Агиналду Силва - Нежный яд. Тайны

Мучительная ночь. Мучительный день. Многое передумал Валдомиру. Ему было бесконечно жаль, что Режина оказалась права. Она первая заподозрила обман. Она его предупреждала, но он ее не послушал. Перекроил всю свою жизнь. Расстался со своим любимым детищем. Поставил существование «Мармореала» под угрозу. И все это ради чего?

Ему было стыдно за свое мальчишество. Он чувствовал, что краснеет.

В сумерках раздался стук в дверь. «Горничная, наверное», - подумал он и крикнул:

- Войдите!

В номер вошла Лавиния в красном, подаренном Валдомиру платье с распущенными волосами.

Лавиния стала Инес, но он ей на этот раз не обрадовался. Комедия-то была с душком. Участвовать в ней не хотелось.

- Зачем к тебе приходил Аделму? – спросил он, не давая ей опомниться.

- Зачем приходил брат? – переспросила, опешив от неожиданности, Лавиния. – С сыном повидаться!

Словно завеса упала с глаз Валдомиру. Так вот какой грубый фарс с ним разыграли! А он попался на него как младенец. Его добрыми чувствами воспользовались во зло! Его использовали!

Он смотрел на Лавинию с отвращением.

- И где же твоя сообщница, с которой ты расплатилась моими бриллиантами за освобождение брата-убийцы? – грозно спросил он.

- Понятие не имею! – ответила Лавиния и расплакалась. – Только все не так! Аделму совсем не убийца и он не знает, какая цена заплачена за его свободу. А Клариси – она тоже не воровка!

- Конечно! У нас тут благородное собрание, - усмехнулся Валдомиру.

- Аделму меня не простит, если узнает, - рыдала Лавиния.

- А почему ты думаешь, что прощу я, человек, которого вы обокрали? – поинтересовался Валдомиру.

Он не мог, не смел никого прощать. Империя мечты рухнула. На короткий миг он воспарил к небесам. Поверил, что существует чудесная страна, где царят любовь, дружелюбие и взаимное доверие. Желая поселиться в этой стране, он отдал все, что нажил тяжелым трудом, насилием и борьбой. Бриллианты, которые он протянул своей королеве, были чем угодно – светом звезд, годами счастья, даром его любви, но только не богатством.

Он думал, что проживет в стране любви до конца своих дней. Но его очень быстро вернули на грешную землю. Оказалось, что он не гость горных вершин, а жертва обмана жадных мелких людишек, для которых его бриллианты – деньги и ничего больше. Он тоже нуждается в деньгах. И он их себе вернет!

- Мы не обокрали! Клариси не воровка! – продолжала твердить Лавиния. – Она почему-то ненавидит всю твою семью, а я… я тебя полюбила…

Валдомиру поморщился. Он терпеть не мог фальши. Ему было противно слушать эти притворные признания.

- О любви мы поговорим потом. Сначала помоги мне найти Клариси. Пока это единственно, что может спасти тебя от тюрьмы!

Лавиния сидела молча, а слезы текли и текли у нее по лицу.

Валдомиру не смотрел на нее. В его глазах стояли слезы – он оплакивал свою разбитую мечту.

С тех пор как мечты Уалбера стали исполняться, он опасался мечтать. Мало ли что там намечтаешь! Однако после сеанса левитации он стал еще осторожнее.

Он понял, что иногда ему удается воплощать и чужие мечты. Дело в том, что, придя в себя после обморока, Мария дус Карму сказала, что видела Женивала, своего мужа, который ушел двадцать лет назад за сигаретами и не вернулся.

Признание матери очень огорчило Уалбера. Он не сомневался, что она вместе с ним парит в горных высях, а она отправилась в далекое прошлое.

Долгие годы потратил Уалбер на то, чтобы залечить нанесенную отцом рану, - отца он не любил и не скрывал этого, - и вот обнаружил, что рана по-прежнему кровоточит. Как это огорчительно!

- Я видел его наяву, - убеждала сына Мария дус Карму. – Он стоял у самого помоста и смотрел наверх. Он видел, как ты летаешь. Какой бы он ни был, но он твой отец, и ему было радостно видеть своего сына летающим. Одно чудо породило второе, твой отец вернулся!

Уалбер слушал мать, а сам колдовал над плитой.

Он так любил свою мать, что избавил ее даже от стряпни. Когда он бывал в хорошем настроении, то приготовление пищи становилось для него священнодействием, а все, что выходило из-под его рук, - лакомством. Зато в дурном настроении Уалбер готовил отвратительно, но дус Карму никогда не жаловалась. Ее трогали заботы Уалбера, она обожала сына и любовь ценила куда выше гастрономии.

Сегодня они, похоже, были обречены на самый невкусный обед, потому что Уалбер был слишком взволнован.

- Радостно было тебе, мамочка! – возразил он. – Я думал, ты так обрадуешься, что обо всем забудешь. А ты вспомнила человека, которого не видела двадцать лет! Скоро вся Бразилия будет говорить о твоем сыне, а ты все будешь вспоминать, что было двадцать лет назад.

