Коста Портиа да - Незнакомец

– Послушай, – натянуто проговорила она, – мы обе заляпаны этой ужасной коричневой пеной. Почему бы нам не вымыться полностью под душем? – Она помолчала, поймала руку Мелоди и вложила в нежное пожатие все море чувств. – Вместе.

– И побыстрее, – отозвалась Мелоди, нетерпеливо покусывая губу и ловя рукой каплю, бегущую по шее к груди.

Сейчас или никогда. Стало быть, сейчас. Клодия чуть не задыхалась от нетерпения, но понимала, что должок за ней. Подруга довела до оргазма необыкновенными прикосновениями с истинно лесбийским мастерством, которое могло быть только чистейшим инстинктом, и теперь пришел ее черед пройти тот же путь. И как ни странно, она вдруг поняла, что это будет очень легко.

Размотав полотенце, она потащила подругу в душ.

Смывание краски было подобно рождению из пены другой Мелоди. И другой Клодии.

Или, быть может, то было просто очищение, избавление от запретов; тех самых запретов, которые уже нарушила Беатрис. Красавица доктор открыла шлюзы, но в страстном потоке теперь стояли именно Мелоди и Клодия.

– Откинь голову назад, я смою с тебя краску, – распорядилась Клодия, радуясь, что есть на чем сосредоточиться для начала.

Стоять позади Мелоди оказалось легче, поскольку ее высокая юная грудь и темный треугольник лобка были скрыты из виду. Не то чтобы вид сзади не имел привлекательности: узкая талия, аккуратные, красиво очерченные бедра и спелые округлости ягодиц. Клодия испытывала непреодолимое искушение обвести силуэт пальцами вместо того, чтобы смывать краску с волос. Сдерживая порывы, она приступила к делу.

Мягкими массирующими движениями она помогала воде делать свое дело. Коричневые потоки постепенно становились светлее и светлее, темные струи светлели, приобретая каштановый оттенок. Через пять минут непрерывного промывания вода текла уже чистой.

– Ну вот. – Клодия опустила руки на плечи Мелоди и поцеловала в затылок, сделав вид, что проверяет, не осталось ли запаха краски. – Все смылось. Даже уже не пахнет…

Ладони ее скользнули вниз, к изгибу локтей, и когда она уже собралась двинуться ниже, молодая женщина издала тихий звук нетерпения и, взяв руки Клодии в свои, положила их на свои груди.

– Ты такая красивая. Мел. – Клодия повысила голос, перекрывая шум потока, струившегося по их сплетенным телам. – Я всегда так считала. Даже когда еще и представить не могла ничего подобного. – Она потерлась лобком о ягодицы девушки.

– А я всегда хотела тебя. – Мелоди начала неуверенно, но потом осмелела. – Думала, что я какая-нибудь больная или ненормальная. Потом до меня начало доходить, что в таких чувствах нет ничего дурного, но я все равно переживала, не думала, что ты их поймешь. Была убеждена, что тебе будет противно, если узнаешь.

– Никогда, – отозвалась Клодия, сжимая и разжимая пальцы и упиваясь нежной податливостью ласкаемой плоти. Ее грудь, тесно прижимавшаяся к мокрой шелковистой спине Мелоди, прекрасно сохранилась, но ей недоставало молодой, дерзкой упругости. – Признаюсь, может, и удивилась бы, но знаю, что скоро привыкла бы к этой мысли.

– Господи, но почему я такая глупая? – посетовала Мелоди. Ее темная головка поникла. – Нужно было сказать тебе! Мы бы уже давно были вместе.

Клодия не стала напоминать, что она была замужем, но Мелоди, по всей видимости, и сама об этом вспомнила.

– Бог мой, что я несу? – воскликнула она чуть дрогнувшим голосом. – Ты же была замужем. Как можно было ожидать, что ты будешь неверна Джеральду? Ты же его любила! – Она задрожала в руках Клодии. – А теперь я жду, что ты будешь изменять Полу ради меня… Он сказал, что ничего страшного, но, может, только из вежливости?

«Ха! Так я и думала!» – возликовала про себя Клодия, услышав подтверждение своим подозрениям.

– Мило вы, должно быть, побеседовали, пока я принимала душ, – заметила она, затем наклонилась вперед и осторожно сжала зубами нежную мочку ушка Мелоди. Слегка прикусила, и подруга ахнула.

– Я… прости, я вовсе не собиралась говорить об этом… просто так вышло. Не знаю, что на меня нашло. С Полом так легко разговаривать. Мне показалось, он понимает.

– О да, он понимает, – подтвердила Клодия, все настойчивее потираясь о Мелоди. Ощущения усилились, обострились, когда она прижалась лобком к округлой, гладкой девичьей попке. – Он понимает многое такое, о чем я даже никогда и не думала. Пробелы в памяти у него компенсируются избытком воображения. – Клитор ее дернулся от сладчайшего, восхитительнейшего соприкосновения с телом подруги и воспоминаний о Поле, которые были еще так свежи. – Это он первый вложил мысль о нас – нас с тобой – мне в голову.

– Но…

– Мелоди, Мелоди, Мелоди… не волнуйся, – успокоила ее Клодия, стараясь думать о девушке в ее руках, а не о крошечном узелке плоти у нее между ног, который трепетал и пульсировал. – С той минуты, как Пол появился в моем доме и в моей жизни, я открылась навстречу новым идеям. Новым горизонтам. Довольно банально, знаю, но теперь я вижу больше способов быть вместе, чем только с одним мужчиной. Или женщиной…

Клодия осеклась, потому что почти мгновенный оргазм опалил низ живота, несмотря на потоки воды. Колени подогнулись, она охнула, но не упала. И даже сквозь туман наслаждения почувствовала, как Мелоди напрягла спину, поддерживая ее.

