Агиналду Силва - Нежный яд. Признания

И не пожалела. Лео в постели оказался чудодеем. Никогда еще ей не было так хорошо с мужчиной. В порыве нежности и благодарности она поделилась с Лео и главной своей бедой.

- Не знаю, что и делать, - призналась она. – Я услышала обрывок разговора родителей и поняла что я им не родная дочь. А как в этом удостовериться, не знаю. Спросить язык не поворачивается.

- Тоже мне проблема! Требуй анализ ДНК на предмет установления отцовства, и все дела, - тут же посоветовал Лео. – А ты славная. Ты мне понравилась.

- Ты мне тоже, - призналась Адриана.

Из мотеля она вышла совсем иной женщиной, в ней появилась твердость, уверенность в себе. А из-за чего ей, собственно, переживать? Чего бояться? Она богата, молода, у нее все впереди – карьера, любовь, жизнь.

И может быть, даже хорошо, что она приемная дочь. Это раньше она переживала и ревновала свою мать к Марсии. Старалась быть лучше всех, хотела, чтобы ее любили, чтобы ею гордились. Теперь родительская любовь для нее только обуза. Она скует ее по рукам и ногам, помешает воспользоваться богатством. Но выяснить правду она должна. И она ее выяснит.

Адриана вдохнула воздух полной грудью и зажмурилась. Как это хорошо – жить!

А с Иваном она еще до конца не расквиталась. У нее ведь есть еще та самая пленка, где записано все, что он ей рассказал про ту страшную ночь, когда убили Клариси… Там становится многое ясно…

«Ты будешь гнить, гнить, а я буду жить! Жить!» - сказала она обидевшему ее Ивану и засмеялась. 

Элеонор открыла дверь и просто ахнула. Она и не думала, что Элизеу в один прекрасный день может стать элегантным денди. Надо сказать, что это ему шло. И надо сказать, что это была ее заслуга. Видеть благодатные плоды своих трудов всегда приятно, и Элеонор искренне и открыто улыбнулась молодому человеку. Весь неприятный осадок, намеки и подводные течения остались в прошлом, оба почувствовали это и улыбнулись еще шире.

- Я пришел отдать долг, - сказал Элизеу.

- Очень рада, что дела у тебя пошли так хорошо, что ты даже можешь отдавать долги, - ответила Элеонор.

Она не стала говорить, что простила этот долг, что его не существует, потому что честная расплата – всегда освобождение, а освобождение – всегда радость.

Элеонор провела Элизеу в гостиную, предложила чашку кофе. Он не ответил ни да ни нет и все время поглядывал в окно.

«Надеется увидеть Марсию, - догадалась Элеонор. – Но было бы странно, если бы я ни с того ни с сего сказала, что она улетела с отцом в Баию».

Невольно и Элеонор поглядела в окно вслед за Элизеу, и оба они увидели лениво слонявшегося по двору Фигейру.

Элизеу еще не забыл отвратительной сцены в доме Марсии, когда дело едва не дошло до драки. О ней же вспомнила и Элеонор, поняла, что молодой человек кофе пить не будет, что ему не терпится уйти и сказала:

- Ты пришел без предупреждения, а у меня так много дел. – Тон у нее был ласковый и извиняющийся.

- У меня тоже, - благодарно подхватил Элизеу – Всего доброго. До свидания.

- До свидания, - отозвалась Элеонор и пошла проводить его.

Она даже вышла с ним, помахала рукой и подошла к Фигейре, который все так же бессмысленно слонялся по двору.

- Что-то случилось? – спросила она. – С детьми? Почему ты дома?

- Пополнил армию безработных, - браво ответил Фигейра.

Элеонор недоуменно взглянула на него.

- Режине захотелось, чтобы я получал пособие, и она меня уволила, - объяснил он так же браво.

- Молодец! – покачала головой Элеонор. – Ну и дочка у меня! Дело в руках так и горит.

Больше она ничего не сказала, только кивнула Фигейре и поднялась к себе.

Не прошло и пяти минут, как у Алвару запикал мобильный. Он нажал на кнопку, прижал его к уху и услышал голос Режины:

- Почему ты не на рабочем месте? Я, кажется, вчера погорячилась.

Она не стала рассказывать о разговоре с Элеонор, которая объявила ей, что завтра же соберет собрание, если Режина не одумается и не примет обратно Фигейру.

- Я приду обратно, когда тебя переизберут, - отрезал Алвару и отключился.

- Ах ты тварь неблагодарная! – тут же вскипела Режина, потом вспомнила, как они отлично плясали с Аделму, и поняла, что безумно соскучилась по нему. – Мы же еще сегодня не виделись, - сообразила она и нажала на кнопку.

Исполнительный шофер немедленно поднялся к сеньоре президенту.

- Я рад, что ты в своем кресле, а не в камере, - сказал он вместо приветствия.

- Отец заявился с каким-то черномазым, и я им обоим крепко врезала, - тут же заявила Режина, предпочитая не вспоминать о том, что было в камере.

