Агиналду Силва - Нежный яд. Тайны

Он решил уехать к себе на родину в Пернамбуку. Там он жил голым и нищим, и таким же туда вернется.

- Ты что, собираешься работать в каменоломне? – не поверил Фортунату. – У тебя тогда были другие силы, дорогой. И второго «Мармореала» тебе уже не создать.

- Я и не собираюсь, - буркнул Валдомиру. – А прокормить себя сумею.

- Если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти, - сердечно сказал своему другу-упрямцу верный товарищ, зная, что отговаривать его бесполезно.

Он достал из кармана бумажник и вынул из него чек.

- Тебе понадобятся кое-какие деньги на обустройство, по этому чеку ты сможешь получить их в любом банке. И еще я перевел на твой счет небольшую сумму. В долг. Когда сможешь, отдашь.

На этот раз Валдомиру не протестовал и не отказывался. Он знал, что деньги он получает из надежных рук от преданного человека.

 - Спасибо, - сказал он, забирая чек, и крепко пожал Фортунату руку.

- Надеюсь, что теперь ты полетишь в Пернамбуку на самолете? – спросил тот. – А не будешь трястись неведомо сколько часов по пыльной дороге на автобусе, как собирался.

- Буду трястись, - упрямо сказал Валдомиру. – Я бедный человек и поеду на свою родину на автобусе.

Фортунату больше не сказал ни слова, только от души обнял на прощание упрямца.

Однако перед тем, как отправиться в долгий путь, Валдомиру поехал попрощаться с Инес. На ее могиле уже стоял небольшой, но красивый памятник, и он положил возле него букет роз, алых, как кровь его разбитого сердца.

Инес подарила ему дыхание жизни, она была его живой водой, с ней он дышал воздухом свободы, а теперь этой свободы стало даже слишком много…

Мысленно он продолжал разговаривать с Инес. Он не мог поверить, понять, что ее больше нет на свете. Иногда просил у нее прощения. Иногда упрекал за недостаток доверия.

Стоя на остановке с небольшим чемоданчиком, он продолжал говорить с ней, рассказывая о своей прошлой жизни. О городе, с которым прощался. Этот город приютил его, а он украсил его чудесным мрамором. Тридцать лет они прожили в ладу, но когда настал час испытаний, оказались чужими друг другу, и вот теперь расставались.

Валдомиру был рад, что в этот день прощания шел сильный дождь. Он был под стать его тоске и грусти.

В автобусе Валдомиру уселся у окна и только ждал, когда же он тронется, но тот поджидал пассажиров – время трогаться в путь еще не пришло.

Дождь между тем кончился, и глаза Валдомиру, блуждавшие по большой пустынной площади, невольно задержались на стройной женской фигуре. Женщина сложила зонт и гибким, таким знакомым движением откинула назад волосы. Сердце Валдомиру ухнуло куда-то вниз. Это была Инес. Он не сомневался. То есть нет, ум его сомневался. И даже говорил ему, что такого быть не может, зато все его существо знало точно и непреложно, что там, на площади, стоит Инес. А автобус уже увозил его от нее.

Расталкивая пассажиров, Валдомиру торопливо пробирался к выходу, крича шоферу:

- Остановите! Остановите!

Что ему было до возмущенных криков вслед, до удивления шофера, который не привык к тому, чтобы купившие дальний билет пассажиры выскакивали, едва отъехав, - он видел только Инес.

Выскочив из автобуса, Валдомиру бросился к стройной женщине через площадь. Он бежал, и сердце говорило ему, что это Инес, и уже через несколько минут он окончательно в этом убедится.

Она стояла со своим зонтом и сумкой и словно ждала его.

И он на бегу повторял:

- Инес! Инес! Чудеса бывают на свете! Я верю в чудеса!

Ему осталось пробежать совсем немного, но вдруг женщина подняла руку, и идущий мимо автобус остановился, она вошла в него, и запыхавшийся Валдомиру понял, что этот автобус ему не догнать никогда.

Режина закончила деловые переговоры и вышла в приемную. Увидев женщину, которая прощалась с ее мужем, она не поверила собственным глазам. Неужели Карлота Вальдес собственной персоной? Что она здесь делает?

И тут же получила ответ на заданный вопрос.

- Мне так приятно начинать новую работу в окружении хорошо знакомых людей, - говорила Карлота, - Леу, Иван, Адриана, Марина – всех их я знаю чуть ли не с детства.

- Думаю, что и с Марсией вы поладите, -   любезно отвечал Алвару Фигейра. – В отделе социального обеспечения вы будете работать вместе.

- Мы уже поладили, - самоуверенно заявила сеньора Вальдес. – Она – прекрасный работник. Мы с ней уже обсудили и будущие субсидии на приют, и нашу совместную деятельность.

Режина едва удержалась, чтобы не наброситься на нахалку и не вытолкать ее из «Мармореала» собственноручно. Но все-таки удержалась. Раз эти двое ее не заметили, лучше оставаться незамеченной и дальше, больше получит информации!

