- Такие, как ты, Режина, понимают только язык пощечин. Но я все равно скажу вам открыто, потому что не признаю ваших интриг. Я люблю своих родителей, я хочу, чтобы они были вместе. – Марсия заплакала. – Но сейчас я на твоей стороне, папа. – Марсия подошла и стала рядом с отцом.

Словно фигуры на шахматной доске, все задвигались, ища подходящее место в сложившейся комбинации. Антония, а за ней и Иван встали за плечами Элеонор, чуть впереди них, гордо вскинув голову, стояла Режина. Через комнату на них смотрели Валдомиру, Фортунату и Марсия. На диване, стоявшем посреди комнаты, остался сидеть один Фигейра.

Валдомиру подошел к Элеонор:

- Вы можете теперь заниматься руганью всю оставшуюся жизнь. Я делаю все возможное, чтобы помочь вам в этом, - Валдомиру многозначительно посмотрел на Элеонор. – Но себя я от этого избавляю. Мне нечего больше сказать вам. – Он повернулся и вышел из комнаты.

Элеонор молча выслушала мужа. Она уже не казалась себе справедливой вершительницей судеб. Хотела она того или нет, но ходом событий вновь руководил Валдомиру, молодой, энергичный, полный жизни мужчина. И как ей ни было больно, она готова была признать, что он действительно любит Инес, любит так, как не любил никогда. Позже она призналась Нане, что между ними всегда была пропасть, которую молодой Валдомиру кинулся с жаром преодолевать. Но с годами пропасть становилась все шире, а желание преодолевать ее иссякло.

- Между ним и Инес нет пропасти, они ровня, сделаны из одного и того же камня. Ей нечего требовать от него, они счастливы каждую минуту, что проводят вместе. – Элеонор горько поджала губы. – Скажи мне, Нана, ради чего прожита жизнь? Ради чего я была так несчастлива? Он говорит, что больше не желает меня знать. С чем я осталась?

- У тебя дети, внуки и, что душой кривить, - «Мармореал». Ты потеряла Валдомиру, но все остальное при тебе.


Валдомиру достал из сейфа свою заветную черную шкатулку и открыл ее. Солнечные лучи пробежали по камешкам, и они радостно блеснули, приветствуя хозяина. Валдомиру с нежностью провел пальцами по сверкающим камням… Он любил их за вечную красоту и ценил за надежную преданность в трудную минуту. Эта минута настала. Фортунату, куривший трубку, поинтересовался, во что оценивается портативное состояние хозяина.

- Мы прикидывали с Жан-Марком. Оно тянет на шесть миллионов.

- Реалов?

- Долларов, Фортунату. Если положить их под полтора процента в месяц, можно остаток жизни провести под кокосом – девяносто тысяч долларов в месяц – не шутка! Но я не собираюсь жить на проценты. Я буду работать, я начну все сначала, чтобы чувствовать себя человеком и иметь право любить женщину, которую я люблю. Я оставлю все, но останусь прежним лихим парнем, готовым начать жизнь с нуля.

Давно Фортунату не видел друга таким радостным, таким молодым и уверенным в себе, но он не мог не спросить о том, что мучило его все эти напряженные дни.

- А что же будет с «Мармореалом»? Ты бросишь компанию?

- Не волнуйся! Разве я способен бросить свое детище на растерзание Марии-Режине? Я кое-что придумал.

- Рассчитывай на меня.

- Отлично, для начала пригласи ко мне Фигейру. Пусть быстрее приезжает сюда, и желательно без ведома своей очень умной жены.

Фортунату не стал пользоваться телефоном, а поехал за Алвару сам. Тот удивился визиту Фортунату, и приглашению Валдомиру. Но без лишних уговоров собрался и направился к машине, где его ждал помощник Валдомиру. Из дома вышла Режина:

- Зачем приезжал Фортунату?

- Отец просит вернуть ему кое-какие документы. Поеду соберу их.


Валдомиру указал зятю на кресло перед своим столом.

- Присаживайся. У меня есть для тебя интересное предложение…

Их разговор длился долго. Режина успела приехать вслед за Алвару в компанию, обойти офис и обнаружить, что муж по-прежнему находится в кабинете отца. Она пошла к Ивану: может, он знает, зачем понадобился ее муженек Валдомиру. Но ничего не добилась, только еще раз выслушала мнение «зайчика» относительно никчемности Фигейры. Интуиция подсказывала Режине, что отец не случайно заперся с Алвару, их затянувшийся разговор имеет прямое отношение к отказу Валдомиру от «Мармореала». Она набралась терпения и стала ждать Алвару в приемной отца.

Едва Фигейра переступил порог комнаты, Режина, не давая ему опомниться, потребовала отчета о разговоре с отцом. Она видела, что Алвару юлит, всячески уходит от ответа, и пригрозила:

- Имей в виду, скоро я сяду здесь, - она указала на кабинет отца, - и тогда тебе припомнится многое, в том числе и сегодняшняя ложь. Я не потерплю предателей в своей компании. Первым, кого я вышвырну на улицу, будешь ты.

