Агиналду Силва - Нежный яд. Тайны

- Я загляну к тебе попозже, - пробормотала Марсия, уткнувшись в компьютер.

Закончив работу, она пошла к отцу. Ей навстречу двигался Фария.

- Папа, ты вызывал доктора Фарию, чтобы начать оформление развода? – начала Марсия прямо с порог. – Скажи, что все это не так, что вы с мамой еще все обсудите.

- Ты возражаешь против развода?

- Еще как! Мне очень жалко маму. – Марсия заметила, как нахмурился отец. – И тебя я очень люблю и жалею. Но развод не одобряю.

Валдомиру тяжело вздохнул:

- Ты, слава Богу, не похожа на сестер. Давай поговорим откровенно, я очень хочу, чтобы ты поняла меня. – Валдомиру неожиданно для себя подумала о Пати и о надвигающемся разводе Режины и Фигейры.

Режина проводила ненавидящим взглядом мужа и стала собирать бумаги.

«Ты пожалеешь, что не умер сразу, пожалеешь, что родился вообще! Я никогда не прощу тебя. Я ничего не забыла…» - Режина вспомнила свои недавние слова, и на душе стало легче. Она знала, что Алвару не вернется в больницу, что он наверняка отправится домой, где его ждут дети. Режина не хотела видеть радость детей, как они бросятся ему на шею, Пати будет гладить его щеки, а Рафаэл усядется ему на колени… «Ты за все мне ответишь и за их любовь тоже», - ненависть снова закипела в ее сердце, требуя выхода. Режина закрыла кабинет, через приемную до нее доносились голоса отца и Марсии. Режина недобро усмехнулась: отличный момент, чтобы навестить, как она выражалась, приживалку.

Воскресный день, обещавший так много радостного, закончился для Марсии огорчением: они поругались с Элизеу. Она, конечно, могла его понять – он целый день просидел один, ожидая от нее звонка. Она не позвонила, а появилась у него поздно вечером, после того как отправила в газету официальный ответ компании на статью.

На упрек Элизеу:

- Ты скрываешь от меня свой телефон, ты не зовешь меня к себе в гости, ты стыдишься меня, бедного провинциала, - Марсия не сразу нашлась что ответить, но все же попыталась оправдаться:

- У тебя тоже есть свои тайны. Ты не знакомишь меня со своей благодетельницей, почему?

Они, конечно, помирились, закрепив мир, словно печатью, поцелуем:

- Давай это будет наша первая и последняя ссора? Мне не нравится ссориться, даже из-за любви, - прошептала Марсия, прильнув к Элизеу.

Он без слов притянул ее к себе…

А в это же время отец Марсии обнимал молодую печальную женщину, которую любил без памяти. Они не говорили о той, которая снова учинила в их доме скандал с руганью и оскорблениями, а потом плюнула в лицо отцу, сказав, что всю жизнь ненавидела его. Но и Инес, и Валдомиру думали в воскресный вечер о Режине.

Валдомиру обнял Инес и стал гладить ее волосы, черные, густые, словно тягучая патока.

- Не думай о ней, любимая. Ее надо упрятать в психушку. Ни в коем случае не позволяй ее словам поселяться в голове, в сердце. Она – змея, жалит без разбора.

- Я стараюсь избегать ее, но она все равно настигает меня. Я и ночью просыпаюсь в холодном поту, мне все кажется, что она подкарауливает меня.

- Ничего не бойся! Я прикажу больше не пускать ее на порог. Ты здесь хозяйка. Делай все, что тебе захочется, прислугой командуй, мебель переставляй. Устраивай жизнь на свой лад!

- Представляю, что будет с Режиной, когда она узнает, что я переставила этот столик к окну. – Инес поежилась. – Скажи мне, а ты не дразнишь их?

- Я не думаю о них. Я хочу, чтобы ты была в этом доме полноправной хозяйкой. И упаси Бог кому-то встать на моем пути. Будь то прислуга или даже дочери – раздавлю! Раньше речь шла о любви, теперь это – дело чести. – Валдомиру поднялся с дивана и взволнованно заходил по комнате.

Инес протянула к нему руки, притягивая его:

- А ты, оказывается, упрямый ослик…

Валдомиру поцеловал ее тонкие пальцы:

- Я, словно дитя, оставляю самое вкусное на потом. Что бы я ни делал, знаю – впереди меня ждет встреча с тобой.

- Со мной то же самое, без тебя все теряет смысл…

Они разом почувствовали, что мир вокруг изменился: исчезла Режина, компания «Мармореал», скандалы и ссоры, развод и деньги. Остались только они, мужчина и женщина, лежащие рядом на вершине сверкающей горы…

Она спала на его плече, трогательная и беззащитная. Валдомиру натянул простыню на ее плечи и еще крепче прижал к себе.

«Боже, за что мне такая награда? – думал он, глядя в окно на заалевший небосклон. – Чудесная девушка доверчиво спит у меня на груди… Догадывается ли она, что сотворила чудо, вдохнула жизнь в серый, грубый камень? Теперь я – живой, по настоящему живой, счастливый человек». Он задремал под утренний щебет птиц, уткнувшись носом в дурманящую темень женских волос.

За завтраком Валдомиру читал свежий номер «Газеты страны», напротив сидела Марсия, попивая кофе и ожидая, когда отец закончит чтение. Наконец Валдомиру отложил газету и снял очки.

