У него от этой новости сразу же появился азартный блеск в глазах.

– Пойду порадую Режину! – сказал он, потирая руки от удовольствия.

Иван никогда не упускал возможности продемонстрировать Режине свою лояльность и тем самым усыпить ее бдительность. Правда, это не касалось тех случаев, когда интересы Режины вступали в противоречие с интересами Ивана. Если такое случалось, он находил более изощренные способы отстоять свою позицию и при этом не поссориться с Режиной. Данная же ситуация ничего, кроме выгоды, Ивану не сулила. Он сообщит Режине приятную новость, она лишний раз убедиться в его дружеских чувствах к ней. И это когда-нибудь Ивану обязательно зачтется.

Размышляя подобным образом, он и направился в кабинет к Режине, но свой доклад начал вовсе не с главной новости, приберегая ее для более эффектной концовки.

– Мне тут стало известно, что Фигейра ведет переговоры с Бенвиндой, которая хочет всучить нам свою фабрику в счет уплаты долгов. А ты, насколько я помню, была против этой сделки...

Иван сообщил об этом походя, так сказать, для затравки и не ожидал, что тем самым вызовет бурную реакцию Режины, которая тотчас же перешла на крик:

– Болван! Ничтожество! И как такому идиоту можно было доверить руководство компанией! – сыпала она ругательствами, набирая при этом номер Фигейры.

Трубку взяла Адриана и сказала, что Фигейра уехал куда-то по делам. Режину это разозлило еще больше.

– Какие у того придурка могут быть дела? Он своими дурацкими решениями скоро доведет «Мармореал» до полного краха! За ним нужен неусыпный контроль. Стоило мне только чуть-чуть ослабить поводок, и вот результат: Бенвинда уговорила Фигейру, подсунула-таки ему свою убыточную фабрику! Спасибо, хоть ты меня вовремя проинформировал. Я вынесу этот вопрос на совет директоров и не допущу заключения сделки! Не знаешь, как далеко продвинулись их переговоры с Бенвиндой?

– Нет. Судя по всему, Фигейра не афиширует их в компании. Это Адриана случайно подслушала его разговор с Фортунату, – пояснил Иван.

На Режину эта дополнительная подробность подействовала отрезвляюще. Она перестала кричать и на какое-то мгновение задумалась. А потом вдруг произнесла глухим металлический голосом:

– Теперь я, кажется, понимаю, откуда ветер дует! Если в этом деле замешан Фортунату, то у меня нет сомнений, что за спиной у него маячит фигура Валдомиру Серкейры!

– Но зачем ему это нужно? – изумился Иван.

– Пока не знаю. Но интуиция подсказывает мне, что Фигейра действовал с подачи своего любимого тестя. Не зря же он вел переговоры с Бенвиндой в строгой секретности и советовался только с Фортунату! Ну ничего, я сумею разрушить все их планы!

Иван понимал, что после тех страстей, которые сейчас выплеснула Режина, известие о Лавинии не произведет на нее столь же сильного впечатления, но все-таки сказал:

– Ладно, с Фигейрой ты разберешься, когда он приедет, а я пока расскажу другую историю – тебе в утешение.

И он поведал Режине о том, что еще одна ее противница потерпела крупное фиаско, став уличной торговкой.

– Это лишь доказывает то, что справедливость на моей стороне! – удовлетворенно отметила Режина.

– А ты не хочешь съездить туда и купить что-нибудь с лотка? – подзадорил ее Иван.

– Нет, не хочу. Кто она такая, чтоб я тратила а нее свое время! – презрительно поджала губы Режина. – А впрочем... Скажи на всякий случай поточнее, где именно она торгует. Возможно, мне эта информация зачем-то пригодится.

Потом она дождалась возвращения Фигейры и учинила ему разнос.

Но Фигейра уже успел официально оформить сделку с Бенвиндой, и таким образом все ругательства Режины сыпались на него теперь задним числом.

Наконец она поняла, что напрасно тратит энергию, поливая последними словами Фигейру, и стала думать, как исправить положение. Долговые расписки у Бенвинды назад не заберешь, фабрика числится на балансе «Мармореала», и теперь остается только вести борьбу с инициатором этой сделки. Режина не сомневалась, то им является не кто иной, как ее собственный отец, но, чтобы окончательно в том убедиться, спросила у Фигейры:

– И что ты намерен делать с этой фабрикой?

– Сдам ее в аренду одному сеньору, с которым у меня имеется предварительная договоренность.

Уклончивый ответ Фигейры тем не менее подтвердил худшие опасения Режины: фабрикой явно заинтересовался отец, вот только пока неясно, зачем она ему понадобилась.

– И что, это сеньор надеется превратить убыточную фабрику в процветающую? – наугад спросила Режина и попала в точку.

– Да, он надеется, и я верю в его возможности, – подтвердил ее предположение Фигейра.

– В таком случае я могу назвать имя этого сеньора, – заявила Режина. – Его зовут Валдомиру Серкейра! И он рассчитывает получить фабрику в счет акций Клариси. Так? Но я должна разочаровать и его, и тебя: Валдомиру Серкейра не получит ни фабрики, ни наследства Клариси! Так ему и передай. Если он добровольно не откажется от своей идеи, то я через суд опротестую его мнимое родство с Клариси!