- Жду вас завтра на рабочем месте, - попрощался Фигейра и поцеловал ручку. Кому?! Этой развратной гадине?!

Карлота прошествовала к выходу, и, как только дверь за ней захлопнулась, Режина с яростью процедила:

- Тебе придется мне кое-что объяснить!…

- Охотно, - спокойно сказал Фигейра, который специально продлил представление, чтобы Режина могла им насладиться. В последнее время ему доставляло несказанное удовольствие бесить тиранку.

- Я не позволю тебе брать на работу свою любовницу! Репутация «Мармореала» этого не позволяет! – наступала Режина.

- А кто тебе сказал, что она моя любовница? – издевательски спросил Алвару. – Я не обязан считаться с твоими эротическими фантазиями, когда речь идет о деле. Моя старинная приятельница сеньора Вальдес давно занимается благотворительностью, и я намерен разом помочь нашей фирме, ей и детскому приюту.

- Превратив нашу фирму в бордель? – выкрикнула Режина, кидаясь на Алвару с кулаками.

- Осторожнее, детка, - проговорил Фигейра с той же циничной усмешкой. – Если ты нанесешь мне травму, я буду вынужден обратиться в полицию, а потом потребовать развода. А мне бы этого не хотелось. Мне хочется быть с тобой всегда вместе, чтобы жизнь твоя была страшным сном!…

От подобной неслыханной наглости Режина онемела, потом хлопнула дверь кабинета, оставив поле боя за мужем. Но она-то знала, что ненадолго, просто действовать нужно было другим путем.

Немного отдышавшись, приведя себя в порядок, Режина заглянула в кабинет Ивана.

- Я требую созыва внеочередного собрания, - заявила она. – Мы должны обсудить поведение президента. Президент фирмы «Мармореал» не имеет права принимать на работу своих любовниц. И как коммерческий директор…

- Да, никто не имеет права принимать на работу любовников, я согласен, - признал Иван, с каким-то особенным выражением глядя на свояченицу. – Поэтому с собранием торопиться не стоит, особенно тебе, Режина!

Режина опешила – что он имеет в виду?

- Видишь ли, дорогая, ты же тоже не безгрешна, - холодно продолжал Иван. – Человек, которого ты наняла водителем, заодно выполняет и функции любовника. Я видел тебя с ним в мотеле.

После минутного замешательства Режина возмутилась.

- Что за бред! У тебя нет никаких доказательств!

- Напрасно ты так думаешь, - возразил Иван. – Материала у меня более чем достаточно. Но я не любитель копаться в чужом грязном белье, поэтому ничего не скажу Фигейре, но и мешать ему принимать на работу свою любовницу тоже не буду. Но если ты попробуешь ущемить интересы Марии-Антонии, тогда…

- Ты мне угрожаешь? – спросила Режина.

- Пока нет, - ответил Иван.

Режина не зря занимала место коммерческого директора. Соображала она хорошо и, оправившись от непредвиденного эмоционального шока, мгновенно догадалась, что Иван и сам метит в президентское кресло. Значит, у нее не один конкурент, а два. Второй весьма предусмотрительный, он собирает козыри и готов предъявить их в нужный момент.

- Я тебя поняла, - сказала она. – И больше не настаиваю на собрании. Договоримся об одном – будем честны по отношению друг к другу. Не стоит подставлять подножки, если каждый имеет шанс победить в честной борьбе.

- Согласен, - ответил Иван, а про себя усмехнулся: вот как ты заговорила! Хочешь получить гарантии, что борьба будет честной! Она будет такой! Я этого добьюсь! У нас с Марией-Антонией будут дети!

Иван держался спокойно и равнодушно, но на сердце у него скребли кошки. Он все-таки отправил Антонию к врачу, и врач не подтвердил ее ожиданий. У нее снова обнаружили дисфункцию. «Ничего, - утешал себя муж, - пусть полечится, а потом мы родим наследника «Мармореала».

Фигейра немало удивился кротости Режины. Она и словом не упомянула больше о Карлоте. Та вышла на работу, и коммерческий директор здоровалась с ней ровно и любезно, точно так же, как со всеми остальными сотрудниками.

«Пронесло!» - с облегчением подумал Алвару, но бдительности не терял. Он знал, что от его жены можно ждать чего угодно.

Однако бдительность не уберегла его. В один прекрасный день в одной газетенке, разумеется не из главных и к тому же определенного пошиба, появилось на первой полосе сенсационное разоблачение:

«Президент «Мармореала» замучил сексуальными домогательствами молоденьких сотрудниц! Далее заметка повествовала о несчастной Марине, которая не знает, куда деваться от Фигейры.

На деле все обстояло наоборот. С первого дня своего появления в фирме Марина положила глаз на видного, представительного Фигейру и пообещала себе, что настанет день, когда они выйдут из дверей фирмы под ручку.

С тех пор она попадалась Алвару во всех темных и полутемных коридорах, принимала самые соблазнительные позы, когда он заглядывал в демонстрационный зал, всячески давая ему понять, что он – мужчина ее мечты и отказа ему не будет.