- Я не зря назначил тебя пресс-секретарем компании. Ты оправдала мои надежды на двести процентов. Пусть теперь кто-нибудь посмеет бросить в нас камень, - Валдомиру отшвырнул газету.

Марсия просияла: отец обычно был скуп на похвалу.

- Главное, что здесь не к чему придраться: все до последнего слова – чистая правда.

- Я горжусь тобой, дочка!

Марсия бросилась ему на шею, и в этот миг в столовую вошла Инес. Извинившись, она поспешила ретироваться. Валдомиру окликнул ее и пригласил к столу. Теперь к двери поспешила Марсия, и сколько Валдомиру и Инес не уговаривали ее задержаться, Марсия все же ушла. Инес огорчилась:

- Я думала, что по крайней мере Марсия… Но и она не терпит меня!

- Насчет Марсии я спокоен. Я уверен, пройдет время и вы подружитесь. Жаль, что я не могу сказать того же о других. – Валдомиру помрачнел.

Инес посмотрела в его нахмуренное лицо:

- Что-нибудь опять случилось?

- Пока нет. Но Эйтор мне сказал, что видел, как Режина зашла к Элеонор вместе с Иваном и Марией-Антонией. Ничего хорошего я от них не жду. Надо быть начеку.

Ничего хорошего не ждал и Алвару, когда увидел жену, шагающую в сторону дома Элеонор. Он искренне посочувствовал теще – кто-кто, а он прекрасно знал возможности Режины. Фигейра отвез детей в школу и с грустью подумал о предстоящем длинном дне. Он бодрился, но чувствовал себя не лучшим образом. Да и присутствие Режины угнетало его.

«Что ж, мне ждать нечего, она же сказала, что превратит мою жизнь в ад. И превращает». – Он вспомнил вчерашний вечер, когда Режина закатила скандал отцу, плюнула ему в лицо, наговорила гадостей. А позже грубо выставила его, Фигейру, из спальни. Впрочем, если бы не очередное унижение, он был рад находится от нее подальше.

Она, словно бешеная собака, носится с пеной у рта в поисках очередной жертвы. Сейчас она вцепится в мать.

- Ты знаешь, зачем Режина отправилась к Элеонор? – раздался за спиной голос Алсести. – Только восемь часов утра!

- Понятия не имею. Мы практически не разговариваем, да я и не лезу с расспросами, стараюсь избегать стрессов. Но если Режина ранним утром в компании с Иваном и Антонией что-нибудь затеяла, - хорошего не жди.

Они распрощались. Фигейра посидел в задумчивости минуту-другую и решительно набрал знакомый номер телефона.

- Карлота? Я хочу с тобой увидеться.

Клараиди заварила свежий чай, накрыла стол для завтрака и позвала Элеонор. Элеонор еще не спустилась, как в дверях показалась сонная Нана – ей позвонил Алсести и попросил приехать.

Рассказывая подруге о визите дочерей и зятя, Элеонор сама еще раз осмысливала очередной план Режины – признать Валдомиру недееспособным и лишить его на этом основании права управлять компанией.

- Недееспособным? Валдомиру? Лихо! А на каком основании она будет строить свои доказательства? – Нана закурила.

- Предполагает доказать, что он находится в невменяемом состоянии, совершает необъяснимые поступки, растрачивает имущество компании…

- И в чем все это выражается?

- В том, что он поселил в доме безродную девушку, подобранную на улице, решил жениться на ней, преподносит ей бриллианты…

Нана заерзала:

- И кто же, извини за любопытство, будет подавать заявление в суд? Надеюсь, Режина не поручила столь ответственную миссию тебе?

- Они приходили как раз за этим. Я должна подать заявление в суд от своего имени и от имени дочерей.

- Режине, конечно, не приходит в голову, что можно просто полюбить человека. Не его состояние, не его положение в обществе, не репутацию, просто человека. – Нана со значением посмотрела на Элеонор.

- Я согласна с тобой, но в словах Режины есть своя логика. Валдомиру упрется, не захочет расставаться с Инес и будет совершать очередные необъяснимые, с точки зрения здравого смысла, поступки.

Нана задумчиво отпила чай.

- Режине трудно отказать в умении плести интригу. Я знаю много примеров, когда люди подавали в суд и выигрывали аналогичные дела. Только это долгая и нудная песня. Вы должны отдавать себе отчет, что разругаетесь с Валдомиру напрочь. Признание человека недееспособным – серьезный удар.

Элеонор поднялась и поторопила Нану. Та не стала даже спрашивать, куда они так торопятся, просто вырулила на дорогу, ведущую в Ларанжерайс. Элеонор благодарно улыбнулась:

- Я пригласила Элизеу на обед в «Провенси», ему там очень понравилось в прошлый раз.

Нана высадила подругу, а сама помчалась в ближайший магазин: у нее кончились сигареты. Ни та ни другая не заметили, как у «Бежи-Баия» остановилась машина, в которой сидела Клариси и внимательно наблюдала за Элеонор. Она услышала, как, разговаривая с привратником, сеньора Серкейра произнесла имя Элизеу. Клариси решила не торопиться и подождать, что будет делать дальше верная супруга сеньора Валдомиру.