Агиналду Силва - Нежный яд. Страсти

Тайны и загадки множатся, переплетаются, наслаиваются друг на друга. Кипят бешеные, безумные страсти, таятся во тьме пороки, плетутся хитроумные интриги. Покой могущественного магната нарушает появление незнакомки… Обольстительная красавица вдовасводит с ума все больше мужчин… Хрупкая девушка мстит за давно совершенное зло... Где - то среди членов клана миллионеров скрывается преступник… Рано или поздно загадкам суждено раскрыться, тайному - стать явным. Но когда и как это произойдет?.

«Я теряю Жуниора, я теряю моего мальчика», – эта мысль разламывала виски, болезненно пульсировала, напоминая мучительную мигрень. От нее не было избавления. «Только смерть разлучит нас», – Лавиния перевела дуло пистолета с Аделму на себя.

– Предупреждаю, если ты заберешь Жуниора, я выстрелю, – голос Лавинии, обычно глуховатый, зазвенел от напряжения. Она выжидательно смотрела на брата, на его руку, сжимающую плечо ребенка.

– Отпусти меня, отпусти! – закричал Жуниор и, вывернувшись, бросился к двери.

От неожиданности рука Лавинии дрогнула и опустилась, в одну секунду Аделму оказался возле нее и резким движением вырвал пистолет.

– Мне надоели твои выходки! Я сказал, что забираю Жуниора, значит, так оно и будет, – Аделму старательно прятал пистолет в кобуру. – Ты влипла в грязную историю, Лавиния. Жуниору незачем быть рядом с тобой. – Глухой стук оторвал его от занятия и заставил поднять голову. На полу перед ним лежала Лавиния.

Аделму наклонился к ней, похлопал по щекам, пощупал пульс. Это был обморок. Он позвал соседку. Матилди с одного взгляда оценила ситуацию, кинулась к себе и вернулась с пузырьком нашатыря.

Лавиния медленно подняла тяжелые веки. Сквозь туман она разглядела склоненные над ней лица Матилди и Аделму; словно через вату до нее донесся истошный крик мальчика:

– Лавиния! Лавиния! Вставай!

Повинуясь отчаянному призыву, женщина с помощью соседки и брата поднялась и села. Комната, мебель, люди – все медленно кружилось перед ней. Она попыталась встать, но ноги не повиновались ей. Она прижалась к Матилди и горько заплакала.

– Я готова на все ради Жуниора. Я никогда не причиню ему вреда, – Лавиния подняла заплаканные глаза на брата. – Умоляю тебя, не забирай моего мальчика! Вся моя жизнь в нем... – она умоляюще смотрела на Аделму.

Он молча взял сына за руку.

– Идем, – он потянул упирающегося Жуниора за собой.

– Отпусти меня, я не хочу уходить от Лавинии, – мальчик снова попытался высвободиться.

Лавиния протянула к мальчику руки. Но Аделму был непреклонен.

– Запомните раз и навсегда, отец Жуниора – я! И решать его судьбу буду тоже я! – Аделму посмотрел на плачущую Лавинию и немного смягчился. – Ты попала в неприятную историю, сестренка, и скоро тебе будет не до ребенка. – Аделму, не слыша отчаянных воплей сына и безутешных рыданий сестры, вышел из комнаты, крепко держа за руку упирающегося сына.

– Оставь меня, я не хочу идти с тобой, – мальчик сопротивлялся, не желая садиться в машину. – Вот погоди, я сбегу от тебя к Лавинии, и больше ты нас никогда не увидишь.

Всю дорогу до машины Жуниор требовал, умолял отпустить его. Аделму пришлось пригрозить сыну и сказать, что вместе с Лавинией он может оказаться в тюрьме. Ребенок испуганно притих и позволил отцу пристегнуть ремень безопасности. Он молча наблюдал, как отец протирает пистолет и прячет его в бардачок машины. Но едва машина отъехала от дома Лавинии, Жуниор снова горько заплакал.

До Лавинии донесся звук отъезжающей машины. Сраженная горем, она припала к груди Матилди и зарыдала, завыла от бессилия и тоски.

– Ну успокойся, успокойся, – принялась утешать ее соседка. – Не на край земли его увозят. Поживет у отца немного, а там снова вернется к тебе.

Но Лавиния была безутешна. Она смотрела на добрую женщину, сидящую перед ней, и не видела ее. Перед ее глазами проплывали картины недавнего прошлого: полицейская машина, увозящая брата; маленький Жуниор, прижимающийся к ней; Клариси, поздним вечером переступившая порог их дома. Всех их заслонил Валдомиру, держащий на ладони кусок голубого мрамора. Лавиния застонала, словно от острой боли.

– Если бы ты знала, Матилди, сколько мне пришлось пережить после ареста Аделму. А ведь его арестовали по подозрению в убийстве! Я знала, что помощи ему, кроме как от меня, ждать неоткуда. Вот и согласилась принять ее от этой Клариси Рибейра. – Она говорила и говорила, распахивая перед Матилди все затаенные уголки своей изболевшейся души. Ей надо было выговориться, слишком долго она хранила свою тайну.

– Я горела желанием помочь Аделму выбраться из тюрьмы, а в том, что предлагала адвокат, не было ничего страшного: влюбить в себя сеньора Валдомиру Серкейру, а когда он попадется на мой крючок, сбежать, исчезнуть без следа. Но жизнь сыграла со мной злую шутку. Валдомиру Серкейра, – Лавиния смахнула набежавшие слезы, – полюбил меня, а я полюбила его. Он так боролся за меня, он шел на такие жертвы... Мы стали мужем и женой, но я сбежала от него – так требовала поступит Клариси.

