Дед продолжил лить поток оскорблений. Я же покачал головой. Нужно было ее оставить.

Я чувствовал, как внутри все клокотало. Назревала буря, и мне нужно выпустить пар срочно. А если ее найти? Отправить охрану, чтобы даже силком, но притащили ее сюда. И к черту что подумают! Я ее трахну. Черт, я засажу ей так, что она будет умолять о прощение и говорить, что я лучше.

Как же я ненавидел это слово. Лучше…

Я не был тем, о ком можно было так говорить. Жалкое подобие орущего сейчас на меня деда. Недоделок, как он любил частенько повторять, воспитывая меня. Ублюдок. Омерзительный мальчишка. Глупый. И это самые добрые и милые эпитеты в мой адрес. Но чаще всего он предпочитал учить меня иначе. Вбивать в меня простую истину кулаками. Или ремнем. В последнее время – тростью.

И да, я был его копией. Той, которую не нужно было создавать.

– Жду тебя через два часа, – рыкнул дед и сбросил вызов.

Наконец-то я мог выдохнуть. Наслушался.

Дотронулся до селекторного телефона.

– Да, Марат Русланович, – протянула Настя.

– Ко мне, немедленно, – прорычал я, нажимая на кнопку.

Настя не заставила себя ждать. Тут же хлопнула дверь, щелкнул замок. Она подошла ко мне.

Я отодвинулся назад, откинулся на кожаную спинку, которая приятно заскрипела под навалившемся на нее телом.

Настя держалась в секретарях не потому что была незаменимой помощницей. И не потому что отлично отвечала на звонки и встречала посетителей. Даже не за ее накаченные губки и круглую задницу, на которую заглядывалась половина компании. У нее был отменный рот. Глубокая, мать его, глотка, которая умела пощекотать, поиграть с моим членом.

Секретарша присела передо мной, устроилась между ног. Протянула свои длинные пальчики к ремню. Звякнула пряжка, шорох молнии и она ловко высвободила напряженный член из штанов. Улыбнулась, подула на него. Играла, а я был не намерен на растягивание удовольствия. Мало времени, чтобы наслаждаться тем, как она будет ласкать его, вылизывать и изображать страсть.

Настю я не трахал. Никогда. И это сучка злилась на меня. Но то, чем я компенсировал ей подработку, с лихвой хватало, чтобы жить красиво и не дуться долго.

Я схватил ее за волосы и уткнул в пах. Она жадно раскрыла рот, и член дернулся, ощутив тепло ее шероховатого языка. Заскользил внутрь, глубоко. Умница. Знала, как надо. Напрашивалась на премию, яростно работая ртом. Я же придерживал ее за затылок и подгонял, пока не ощутил, как стенки ее горла не обхватили ствол.

Выдохнул. Хороша, жаль, что Варя так не могла.

Какая нахер Варя!

Я рыкнул, дернулся в глотке секретарши. Она заскулила. Видимо все-таки было тесно там и малоприятно, когда засаживают так глубоко и сильно. Но я продолжал долбить ее, вытрахивать, и она мычала, упираясь в бедра. Решила взбрыкнуть, но не вовремя. Еще немного, и я отпущу шлюшку. Но пока я должен перестать думать о Варе. О ее пухленьких губах, о ее бездонных испуганных глазах. О ее остреньком горячем языке.

Черт, я содрогнулся и кончил в рот своей секретарше, думая о другой девчонке.

Настя отстранилась, сглотнула и облизалась. Я оттолкнул ее, поправляя одежду.

– Возвращайся к себе, – указал на дверь, и она надув губы, которые стали почти безразмерными, ушла прочь, ни разу на меня не взглянув. Пожалуй, премия у нее будет. Чтобы не обижалась.

После встречи с родней я понял одно, что ничего в жизни не меняется. Дед продолжал поливать меня грязью, но в это раз обошлось без рукоприкладства. За последний месяц он серьезно сдал, физически. Но дерьмо в нем по-прежнему кипело. И орал так, что сбежались послушать все, кому было не лень. Главное, кричал то не на них. А когда я оказывался повинен, то устраивали чуть ли не шоу из показательной порки.

И все еще был ничтожным мальчишкой, хотя отметил свой тридцать четвертый день рождения. Думаю, это не закончится, пока кто-то из нас не сдохнет. И надеялся, что этим покойником буду не я.

– С контрактом, который ты так удачно просрал, все понятно, – дед смотрел на меня немигающим тяжелым взглядом из-под густых седых бровей.

Когда-то он был крупным сильным мужчиной, занимавшимся национальной борьбой и пробивающийся в бизнес. Начинал он не компьютерных программах, на которых мы теперь сколотили состояние. А кое-что попроще. На первых порах он даже вел не совсем честный бизнес, но который приносил не маленькие деньги. Это сейчас он уважаемый старец, грёбаный мудрец, к которому на поклон идут все кому не лень. Лишь бы подлизывать его старую жопу. Вот и я стоял на ковре перед широким темным столом и смотрел на того, кто растил меня, воспитывал и пытался сломать. Не единожды.

– Но мне не понятно, почему ты игнорируешь Элю? Что она тебе сделал не так?

