Я покачала головой, а он продолжал кусать и лизать шею. Мокро, больно и страшно. А еще непонятное ощущение в теле. Я должна испугаться, отбиваться и бежать, но не сидеть как прикованная и позволять ему касаться себя. Не слушать ту мерзость, что говорил мужчина. Он ненормальный. Псих! Извращенец! Но я позволяла касаться себя, а сама плотно сжала губы и напрягла руки, терпела, пока ему не наскучило.

– Значит, будешь молчать, – он улыбнулся, посмотрев на меня.

Его лицо. Я задохнулось. Оно исказилось, потемнело. Глаза словно налились кровью, заплыли в тумане порока.

– А молчание, Варвара, знак согласия, – хохотнул Марат и подхватил меня на руки, закинул на плечо и поволок куда-то вперед.

– Нет! Нет, – кричала я и стучала кулачками по широкой спине. Но меня не слушали. Я упустила момент. Уже дважды.


Я потерял ту грань, тот момент, когда мои угрозы превратились в реальные действия. Я не просто пугал девочку, я на самом деле собирался ее трахнуть на диванчике около окна. Хорошее место. Там мне частенько отсасывала Настя. Но сейчас я не думал о других женщинах. Только Варвара, которая брыкалась, дралась и кричала, пока я волок ее на диван.

Я засмотрелся вперед. Там у тонированного окна было бы не плохо ее взять. Стянуть дурацкую форму, обнажить ее груди, которыми она уперлась бы в прохладное стекло. Черт, ее розовые соски тут же стали бы жесткими, тугими и напряженными. Я бы попробовал их, втянул, укусил. Варя бы извивалась, стонала подо мной, пока я изучал ее грудь. Красивую, молодую, с дерзко вздернутыми горошинами. Я помнил ее. Целый год! Черт, я до сих пор помнил ее вкус. В штанах болезненно напрягся член.

Варя дернулась, и я шлепнул ее по заднице. Кажется, перестарался, потому что она заскулила. Наверное, больно, даже моей ладони стало малоприятно, хотя руки были натренированы, но я ухмыльнулся. Пусть девочка почувствует мою силу и поймет, что со мной драться бесполезно. Нахер, заломаю ее так, что в гипсе придется отсиживаться, а не брыкаться и вопить.

Свалил ее на диван, она шлепнулась и замычала. Похоже, я все-таки перестарался. Приложилась девочка головкой о спинку, но вроде шею не сломала. Шевелится и шипит, а еще рыдает. Ох, как я ненавижу слезы. И как они жутко возбуждают, отчего хочется трахать, пока не взмолиться о пощаде.

Но Варя уже молила. Просила ее отпустить, приносила извинения, которые еще больше злили. И главное, ей не нужны мои деньги. Вот же грёбаная скука.

– Но ты согласна мыть полы в моей компании, – усмехнулся я, прижимая ее тело к твердой поверхности дивана.

– Я за честный труд, – она прошептала, ощутив, как я дернул за форму. Пуговки-кнопки разом открылись, и я выдохнул, рассматривая ее светлую кожу и простенький хлопковый лифчик. Черт, я предпочитаю женщин в красивом белье, или вовсе без него. А не это, что-то среднее между детским топом и спортивной одеждой.

Варя попыталась прикрыться.

– Не смущайся, – я перехватил ее руки и отвел их за голову, прижал одной, а второй вернулся к ее груди. – Я помню их цвет. Красивый. Ты и там осталась такой же, розовой?

Спустился вниз, накрыл ладонью промежность. Варя завертелась, попыталась сбросить ладонь. Черт, а там горячо. Даже через ткань ощущал ее тепло между ног. Может она влажная, а сопротивляется, потому что цену набивает? Вот же черт, я опять думал как тогда, называя ее притворяющейся невинной овечкой.

– Пожалуйста, – простонала она и разрыдалась в голос.

И тут я сам не понял, что со мной произошло. Мать его, переклинило, потому что вместо пощечины, которая привела бы ее в чувства и заставила бы заткнуться, наклонился вперед, почти упал на нее, прижимая телом к дивану, и жадно впился в ее губы. Их вкус одурманил меня. Я потерял контроль, врываясь в ее рот. Насильно разводя пухленькие губки, заставляя разомкнуть зубки, и встретился с ее язычком. Горячий, тонкий и охренительно шустрый. Черт, она не отвечала, она пыталась меня вытолкнуть изо рта. А я боролся, нажимал, давил, и мы вели битву до тех пор, пока я не услышал сквозь звенящую в голове пустоту пронзительную трель телефона. Мой? Ее? Черт, откуда этот звук?

Я отпусти ее губы. Варя замерла. Больше не рыдала и удивленно смотрела на меня. Нет, даже не простое удивление застыло на ее лице. Она словно поразилась тому, что сейчас произошло. Что же, Варечка, я шокирован не менее. Новая трель телефона начина бесить.

Я приподнялся, встал на ноги. Потянул Варю на себя. Она повиновалась и присела на край дивана, продолжая смотреть на меня. Я же наклонился немного вперед, поправил ее лифчик, невольно коснувшись горячей кожи. Она не дрожала, отчего стало приятно. Наконец-то перестал ее пугать до усрачки. Свел края кофты, застегнул все пуговки, оправил ее одежду и помог встать. И она повиновалась во всем. Ни разу не сбросила мои руки, ни разу не оттолкнула, как кукла следовала за моими действиями.