– Ну так в чем же дело, вернись к нему, расскажи все как есть, и живите себе в любви, – по-житейски просто рассудила Матилди.

– Я бы очень хотела, чтобы он забыл Инес – под таким именем Валдомиру знал меня, – и полюбил Лавинию, но это невозможно.

– Да почему же невозможно? Дорог человек, а не его имя.

– Совершенно невозможно, – и Лавиния поведала соседке про шкатулку с алмазами. – Теперь ему нужна только Клариси. Он жаждет получить обратно не меня, а свои бриллианты. А меня вместе с Клариси он с удовольствием упрятал бы за решетку. После нашей встречи я в этом не сомневаюсь.

– Тебя за решетку? – Матилди перекрестилась.

Лавиния не ответила, задумчиво глядя на белую ниточку, прилепившуюся к темной кофте соседки.

– У меня есть только один выход – найти ему Клариси. Я выполнила все свои обязательства перед ней, а она разрушила мою жизнь – отняла сначала Валдомиру, потом Аделму, а сегодня у меня отобрали последнее – моего мальчика. Я должна доказать и Валдомиру, и Аделму, что я, как и они, жертва Клариси. – Лавиния сняла трубку телефона.

– Могу ли я переговорить с сеньорой Рибейра?

Клариси перешагнула порог своей конторы и услышала голос Клаудиу – он говорил по телефону, сообщая кому-то о ее отсутствии.

Клариси неслышно отворила дверь в кабинет Клаудиу – он с раздражением рылся в бумажной горе, возвышающейся на краю стола.

– Привет, – Клариси села в кресло для посетителей. – Кому я понадобилась?

– Какая-то женщина. Интересуется, когда ты будешь в конторе, – Клаудиу оторвался от бумаг. – Я не слышал, как ты вошла, – он пристально вгляделся в лицо девушки. – Выглядишь замученной. Неприятности?

– Да вроде нет, – голос Клариси звучал неуверенно. – Но сегодня – одно, завтра – другое... Я бы хотела просить тебя об одной любезности, – девушка говорила, взвешивая каждое слово. – Возможно, в скором времени мне понадобится адвокат. Если нет возражений, от моего имени оформи на себя доверенность на ведение моих дел. – Клариси поднялась и, поймав изумленный взгляд Клаудиу, категорично заявила: – И прошу – никаких вопросов. Согласись или откажись, но не спрашивай меня ни о чем!

Клаудиу без слов вынул из папки нужный бланк. Девушка благодарно посмотрела на него и направилась в свой кабинет. Она медленно обошла комнату, села за стол и долго смотрела на фотографию в рамке, где улыбающаяся женщина обнимала юную Клариси. Она услышала, как ее зовет Клаудиу, и, быстро набрав телефонный номер, договорилась о встрече. Потом вернулась в кабинет компаньона и подписала доверенность. Они болтали о пустяках, когда раздался звонок в дверь. Девушка кивком попросила Клаудиу открыть. Но прежде чем повернуть ключ, осторожный Клаудиу поинтересовался именем звонившего.

– Я – Валдомиру Серкейра, – ответил голос из-за двери, – у меня к вам дело.

– Ты не хочешь говорить с ним? – шепотом спросил Клаудиу.

Клариси замотала головой, на цыпочках прокралась в ванную комнату и замерла у самой двери.

Она отлично слышала, как Серкейра заявил Клаудиу, что ищет Клариси, чтобы упрятать ее за решетку как преступницу и воровку. Она слышала ответ Клаудиу, отрицавшего, что знает местопребывание своей партнерши. Клариси усмехнулась, когда Валдомиру неожиданно громко произнес: «Передайте вашей компаньонке, что ей никуда от меня не деться. Рано или поздно я разыщу ее и воздам сторицей за мою разрушенную жизнь. Я ничего ей не прощу». Он внезапно замолчал, и Клариси услышала его шаги – они приближались к месту ее убежища. «Могу я воспользоваться вашей ванной комнатой?» – от этих слов Клариси вжалась в стену, словно пыталась превратиться в малюсенькую точку. Клаудиу нервно кашлянул: «Сеньор Валдомиру, вынужден отказать вам. Кроме меня, здесь находится моя дама, которой не хотелось бы ни с кем встречаться. Вы меня, надеюсь, понимаете?» – «Понимаю прекрасно, но так же надеюсь, что в ванной комнате не скрывается одна наша общая знакомая. Впрочем, ничему не удивлюсь. Недавно я узнал, что моя старшая дочь крутит роман с собственным шофером, после этого меня вряд ли что-то удивит». Шаги стали удаляться, хлопнула входная дверь, а Клариси все стояла, вжавшись в стену. Что за судьба! Ее предают с самого рождения и предают самые близкие мужчины – отец и возлюбленный.

– Клариси, ты жива? – Клаудиу постучал в дверь ванной. – Выходи, я хочу тебя кое о чем спросить...

– Я все расскажу тебе завтра, – Клариси звякнула щеколдой.

– И все-таки объясни мне, что у тебя произошло с «мраморным королем»? Иначе я не выпущу тебя отсюда. Ты втянула меня в плохую историю, я чувствую...