Я сжал кулаки. Сучка нажаловалась опять. И всё, потому что я активно игнорировал ее звонки.

– У меня нет времени с ней общаться.

– У тебя должно быть время. Она – твоя семья.

Я промолчал. Навязанная женщина, а не семья. Я ее ненавидел еще сильнее, чем деда. И готов был придушить за то, что она превращалась в сварливую, крикливую бабу, которая чуть что, так сразу лила слезы и жаловалась на меня.

– Я поговорю, – ну вот, я лгал. Ни хера не буду с ней общаться. Пусть катится туда, где пропадала почти год. Греет бока на пляжах, пока я оплачивал ее счета.

– Да, поговори. Выслушай ее. И вам пора обзавестись наследником, – рыкнул дед, постукивая тростью, которую держал в руках.

Наследник? Я готов был заорать на него, наброситься и этой же тростью переломить пару позвонков. Но устоял. Никогда и ни за что на свете я не заделаю этой суке ребенка. Пусть хоть слезно умоляет, хоть ползает на коленях, но я не буду донором спермы для отродья. На мне род прервется. Зло, которое росло в нас, должно закончиться. Сгнить в глубокой могиле.

– Тогда иди, – он махнул рукой на дверь. И я резко развернулся, чтобы немедленно покинуть темное и холодное помещение. Место, где не раз был избит. Моя личная камера для пыток.

После славной порки, я покинул дедовский кабинет и молча прошел мимо замершей тетки в окружение своих младших детей, пары служащих, которые активно притворялись, что наводили порядок и полировали старинные вазы, и спустился вниз. Общаться больше не хотелось. Как и всегда.

Меня дожидался водитель. Через три часа самолет. Очередная командировка, отнимающие силы и время. Но мне нужен был глоток свежего воздуха. Перебороть захлёстывающий внутри гнев, остудить голову, чтобы не совершить опрометчивый шаг и сделать то, за что мое семейство меня не погладит по головке.

Утром в пятницу я узнал, что Варя не вышла на работу. Притворилась заболевшей. Черт, да, притворилась. Потому что я не поверил в то, что ей стало неожиданно плохо. Испугалась меня и побоялась вновь появляться в компании. Что же, это было мне на руку. Поэтому не спеша я продолжил работать и превращать план в жизнь.

А в понедельник все было готово. Дуреха появилась на работе, пришла в мой кабинет, где и получила бланк на увольнение. Хотя, кого я обманываю, за нее все было сделано. Пара закорючек в бумагах и свободна. И больше Варвар Лапшина не появится в моей компании. Там ей не место. Не ее место.

Раздался звонок. Петра точна как швейцарские часы.

– Добрый день, Марат, – проговорила она со своим чертовым акцентом. Меня он дико раздражал, а она усиливала его, чтобы потрепать нервы.

– Сделала?

– Конечно, – она усмехнулась.

– И как отреагировала?

Петра не торопилась с ответом. Еще одна ее жутко раздражающая привычка. Любила накалить обстановку, зная, что моя просьба уволить простую уборщицу вызывала множество вопросов. Значит и уборщица была не простой. Но этой истуканше не стоило знать, что именно связывало меня с Варей.

– Как вы и думали, – проговорила она спустя минуту. – В глазах испуг, слезы. Но ее последние слова предназначались вам. Вы хотите их послушать?

– Да, мать твою! – прорычал я.

Я бы свернул Петре шею, если бы она не была лучшим помощником, о котором мог мечтать любой бизнесмен.

– Хорошо, – она усмехнулась. И включила запись. Чертова сука, записала для меня послание от Варвары.

«Не говорите то, чего не думаете. Никогда не говорите мне того, о чем не думаете. Это у вас есть все. У вашего Марата Руслановича есть все. А мне кушать не на что! Так и передайте ему. Я не на диете сижу».

Она включила эту запись пять раз. И каждый раз по моему требованию. Я злился и смеялся одновременно.

И где она, моя маленькая забитая девственница, испугано прячущая глаза и сводящая коленки? Где та девочка, которая и двух слов нормально связать не могла, когда я напирал на нее? Теперь я слышал тигрицу, которая рычала в клетке. Да, Варвара, я нашел твое слабое место, и мне оно нравилось. И дело явно не в деньгах.

– Еще раз? – поинтересовалась Петра.

– Нет, просто отправь мне.

– Так бы сразу и сказали, Марат, – она фыркнула, но тут же я получил оповещение о входящем сообщении.

– Где она сейчас?

– Сдала форму, забрала документы и покинула компанию пару минут назад. Думаю, направилась к себе.

– Хорошо, Петра, – я продолжал улыбаться. – Подожду. Я подожду Варю.

Глава 18.


Я просидела на лавочке в парке непозволительно долго для осенней прохладной погоды. Ноги и руки замерзли, глаза горели, но я продолжала смотреть на макушки деревьев. Там, впереди «Inter Group», из которого меня вышвырнули как шавку. Но что же поделать, я не должна унывать. Потянулась к ближайшей газете с объявлениями. Пробежалась по списку. Вроде не все так плохо как думалось изначально. Есть несколько интересных мест. Если уборку в офисах можно считать интересным. Но я не отчаивалась. Нельзя отчаиваться, иначе он выиграет. Победит.