Подхватив вещи, я поковыляла до общежития. Сначала перекус, потом прозвон по объявлениям. Ни секунды не позволю себе расслабиться, боясь сорваться. Я так не хотела плакать, но слезы наворачивались вновь и вновь, пока я добиралась на окраину до комнаты.

Вошла в подъезд, втянула затхлый воздух. Интересно, когда здесь перестанет так вонять? Или этот запах был частью места? Я осторожно посмотрела на лестницу. Сейчас там было пусто. Порой мне приходилось бежать вверх, заслышав голоса местных алкашей. Или перепрыгивать через развалившиеся тела наркоманов, у которых из вен торчали грязные иглы и использованные, судя по цвету, неоднократно шприцы.

Добравшись до своего коридора, я нахмурилась. Тут было темно. И почему новую лампочку не вкрутят? Мы же сбрасывались пару недель. Нужно будет напомнить Павлу, чтобы он позаботился о безопасности на этаже. Ночью было до чертиков страшно. И опасно напороться на кого-нибудь.

Я приблизилась к двери и замерла. Приоткрыта. Неужели забыла запереть замок, когда уходила?! Нет, я не могла забыть закрыть дверь! Там же мои ценные вещи. Остатки ценных вещей. Если, конечно же, старый холодильник можно было считать дорогим. Но местные позарились бы и на такое, не хватало оказаться ограбленной в день увольнения.

Я осторожно толкнула дверь, заглядывая внутрь. Нет, все на месте. И тихо. Шагнула вперед и обомлела, заметив того, кого тут точно не ожидала увидеть.

– Здравствуй, Варвара, – он улыбался, поднимаясь с кровати и оправляя расстегнутый пиджак.

Я, разинув рот, уставилась на его ноги. Он ходил в ботинках по чистому полу.

– Побоялся подхватить какую-нибудь дрянь в этом притоне, – Марат усмехнулся, приближаясь ко мне.

– Дрянь? – я тихо прошептала, прикрывая дверь за собой.

– Да, девочка. Грязь, вонь и сырость. И как ты еще не подхватила какого-нибудь дерьма? Или подхватила? Уверен, твой нынешний ухажер из этих мест. Иначе кто на тебя посмотрит.

Я хотела закричать, что он, Марат, и посмотрел, раз появился здесь, но промолчала. Испугано уставилась на него, на то, как он бодро приближался ко мне.

– Что же ты стоишь в дверях, Варвара? Проходи, чувствуй себя как дома, – он рассматривал мои напряженные руки, плотно сжатые губы. – Молчишь. Удивлена?

Я кивнула. Вот чему я точно могла удивиться после увольнения, так тому, что человек, испортившийся в одночасье мою жизнь, окажется здесь.

– Как вы попали сюда?

– О, без проблем. Отмычки порой творят чудеса.

– Вы взломщик?

– В некотором смысле, – он хохотнул и остановился в полуметре от меня.

Я втянула воздух, и ноздри защекотал приятный древесный аромат его дорого парфюма. Такого чужого в этом месте.

– Зачем вы здесь? Вам мало того, что меня уволили?

– Да, мало, – он и не отрицал, пряча руки в карманах. Злился?

– Тогда что еще нужно от меня?

– Лимит, – он хохотнул, сделав еще один шаг. Я попятилась назад. Обычная реакция на его движение. Наступление продолжалось, пока я не уперлась спиной в дверь.

– Тогда вы сказали, что деньги заплатите, как и было оговорено.

– Да, я сдержал слово. Но ты, Варя, решила огрызнуться на мою щедрость. Поэтому я хочу доказать тебе.

– Что доказать?

– Кто лучше.

Я покачала головой.

– Я верю вам, – чуть слышно пробормотала, наблюдая, как его руки оказались по обе стороны от меня. – Я скажу все, что вы захотите, но прошу, уходите.

– Не так сразу, Варя. Не так сразу. Пойдем, есть пара вопросов, которые нам предстоит обсудить, прежде чем ты поедешь со мной.

– Поеду? – удивленно прошептала. – Я никуда не собираюсь!

– Неужели ты думаешь, что я буду трахать тебя здесь? В этом гадюшнике? – а он ухмылялся, изображая изумление на лице. – Варя, какого же ты обо мне мнения?! Посмотри на меня!

Я взглянула на мужчину. На его искаженное гримасой лицо. Удивление на миг, злость на постоянной основе.

– Я трахаю женщин на своей территории. В своей постели. В своем доме. А это место нужно сжечь.

– Нет, даже не смейте! – я вскрикнула, когда Марат схватил меня и потащил к кровати. Но вместо того, чтобы бросить туда, он усадил меня и ткнул пальцем на лежавшие рядом бумаги.