Дус Карму не видела смысла в том, чтобы настаивать на своей правоте. Раз Уалбер не рад появлению отца, то нечего и толковать о нем.

Хотя, разумеется, ей очень хотелось поговорить о Женивале. Он постарел, изменился, и все-таки она его узнала. Он показался ей призраком, она не поверила собственным глазам, но сердце сказало ей – это он! И от волнения она лишилась чувств.

Все эти годы она представляла себе, что однажды он вернется. И всякий раз по-разному представляла себе встречу.

Поначалу она ждала его в волнении и беспокойстве, страшась беды, которая могла с ним приключиться. Она была готова выхаживать его от всевозможных болезней, терпеть беспамятство и костыли, если он попал в автокатастрофу.

Но когда выяснилось, что его нет ни в больницах, ни в моргах, когда она поняла, что он просто сбежал от нее и от крошки-сына, ее стали душить гнев и обида.

Но с годами боль притупилась. Она вспоминала мужа значительно реже. А когда вспоминала, то с любопытством – куда он, интересно знать, подевался? Есть ли у него семья? И как случилось, что он взял и ушел?

Ей стало казаться, что они могут встретиться просто и по-дружески, потому что жизнь почти что прошла, делить им уже нечего, и они вполне могут просто посидеть за чашкой кофе и рассказать друг другу о прожитом.

Но оказалось, что она себя обманывала. Стоило ей увидеть Женивала, как она так разволновалась, что потеряла сознание. Но что было причиной волнения? Любовь или ненависть? Она и сама не знала.

Благодарного слушателя она обрела в Гату, поэтому частенько приходила к нему в кафе, садилась возле стойки и рассказывала то свой сон, похожий на воспоминания, то делилась воспоминаниями, похожими на сон.

А Гату делился с ней своими переживаниями по поводу Карлоты. Он страдал от ее непредсказуемости. Вечером она принимала его любовь, а утром могла прогнать. То она была самой нежной любовницей, то становилась вампиршей, и Гату в ужасе сам убегал от нее.

- Можно я зайду к вашему сыну? – спросил он у Марии дус Карму. – Он погадал бы мне на ракушках.

- Отчего же нет? – отвечала она. – Он вас любит и охотно вам погадает.

Она и сама бы погадала у Уалбера, но на это он никогда не согласится.

- Ты – это я, - любил он повторять. – А на самого себя не гадают.

Уалбер обрадовался Гату, он с детства любил добряка, который баловал его сладостями.

Разглядывая выпавшие ракушки, он с недоумением качал головой.

- Ничего не понимаю, - наконец сказал он. – Но скажу так, как они говорят. В твоей жизни есть женщина, но в ней спрятано еще четыре женщины. Когда ты поймешь, какую из них выбираешь, она останется с тобой.

- Вот это здорово! – обрадовано сказал Гату. – Вот это гаданье, так гаданье! Правда, выбрать нелегко, но по крайней мере ясно, к чему стремиться. Спасибо, дружище, теперь пойду и буду думать, какая из четырех мне дороже – вдова майора, деловая женщина, покровительница детского дома или женщина-вамп?

Гату охотно рассказал бы, как ходил с Карлотой в детский дом и как весело играл там с ребятишками. Они полюбили его не меньше Карлоты, которая всегда приносит им сласти. Но он не хотел лишний раз упоминать имя той, которая была ему так дорога.

Уалбер и виду не показал, что понял, о ком идет речь. Раз тайна так дорога Гату, то пусть бережет ее и дальше. Но Уалбер был рад, что дела у Гату продвинулись, и он уже вхож в дом Карлоты. Недаром он на нее гадает.

Рад он был и за Карлоту. Ей очень шла роль деловой женщины, и, похоже, она прекрасно справлялась с обязанностями в «Мармореале».

Исполнялось и другое предсказание Уалбера. Когда-то ракушки сказали ему, что Марсия будет с Леу. И вот Леу уже несколько раз провожал Марсию, и она не прогоняла его. А сам Леу был так нежен и так бережен с девушкой, что Уалбер только диву давался. Откуда в этом грубом нахальном парне взялось столько тонкости и деликатности? Неужели влюбился?

После газетного скандала Марина приутихла. Уалбер надеялся, что она взялась за ум. Каждое утро он твердил ей одно и то же:

- Присмотрись к Ренилду. Это человек, который любит тебя всерьез. Он достойный человек, обрати на него внимание.

Марина только фыркала, пожимая плечиком, но, судя по тому, что они вместе с Ренилду посиживали на лавочке, советы кузена не пропадали втуне.

Уалбер не со сомневался, что рано или поздно спасет свою заблудшую овечку, глупышку кузину. Надеялся, что и его матушка опомниться и придет в себя после своей галлюцинации.

Однако Мария дус Карму вновь упала в обморок, причем в очень людном месте – в кафе Гату.

- Я снова увидела Женивала, - объяснила она сыну. – Он сидел в баре неподалеку от меня. Как только я увидела его, мне опять стало плохо!