Глава 15


Из офиса Режина поехала прямо в мотель к Аделму.

Мысленно она объявила войну Валдомиру и Фигейре. Но главные сражения были впереди, а возникшую паузу Режине захотелось максимально использовать для собственного наслаждения, которое она надеялась получить от Аделму.

Но в мотеле ее ждало разочарование. Аделму ютился там в небольшой комнате вдвоем с сыном, и внезапный приезд Режины смутил его. Он вообще в последнее время избегал встреч с ней наедине, однако Режина была настойчива и не сомневалась, что в определенных условиях Аделму не сможет устоять перед ее натиском.

В мотель она приехала довольно поздно, Жуниор уже спал, и, чтобы не разбудить его, Аделму предложил гостье побеседовать в холле.

– Давай снимем свободный номер! – горячо зашептала Режина, крепко сжав Аделму в своих объятиях. – Я уже сто лет не была с тобой в постели! Эта пытка – не для меня!

Аделму молча высвободился из ее объятий и направился в холл. Режина вынуждена была последовать за ним.

– Дальше так продолжаться не может! – заявила она. – Завтра же ты переселишься в городок «Мармореала»! Будешь жить в доме для обслуживающего персонала, но пусть тебя это не обижает: я устрою там все по высшему разряду. У Жуниора будет отдельная комната. Но главное – мы сможем видеться, когда захотим, в том числе и у меня в спальне! Ведь я же чувствую, что по-прежнему волную тебя как женщина!

Чем дольше она говорила, тем угрюмее становился Аделму, и наконец он не выдержал:

– Ты все решила за меня, даже не спросив, хочу я этого или нет. А я вовсе не собираюсь быть твоей ручной собачонкой!

Столь грубый отказ уязвил Режину до глубины души.

– Да кто ты такой? – резко сменила она тон. – Голодранец, уголовник! Тебе дают уникальный шанс пожить в нормальных условиях, а ты еще и хамишь!

– По-моему, хамишь ты, – заметил Аделму.

Режина вынуждена была признать справедливость его замечания и попыталась зайти с другой стороны:

– Прости, я несколько погорячилась. Но меня бесит, что ты думаешь только о себе и забываешь о Жуниоре. А ведь я забочусь и о нем! Жуниор – мальчик способный. Мы переведем его в школу к Рафаэлу и Пати. Пусть учится, чтобы потом обеспечить себе достойное будущее!

Такая тактика Режины оказалась верной: Аделму смягчился и не стал с прежней решимостью отвергать ее предложение. Только недоверчиво покачал головой и сказал:

– Ну да, мы завтра с тобой поссоримся, и ты выставишь меня из городка вместе с Жуниором.

– Нет! Как бы ни складывались наши отношения, на Жуниоре это не отразится, – заверила его Режина. – А чтобы ты не сомневался, я могу даже написать расписку, что буду оплачивать учебу Жуниора при любых обстоятельствах! Так что умерь свой эгоизм и подумай о сыне!

– Хорошо, я подумаю, – пообещал Аделму. – Только ты, пожалуйста, не торопи меня с ответом.

– А ты, пожалуйста, не слишком долго думай, – улыбнулась ему Режина и, несмотря на то что любовного свидания не получилось, уехала домой заметно приободренной.


Узнав от Фигейры об угрозах Режины, Валдомиру поделился этим дурным известием с Фортунату:

– Если она подаст в суд до того, как я вступлю в права наследника, мне фабрики не видать! Эх, если бы у меня были мои алмазы! Я бы продал их и купил не эту захудалую фабрику, а Серра-да-Вереда!

– Я выдам тебе один секрет, – сказал Фортунату. – Ты же знаешь хлопотливый характер моей Жениньи – ей всем хочется помочь! Вот она и уговорила Карлоту сходить к Уалберу, чтобы тот подключил свой дар ясновидца к поиску твоих бриллиантов.

– Так!.. Ну и что?.. – заволновался Валдомиру.

– А ничего! – развел руками Фортунату. – Наш знаменитый ясновидящий сказал только, что алмазы лежат в каком-то «томном месте». Но не расшифровал в каком.

– Вероятно, все-таки в банковской ячейке, – вздохнул Валдомиру. – Но мне до нее, похоже, никогда не добраться.

– А мне кажется, ты рано сбросил со счетов Лавинию, – в задумчивости произнес Фортунату. – Она ведь часто встречалась с Клариси, бывала у нее дома. Может, и об алмазах что-нибудь слышала, только не придала этому значения. Почему бы тебе не расспросить ее как следует?

– Ты же знаешь почему. Я не верю ни одному ее слову. Она насквозь лживая! Я даже не удивлюсь, если выяснится, что какая-то часть моих драгоценностей находится у нее!

– По-моему, ты слишком несправедлив к Лавинии. – нахмурился Фортунату. – Если бы она была причастна к похищению твоих алмазов, то ей бы не пришлось стоять на площади Кариока и торговать с лотка!

– А что, она там торгует? – изумился Валдомиру.