Алвару расхохотался:

- Советую тебе умерить пыл. И знаешь, Режина, - Алвару приблизился к ней и без улыбки посмотрел в ее холодные стальные глаза, - не бросайся такими заявлениями, как бы не пришлось о них пожалеть! – Он обошел ее и, мягко ступая, скрылся за дверью.

Все клокотала в Режине: он еще смеет о чем-то предупреждать ее! Она толкнула дверь отцовского кабинета и по-хозяйски, без стука, распахнула ее: Валдомиру стоял перед раскрытым потайным шкафчиком с маленькой черной шкатулкой в руках.

- Тайные сокровища. – Она кивнула на шкатулку.

- Лишние знания, как известно, сокращают жизнь. А ты очень любопытна, Режина. Все, что тебе следует знать, я скажу сам, не дожидаясь твоих вопросов.

- И все же задам еще один вопрос: зачем ты вызывал Фигейру? Все его дела перешли ко мне.

Валдомиру повысил голос:

- Повторю: любопытство – губительная вещь. Но если тебе не терпится, скажу: на четыре часа я назначил совещание, там ты все узнаешь. Так что подожди немного, но только за дверью. Я хочу остаться один.

Режина посмотрела на часы, у нее в запасе было около трех часов. Она заторопилась вниз. Вскоре ее машина остановилась у мотеля. Режина вошла в помещение и спросила портье про Аделму. Сандовал, приятель Аделму, развел руками: к сожалению, сеньоре придется немного подождать. Режина уселась на грязный диван. Но ждать пришлось недолго. Пришел Аделму, взял ключи, и они поднялись к нему. А от дверей мотеля отъехало старенькое такси. На заднем сиденье его удобно устроился Иван – теперь он знал, где пропадала все дни его очень правильная и добропорядочная родственница. Романтические свидания в убогом мотеле на окраине Рио! О такой удаче можно было только мечтать. Давно Аугусту-Иван не испытывал такого удовольствия. На радостях он решил заехать домой пообедать и заодно поведать жене об увлечении Режины.

Антония долго не хотела ему верить, но подробности, детали были слишком правдоподобны.

- Сначала твой папа приводит в дом девушку с улицы. Скоро, глядишь, и добропорядочная Мария-Режина притащит в компанию своего замухрышку. – Иван ласково посмотрел на жену, все еще находящуюся в шоке. – Собирайся, дорогая, представление начнется через полчаса. – Иван потер руки. – Она у меня теперь попрыгает, зайка!

Супруги вышли из дома и увидели отъезжавшую от дома Валдомиру машину с Инес и Клариси.

- Приятную компанию собирает сеньор Валдомиру. Надо бы еще пригласить доктора Денилсона и кого-нибудь из Службы спасения, чтобы были под руками. – Иван сел за руль. – Чувствую, нас ждет нечто потрясающее.


Собрание началось ровно в четыре. Адриана раздала каждому из присутствующих копию документа, составленного адвокатом Фарией и подписанного Валдомиру Серкейрой. Слово взял Валдомиру.

- Наконец настал долгожданный для вас момент – я передаю вам права на компанию. Не скрою, этот шаг вынужденный, но он единственный, который спасает меня и вас от публичного позора – судебного разбирательства по поводу признания невменяемым президента крупнейшей компании. Но я готов отказаться от всего и по другой причине – вы наконец оставите в покое меня и ту, которую я люблю. -   Валдомиру встал позади Инес. – Вы уже поняли, что половину своего пая, который составляет сорок восемь с половиной процентов, я делю поровну между своими дочерями. То есть каждая из них получает от мен по восемь процентов. Такой же процент им достанется и от доли матери. В результате каждая из них будет обладать паем в размере шестнадцати процентов. Оставшиеся у меня двадцать четыре процента я передаю внукам, но поскольку они еще несовершеннолетние, то я назначаю представлять их интересы Алвару Фигейре. Его доля в компании с этого момента равна доле Элеонор.

Прошу обратить вас внимание на один пункт документа: если разногласия владельцев акций компании не позволят им в течение сорока пяти дней избрать президента, все имущество возвращается в руки прежнего владельца компании сеньора Валдомиру Серкейры. Я включил этот пункт сознательно, потому что не имею права обезглавить «Мармореал» более чем на полтора месяца и тем самым поставить под удар дело, которому посвятил жизнь. Теперь я готов выслушать вас и ответить на все вопросы.

- По какому праву ты передал четверть акций Фигейре? – Режина не могла скрыть своего разочарования. – Как бы ты ко мне не относился, но только я способна достойно заменить тебя на посту президента, ты не можешь это отрицать. Ты говоришь, что заботишься о компании, а сам фактически назначаешь на пост президента постороннего человека! Более того, недавно из-за его некомпетентности и халатности под удар была поставлена репутация «Мармореала».

- Может быть, тебе он и посторонний человек, не знаю, но для меня он отец моих внуков. Хороший, заботливый отец. Я верю, что он распорядится состоянием своих детей и моих внуков надлежащим образом.

- Тогда я имею право поставить вопрос о президенте компании на голосование. – Режина поднялась из-за стола. – Я выдвигаю на этот пост себя.