвонила в полицию. Из зависти позвонила, чтобы помешать моему счастью!

- Мама, успокойся, пожалуйста, - сказала вошедшая вслед за ней Марсия. – Нас просят выйти. Здесь не место для семейных ссор.

В этот момент Элеонор увидела надрезанную картину Элизеу, из-под которой проглядывала известная картина Дали, и все сама поняла. Марсия и Уалбер вывели ее оттуда в состоянии, близком к обмороку.

Потом, когда Элеонор немного оправилась от шока, Марсия рассказала ей все, что знала о неблаговидных деяниях Барони. А Уалбер особенно напирал на то, что этот мошенник и мистификатор – слуга дьявола.

Элеонор безутешно плакала.

Ромальу же продолжал вести дознание.

- Итак, вы утверждаете, что пытались нелегально вывезти копию с картины Дали?

- Да, - подтвердил Барони.

- А мы после поступившего к нам сигнала прослушали ваш телефонный разговор с бельгийским покупателем. И с помощью брюссельских коллег установили имя этого человека. Он пояснил, что заключил с вами договор о покупке подлинника, а вовсе не копии Дали, о чем свидетельствует и чек, выписанный им на ваше имя в качестве предоплаты. За эту сумму можно купить сто таких фальшивок!

Ромальу показал Барони копии договора и чека, полученные из Бельгии по факсу.

Это уже были неоспоримые доказательства, и Барони пришлось срочно менять тактику.

- Да, я признаю, что пытался нелегально провезти через границу подлинного Дали! По крайней мере я купил эту картину как подлинник – для моего бельгийского клиента. У вас нет оснований инкриминировать мне продажу фальшивых полотен, то есть мошенничество в особо крупных размерах. Вы можете привлечь меня только за нарушение таможенных правил и сокрытие дохода от продажи подлинной картины!

- Нет, он лжет! – заявил вошедший в комнату Элизеу, который лишь теперь дозрел до того, чтобы во всем признаться полиции. – Эту копию с картины Дали делал я! По заказу сеньора Барони! И еще две подделки на моей совести!

- Разве вы не видите, что у парня не все в порядке с головой? – обратился к Ромальу Барони. – Он согласен оговорить себя и впутаться в дурную историю, лишь бы о нем написали в газетах!

- Вы не считали меня ненормальным, когда заставляли изготавливать фальшивки! – гневно ответил ему Элизеу. – Теперь я положу конец этому шантажу. Господин комиссар, просветите картину на рентгене. Вы увидите, как под автографом Сальвадора Дали проступит другая подпись – Элизеу Виейра!

- Щенок! Мерзавец! – не сдержал своих эмоций Барони, устремив на Элизеу испепеляющий взгляд.

У Элизеу тотчас же закружилась голова и тошнота подступила к горлу… Как сквозь сон он услышал еще одно обвинение, предъявлено Барони комиссаром:

- Мы сделали запрос о Марселу Барони и получили из Венеции его фотографию. Видите? Здесь изображен совершенно другой человек, нисколько на вас не похожий. Теперь нам нужно установить, кто же вы и каково ваше подлинное имя.

Эту фразу комиссара услышала Элеонор, на сей раз прорвавшаяся сюда в надежде помочь Элизеу.