– Как я говорила, – начала она, когда дар речи вновь вернулся к ней, – если ты этому рада, то и я рада. Да и Пол, думаю, тоже.

Она смолкла и засмеялась, потому что Мелоди тоже захихикала.

– Ты такая чувственная, Клод, ты знаешь это, правда же? – проворковала молодая женщина с улыбкой в голосе. – Никогда не думала, что возможно испытать оргазм, а затем возобновить разговор как ни в чем не бывало. – Она на минутку задумалась, потом снова заговорила, но как-то немного смущенно: – И вообще, я не представляла, что испытать оргазм – это так… легко. С Ричардом у меня их было немного.

– Его вина, не твоя, милая, – машинально ответила Клодия.

Она не представляла, как поняла это, но знала точно. Интуиция подсказывала ей, что когда Мелоди почувствует себя по-настоящему желанной, то быстро воспарит к вершине.

«И я собираюсь подарить тебе это чувство сию же минуту, моя ласточка», – молча пообещала она дрожавшей в ее объятиях дорогой подруге. Бормоча что-то успокаивающее, она провела рукой по животу Мелоди.

Завитки были мягкими и шелковистыми и на ощупь сильно отличались от ее лобковой поросли. Невероятно! Воображение предложило ей бесчисленное многообразие женских возможностей. С каждой – волнующая новизна. Основное сходство анатомии – всего лишь общая картина, которая может включать в себя массу индивидуальных особенностей.

Интересно, а как у Беатрис? Лобковая грива такая же буйная и рыжая, как и на голове? Пышная, курчавая или вообще побритая?

«Но Беатрис сейчас здесь нет, – напомнила себе Клодия, – а Мелоди есть». Продолжая тихо нашептывать успокаивающие слова, она продвинулась дольше, нырнув в мягкие влажные заросли в поисках сокровища.

Мелоди тихонько застонала и заерзала, и Клодия открыла для себя другую грань ее индивидуальности. Половые органы у юной сильфиды были аппетитные и хорошо развитые. Клитор у Мелоди больше, отметила Клодия, чем у нее, а нижние губки более пухлые. Плоть ее была распустившимся цветком, манившим пальцы, как цветок пчелу.

Удивительный вояж начался со знакомства с щелочками, складочками и выпуклостями, потом средний палец Клодии поднялся к анусу и вернулся к припухшей жемчужинке в самой сердцевине чувственного наслаждения Мелоди.

Если бы еще не напряжение… Клодия интуитивно чувствовала, что молодая женщина получает удовольствие, переживая все восхитительные ощущения, как и должно, однако разум ее все еще сопротивлялся.

– Что такое, Мел? – спросила она, и рука ее замерла. – Мы можем остановиться, если тебе не нравится. Не хочу принуждать тебя или расстраивать.

– Ты меня не расстраиваешь, – отозвалась Мелоди, чуть слышно вздохнув. – Дело не в тебе, а во мне. Мне нравится то, что ты делаешь. Очень! – Для выразительности она накрыла ладонь Клодии своей. – Но не считай себя обязанной продолжать, если я тебе… неприятна.

Голос ее дрогнул, и Клодия догадалась, что подруга плачет, добавляя соленых слез к лившейся по лицу воде.

Она обняла подругу крепко-крепко, просто стиснула, не прерывая контакта с сочной, соблазнительной плотью.

– О чем ты говоришь, милая? Ты мне не неприятна, совсем наоборот! – Двигаясь в одинаковом с пальцами ритме, Клодия про себя молилась, чтобы слова и действия передали ее чувства. – Ты возбуждаешь меня так, как никогда не возбуждал ни один мужчина!

– Правда? Ты говоришь это не просто так?

– С какой стати? Мы же с тобой всегда были честны друг с другом. Зачем же мне врать сейчас?

– Я… я не знаю… – Мелоди все еще колебалась. По крайней мере, рассудок. И голос выдавал ее неуверенность. Тело же находило свой собственный путь. Бедра задвигались в такт танцу Клодии. – Просто… просто Ричард кое-что сказал. Кое-что обо мне. Ну, ты понимаешь, обо мне… там.

«Ах, чертов ублюдок!» – Клодии хотелось закричать. Нетрудно себе представить, что мог сказать Ричард Трубридж, – какую-нибудь пошлость, что слетают с языка мужчины, считающего, что знает о сексе все, но на самом деле не знает ничего. Ей хотелось обрушить на него все свое негодование за то, что так обидел, так больно ранил Мелоди, но она воздержалась от крепких словечек. В конце концов, Мелоди, возможно, все еще немного любит мужа.

– Что он сказал? – поинтересовалась она как можно мягче, все это время не прекращая ласкать подругу.

– Что я… что я слишком большая. Слишком грубая, – прерывисто выпалила Мелоди. Отвлекающий маневр Клодии определенно срабатывал, потому что, судя по голосу, так называемая проблема с Ричардом явно ушла на задний план.

– Ты потрясающая, – заверила ее Клодия, ничуть не покривив душой. Ее пальцы как будто перебирали струны, пробуждая в ней все мыслимые порывы и желания. Желания делать это самой; желания, чтобы это делали с ней. Ей хотелось гладить и ласкать, ласкать и гладить, хотелось понять все об интимной форме и текстуре подруги. Обо всем, что у нее снаружи и внутри. О ее флюидах. Ее упругости. Ее реакциях. Хотелось увидеть, почувствовать оргазм другой женщины; испытать минутный, страстный танец плоти. Ощутить, как вздрагивает этот пухлый холмик. Услышать, как вскрикивает Мелоди с каждой вибрацией, каждым сокращением.