Новый звонок. Кто-то не терпеливый пытался достать меня. Я злился, но продолжал наблюдать за Варей, как и она за мной.

– А теперь, девочка, беги. Забирай свое барахло и проваливай. Чтобы я тебя больше не видел тут, – спокойно произнес, и она кивнула в ответ. – Вот и умница. У тебя одна минута чтобы исчезнуть.

Варя вновь кивнула и побежала за шваброй и ведром. Затолкала все в тележку и покатила ее к двери. Щелкнул замок, она выскочила наружу вместе с грохочущей тележкой. А я устало направился к столу. Там на личный телефон кто-то пытался пробиться уже в четвертый раз.

– Да, – ответил я и, услышав голос того, с кем меньше всего хотел говорить сейчас, напрягся. Что же, настала пора для очередной порки. Дед был зол из-за сорванного контракта.

А я еще больше. Он помешал мне насладиться девочкой. Сладкой, дурманящей Варей, которую я захотел так сильно, что готов был взвыть от ощущения не удовлетворенности. Напряжение мне поможет снять Настя, а потом я поеду к родне, чтобы вновь послушать, какой я отвратительный внук и бизнесмен, раз просрал такой контракт.

Глава 16.


Я убегала так быстро, что даже не поняла, что именно крикнула мне вслед секретарша. Уверена, какую-нибудь колкость, насмешку или вовсе что-нибудь едкое. Но мне было все равно. Нужно бежать и чем быстрее, тем лучше. Подальше от его кабинета, с последнего этажа, до раздевалок. Переодеться и уйти. И пусть со всеми проблемами разбирается Яна. Моей ноги тут больше не будет.

Но, увы, на утро следующего дня я думала иначе. За ночь так и ни разу не сомкнула глаза, уставилась в потолок и слушала шум проезжающих за окном машин и галдящих подростков около подъезда. Но не слышала ничего. Словно фон в моей голове. А главные ноты там брал Марат. Ну вот, я и узнала его имя.

После того раза, в клубе, я даже не задумывалась о том, как его звали. Достаточно было того, что мы больше не пересечемся. И как странно сейчас, спустя год увидеть его, услышать его низкий слегка хриплый голос, ощутить смесь парфюма, сигар и дикого мужского запаха, исходящего от кожи. И его поцелуй. Почему он так подействовал на меня? Как зверь впился в мои губы, сминал их, будто пытался порвать. А я сопротивлялась, если те хилые попытки можно было так назвать. Мне понравилось. Вот что я чувствовала в тот момент, когда его язык скользил в моем рту. Когда он рушил хлипкие барьеры, сминая их, разрушая и не позволяя взять контроль.

За этот год я поцеловалась лишь раз. На втором свидание, устроенным Светой. Тот мальчик, а иначе его нельзя было назвать, студент, пригласил меня в кино. Потом был ресторанчик в центре, в котором обычно собиралась молодежь. После он вызвался меня проводить. Мне было стыдно за то, что я жила здесь. В грязном обшарпанном общежитии, поэтому пришлось наврать и прийти к Свете. Она поняла причину и промолчала. А я позволила ему, студенту, поцеловать меня. Смазано, влажно и противно.

Отчего-то вспоминая то прикосновение и сравнивая его с поцелуем, властным и жестким, которым меня наградил Марат, я не была уверена, что вообще целовалась раньше. Он знал, как это делать правильно. И, наверное, смог бы стать тем самым первым мужчиной для меня, если бы не одно «но». Возможно, даже два.

Во-первых, нестандартное знакомство, которое не сулило ничего хорошего.

А во-вторых, мы были разными во всем и чужими. И встреться просто на улице, он бы даже не заметил меня. А я? Я бы, наверное, удивилась его мужской красоте и благосостоянию и прошла дальше.

Но я привлекла его внимание. Опасное внимание, словно пистолет у виска. Лишнее движение, и пуля гарантирована. Поэтому я и подчинялась там, хотя отчаянно хотела вырваться. Меня дико пугало то, что он мог сделать. Наброситься, растерзать и вышвырнуть. А его слова про деньги? Он хотел купить меня, опять. Но в этот раз все было бы иначе. Договор с «Железной Маской» гарантировал, что я не пострадаю. Но Марат другой. Он ничего не мог мне гарантировать. Об этом и заявил, когда набросился и поцеловал. И если бы не звонок, я бы сейчас сидела не у себя в комнате.

Я даже не хотела думать, где могла бы оказаться. Возможно, уже бы и не дышала. Потому что чувствовала опасность, исходящую от мужчины.

Утром я позвонила Яне и впервые солгала. Притворилась, что тоже заболела, как и другие. Она ругалась, материлась, но сказала, что бы я отлеживалась и выходила как смогу. Я благодарила и сдерживала всхлипы. Что же делать?

После пропущенной смены были выходные, которые я провела как загнанный зверь в клетке. Нос из дома не высовывала, бродила из угла в угол, и думала. Много. Особенно про Марата. Почему он сам застегнул пуговки? Почему отпустил? И даже не искал? Кажется, я начинала искать причины и ответы там, где их не должно было быть.

Я глупая девчонка. Явно ему не нужна, а он устроил тогда лишь очередной урок. Хлопнув себя по лбу, я вроде как успокоилась. Поэтому в понедельник со спокойной душой пришла на работу, переоделась в форму и отправилась на мини-планерку с Яной и остальными в смене.