- Я сидел в тюрьме и знаю, что это такое, поэтому я бы их как следует поблагодарил, - сурово сказал Аделму, и на лицо его легла тень. Он невольно вспомнил Клариси.

Режина мгновенно поняла это, и ее захлестнула жгучая волна ревности.

- Так, как ты свою освободительницу? – язвительно спросила она. – Ты же убийца! Это же ты убил «чернушку», а я тебя пожалела и спасла! Наплела в полиции про всяких там незнакомцев. И теперь ты учишь меня жить?

Кровь бросилась Аделму в лицо. Он не знал, что Режина считает себя спасительницей убийцы! Так вот почему она с ним так обращается! Вот почему столько себе позволяет!

Он стиснул зубы, так что желваки заходили. Успокоился немного и сказал:

- В общем, я иду в полицию. Раз про незнакомца ты наврала, значит, убийца еще на свободе. Они должны его поймать.

- Они поймают тебя! – вцепилась в него Режина. – Ты тут же окажешься за решеткой. С тобой и разбираться не станут. Рецидивист-убийца! Ты сгниешь в тюрьме! Не смей! Я не пущу тебя!

- А я тебя и спрашивать не буду! – Аделму стряхнул с себя цеплявшуюся Режину и вышел, хлопнув дверью.

Режина кинулась за ним, но столкнулась с Адрианой.

- Я знаю, кто убил сеньору Рибейру, - сказала она. – И могу даже представить доказательства. Но в обмен на место покойного Ивана. Мне кажется, я достойна официально занять то место, на котором работала столько лет.

Режина смотрела в глаза этой наглой выскочке, желая смести ее с лица земли, но Адриана отвечала ей твердым  спокойным взглядом. Она знала, чего хотела, и знала, что добьется своего.

- Что это за доказательства? – хмуро спросила она.

- Видеопленка, - ответила Адриана. – Вы напишите приказ, я отнесу его в канцелярию, а вечером вручу вам кассету. Разумеется, она у меня не в рабочем столе. Если что-то будет не так, вы завтра вышвырните меня с работы.

С головой у Адрианы было все в порядке, да и работник она была образцовый. Режина прекрасно знала, что Иван все переваливал на Адриану, и та справлялась. Так что она ничего не теряла. А Аделму… Она снова станет его спасительницей.

Она вернулась в кабинет, написала приказ и отдала Адриане.

Адриана, не чуя под собой ног от радости, побежала с ним к юристу.

«Ты продолжаешь работать на меня, Иван! Отрабатываешь свои грехи!» - твердила она про себя.

А потом стала вспоминать тот страшный день. Фортунату сказал ей, что Клариси будет ровно в девять на складе, и Валдомиру с полицией поедет туда. Она тут же рассказала новость Ивану, и тот страшно забеспокоился.

- Эта стерва оберет всех нас, - сказал он. – Из-за нее уменьшится доля Марии-Антонии. Мне кажется, нужно с ней поговорить, чтобы она поняла что к чему.

Он попросил ее задержаться после работы, сказал, что пойдет и скоро вернется и тогда они выйдут вместе, чтобы их видела охрана.

Адриана согласилась, но сразу почуяла недоброе. Как только Иван ушел, она попросила видеокамеру у Бразера и спрятала ее за вазой в кабинете Ивана…

С работы она ушла даже чуть раньше, заехала домой и с видеокассетой отправилась к Режине.

У Режины уже сидели Элеонор и Аделму. Аделму сходил в полицию, написал заявление, и его пообещали вызвать, когда он понадобится.

- Как заинтересованное лицо он тоже будет смотреть пленку, - сказала Режина.

Они уже включили видик и приготовились смотреть, но тут раздался звонок в дверь.

- Кого еще черт несет? – сердито буркнула Режина.

Черт принес Алтаиру с повесткой, приглашающей Режину явиться в полицию.

- С большим удовольствием, - хмыкнула хозяйка дома. – Приду и всех вас там разнесу.

Она расписалась, а потом кивнула на кресло.

- Садись посмотри с нами. Это по твоей части, и мне кажется, тебе будет интересно.

Алтаиру не стал отказываться, и Режина нажала пуск.

На экране появилось взволнованное лицо Ивана, и все невольно вздрогнули.

- Дай мне чего-нибудь выпить, - попросил он.

Адриана принесла бутылку коньяку, и он одну за другой выпил сразу несколько рюмок.

Видно было, что ему стало легче, и с пьяной улыбкой он сказал:

- Понимаешь, так всем будет лучше. Я это сразу понял, нас ведь и так тут слишком много. Но я думал, что Режина что-то придумает.

- Что придумает? – переспросила Адриана.

- Откуда я знаю! Могла бы и придумать, она башковитая, но вот не захотела… И пришлось мне…

- Что пришлось? – Лицо у Адрианы стало напряженным и испуганным.

- Правильно понимаешь. – Иван нехорошо засмеялся. – Я же мужчина, я и должен взять на себя охрану имущества жены. Я никому не позволю его делить! Никому!

Глаза Ивана налились кровью. Только теперь и стало понятно, до какой степени он дорожил деньгами, как жаждал их.