– Варя, взгляни на это, – и я покорно притронулась к папке.

Темно-синяя, не тонкая, но и не слишком плотная. На замке-кнопке. Без надписей. Хотела бы я знать, что меня ждало там, под твердой обложкой.

– Что это? – все же не рисковала открывать.

– То, что заставит тебя передумать. Раз добровольно отказываешься.

В горле встал ком. Он угрожал. Шантаж?

Я все же переложила папку на колени, аккуратно открыла и вгляделась в первый лист. Распечатки из банка. Лист за листом. Все мои банковские операции за три года. Потом документы на продажу квартиры бабушки. Список мест работы, все места с пометками как долго проработала, чем занималась, сколько там зарабатывала, даже причины по которым уходила. Про магазин, в котором меня выперли за то, что я упала в обморок, значилось как «уснула на рабочем месте».

– Зачем вам это? – я посмотрела на мужчину. На его кривую жесткую улыбку.

Он побеждал. Вновь и вновь. Какой же ничтожной я была рядом с ним. И доказательство тому сейчас лежало передо мной. Мне казалось, что информация, отражение моей жизни, жгло руки. Как бы я хотела выбросить эти листы и промыть глаза уксусом, чтобы не было так больно от навернувшихся слез.

– Сначала я думал, что дело в деньгах, – Марат отошел от меня. – Деньги. Всем и всегда нужны деньги. Роскошь, власть, богатство. Всё, что дают деньги. И ты появилась в «Маске» ради денег. И я думал, что ты делала это исключительно для себя. Для лучшей жизни. Но теперь, после последних слов, которые ты оставила для меня в офисе, я понимаю, что это не так. Варя, ты играешь роль мученицы. Защитницы, спасительницы. Но кто же спасет тебя?

Он читал меня как открытую книгу. Я была слишком предсказуемой. До скрежета зубов простой и наивной. И еще грязной.

– Вы? – чуть слышно пробормотала, впиваясь взглядом в темные от злости глаза.

– Я?! Нет, Варвара Николаевна, я не спасаю невинных девиц. Я не помогаю бедным и обездоленным. Хоть кто, но только не я.

– Но зачем? – я действительно не понимание, зачем я ему понадобилась. Зачем это все? Увольнение, появление в моей комнате, где ему было дурно от одного запаха.

– Я решу твои проблемы, Варвара. Любые. Нужны деньги, чтобы помочь родным? Без проблем. Завтра же будут покрыты все долги. Захочешь сменить квартиру, то уже сегодня я предоставлю тебе новый дом. Лучший в городе. Но только после того, как ты скажешь «да».

– А если я скажу «нет»?

Мои вопросы выводили его. Он крепко сжимал кулаки, и по оттопыренным карманам брюк я могла догадаться, насколько сильно он злился.

– Что у тебя есть? Это место, которое в любой момент может поджечь наркоман, варящий на ваших чудесных кухоньках «крокодила»? Или алкаш, заснувший с сигаретой во рту? Работа? У тебя нет работы, и не будет. Поверь, я могу это сделать. Семья? Ты даже не видишься с ними. Друзья? У тебя нет друзей. Нет тех, кто защитит тебя.

Я узнавала его голос. Вспоминала. Точно также он говорил о том человеке. О старике. Ненависть. Как же много было ненависти в его словах. Яд, сочившийся, отравляющий каждое слово. Марат был таким. Опасным, жестоким и умеющим уничтожать слабых.

– А вы? Зачем я вам?

– Как думаешь, зачем мужчине предлагать подобное женщине?

– Секс?

– А ты не глупая. Да, Варя, я буду трахать тебя. Когда и столько раз как захочу. И ты всегда будешь ждать меня, обслуживать, удовлетворять. Всё что я захочу, ты дашь. И никто не пострадает. Я держу свое слово.

– Вы предлагаете мне стать вашей любовницей?

– Плохое слово, – он рассмеялся. – Содержанка. Моя личная проститутка. Я буду платить тебе за секс. И я щедр со своими женщинами.

Я верила. Там, в шкафу, в простой коробке, я все еще хранила его щедрость. Но больше я верила в то, что он может быть и мстительным. У него есть всё, чтобы уничтожить меня. Одно слово, и я никогда не найду работу. Не смогу платить по долгам, останусь в итоге на улице. И что меня ждет потом? Бродяжничество? Голодная смерть на дороге?

– Я не хочу, – чуть слышно пробормотала, пряча лицо. По щекам катились крупные градины слез, обжигающие кожу.

Марат не шелохнулся.

– Варвара, у тебя нет выбора. Нет права на то, что ты хочешь, а чего нет. Просто собирай все необходимое, мы уезжаем. Этот запах уже впитывается в кожу.

– Нет, – прохрипела я, бросая на пол папку. – