– Как вы узнали, что именно здесь?

– Я выследил ее. Сегодня утром она была у меня и сказала, что собирается встречаться с Клариси. Ну я и поехал за ней.

– Вы доверяете ей?

– Я с некоторых пор не доверяю никому. Но сейчас я уверен, что ей, – Валдомиру кивнул в сторону Лавинии, – очень хочется засадить своего адвоката за решетку. Так что подождем.

Они сосредоточили свои взгляды на Лавинии. Глядя на нее, Валдомиру мысленно вернулся в недавнее прошлое, когда его величайшим желанием было прижать к себе эту девушку, гладить ее волосы цвета воронова крыла. Сердце надрывно защемило. Валдомиру невольно подивился своей реакции: ему казалось, что все его чувства были выкорчеваны грязным воровством, недостойным обманом. «Лавиния здесь ни при чем, – с грустью подумал Валдомиру, – я вспоминаю Инес, которую похоронил вместе со своей любовью». Он прогнал видения и уставился на Лавинию, неподвижно сидящую на скамье.

Ни он, ни Алтаиру, занятые Лавинией, не обратили внимания на машину, притормозившую рядом. Машина и машина. Но в какой-то момент Валдомиру стало не по себе, словно он находился под прицелом. Он вылез из машины и поднял глаза – его взгляд встретился с пронзительным взглядом Клариси, наблюдавшей за ним. Секунду они поедали друг друга глазами, потом Клариси сорвалась и бросилась в машину, за рулем которой сидел незнакомый Валдомиру мужчина.

Валдомиру сел в машину, дождался бегущего Алтаиру и нажал газ. Кровь прилила к его лицу, он почувствовал, как запылали щеки, как рванулось сердце навстречу риску и надвигающейся опасности. Он не слышал предостережений детектива, не обращал внимания на зашкаливающий спидометр, он, словно гончий пес, несся по следу убегающей дичи, дразнящей его мелькающим кончиком хвоста.

– Вы самоубийца, – не выдержал и вскрикнул Алтаиру, – посмотрите на спидометр – там двести сорок!

– Идите к черту со своим спидометром! Сейчас или никогда!

Алтаиру увидел, как на них в лоб несется машина.

– Делайте что-нибудь, мы погиб... – он не успел договорить.

Страшный грохот разорвал его перепонки, он почувствовал, что висит на ремнях рядом с Валдомиру...

Валдомиру помог Алтаиру выбраться из машины и заковылял к пострадавшей машине. Оттуда пытался выбраться водитель.

– Жив? – Валдомиру наклонился к окну.

Парень кивнул.

– Ты один?

Парень снова кивнул.

Это было настоящим чудом. Столкнувшись в лоб, две машины превратились в груду металла. Но люди остались живы.

Подъехала полицейская машина, и Валдомиру, предвосхищая их вопросы, все взял на себя.

– Ваше счастье, что обошлось без жертв. Но придется платить по всем счетам владельца пострадавшей машины. Кругленькая сумма набежит. У водителя к тому же сломаны рука и ребро. Так что за вами и оплата лечения. – Полицейский еще долго перечислял все предстоящие расходы Валдомиру.

Валдомиру с трудом слушал говорливого полицейского. В голове все звенело, лица зевак смешались с лицами инспекторов, все что-то кричали, обращаясь к нему. Из всей этой людской мешанины перед Валдомиру вдруг четко проявилось лицо Лавинии, ее безумные от страха глаза, остановившиеся на нем.

Из столбняка его вывел Алтаиру.

– Я вынужден арестовать эту Лавинию. Она – несомненный член шайки. Вы согласны о мной, сеньор Валдомиру?

– У меня нет возражений. Но главная здесь Клариси! И она опять исчезла!

– Никуда она не денется. – Алтаиру пытался определить, уцелел ли сотовый телефон. Он набрал номер полицейского участка и стал вызывать машину.

Валдомиру подошел к Лавинии. Она смотрела на него глазами, полными слез.

– Господи, Валдомиру, ты жив. Мне больше ничего не надо.

– В таком случае, помоги мне найти Клариси. Ты же взялась помочь мне. Дай ее телефон, адрес. Ты же встречалась с ней! Твое желание помочь пока лишь пустые слова. Впрочем, этого и следовало ожидать.

– Валдомиру, поверь мне, я такая же жертва Клариси, как и ты.

– Опять пустые слова, я сыт ими по горло. Если хочешь облегчить свою участь, скажи, где найти твою сообщницу. Это единственное, что интересует меня.

– Выслушай меня, Валдомиру, умоляю. Для меня нет ничего важнее тебя, веришь ты в это или нет. Я счастлива, что ты жив, несмотря на твое желание отомстить мне.

Подъехавший тягач начал растаскивать останки разбитых машин. Скрежет металла поглотил слова Лавинии. Она пыталась приблизиться к Валдомиру, но Алтаиру уже не отпускал ее от себя.

– Позвольте мне переговорить с сеньором Валдомиру, – она умоляюще сложила руки, – я никуда не денусь.

Алтаиру покосился на своего клиента, тот отрицательно качнул головой.

– Все переговоры закончены, сеньора Лавиния. Во всяком случае, здесь и сегодня. Вас с удовольствием выслушает следователь, поэтому пройдемте в машину.

Валдомиру бросил на нее последний взгляд. Сквозь поднятую пыль, мелькание людей он видел темные глаза Лавинии, с укоризной глядевшие на него.

Несмотря на жару, по спине Валдомиру пробежал холодок: ее взгляд прожигал его насквозь. Он пытался сформулировать мысль, мучительно свербившую его. Но вдруг понял, что мучительна не мысль, а воспоминание. Воспоминание о другой аварии. Та же толпа, та же груда покореженного металла, звон стекла. Та же девушка... «Нет, – Валдомиру расстегнул воротник, – Инес погибла. Эта женщина мне не знакома, и в том, что с ней случилось и случится, моей вины нет».


«В чем же моя вина? – думала Лавиния, сидя рядом с полицейским. – Я спасала брата, растила племянника, честно выполняла обязательства перед женщиной, что вызвалась помочь Аделму. Да, я попала в дом Валдомиру обманом, но всячески старалась причинить как можно меньше вреда и самому Валдомиру, и Элеонор, и Марсии, да и всем остальным. Я не хотела ничего разрушать. Да и обманщица из меня никакая. Может, в этом и есть моя беда, что я не такая, как они! Врут, презирают друг друга, бесконечно делят деньги, которых у них куры не клюют. Нет, моя главная вина в том, что я полюбила Валдомиру. Любовь не входила в планы Клариси. Она желала обмана, страданий, одиночества. – Лавиния смахнула слезу. – Вся моя жизнь – сплошной обман и страдание. От меня отвернулись все, кого я любила, у меня отобрали Жуниора. Клариси подло воспользовалась мной, когда была нужда, а потом предала и обманула. Теперь я одинока как никогда в жизни...» Машина ехала вдоль набережной. Лавиния видела беззаботных, улыбающихся людей, одетых в яркие пляжные костюмы; мальчишки гоняли мяч, старушки чинно шествовали под зонтиками. Из прибрежных кафе и баров летела музыка, она сливалась с гудками машин, с гулом людской толпы; из всей этой какофонии звуков рождался удивительный голос Рио – волнующий и пленительный. Лавиния вспомнила себя, любующаяся на Рио, вместе с Валдомиру со смотровой площадки в Сан-Терезе. Это было совсем недавно, но ей казалось, что от той чудесной ночи ее отделяют десятки лет и тысячи верст. Тогда перед ней расстилался залитый огнями город, теперь перед ней открывались ворота полицейского участка. Сердце Лавинии глухо оборвалось – она оставалась одна за высоким тюремным забором.

В полицейском участке Лавинию сразу повели к следователю.

– Вы обвиняетесь по многим статьям. Такая очаровательная женщина – и вот, поди же ты, – следователь присвистнул, прочитав заключение детектива. – Начнем по порядку.

– Вы состояли в преступном сговоре против сеньора Валдомиру Серкейры?

– Я не участвовала ни в каком сговоре.

– Вы участвовали в краже драгоценностей, принадлежащих сеньору Серкейре?

– Нет.

– Вы участвовали в убийстве женщины, похороненной под именем Инес Серкейры?

– Нет.

– Вам знакома Инес Серкейра?

– Эта женщина – я.

– Но вы носите совершенно другое имя?

– Меня вынудили взять имя Инес и поселиться под ним в доме сеньора Валдомиру.

– Кто вынудил? Можете назвать имя?

– Адвокат Клариси Рибейра. – Лавинию наконец прорвало. – Это все она, она. Поймайте ее. Ее место за тюремной решеткой. Она украла драгоценности, она подстроило убийство женщины, которую потом выдала за Инес. Моя вина лишь в том, что я пошла у нее на поводу! Но я была обязана выполнить свои обязательства перед ней.

– Что за обязательства?

– Она взялась вытащить из тюрьмы моего брата, а я пообещала ей влюбить в себя Валдомиру Серкейру... А потом бросить, причинив ему тем самым страдания.

– Это все?

– Да, сеньор следователь. Но все получилось совершенно иначе. Я оказалась втянутой в преступления, которые не совершала и о которых не подозревала. Прошу вас, поверьте мне!

– Я рад верить каждому, но, к сожалению, здесь необходимы доказательства. Против вас свидетельствует сам сеньор Валдомиру Серкейра.

– Он мстит мне...

– Мне нужны доказательства, – следователь поднялся и протянул ей исписанный листок, – подпишите ваши показания.

– И вы отпустите меня?

– Отпустить вас? – следователь впился глазами в Лавинию. – Вы что, прикидываетесь? – Он тряхнул папкой с ее делом. – Если подтвердятся все эти обвинения, вам грозит пожизненное заключение.

Он нажал звонок и вызвал конвой.

– Оформите и проводите в сто четырнадцатую.

Тяжело лязгнул замок, и Лавиния переступила порог камеры. На нее смотрели пять пар невеселых глаз. Девушка тихо легла на топчан, отвернулась к стенке и закрыла глаза. Слезы кончились, как кончились и силы. Теперь умирала надежда. Надеяться было не на кого. Одному человеку она была дорога. Но что мог сделать ребенок? Девушка молила Бога о сне, о мгновениях забытья. Ее мольбы были услышаны – усталость победила кошмарную действительность. Лавиния задремала и не слышала, как тяжело лязгнул замок соседней камеры, в которую ступила Клариси Рибейра – ее злой гений.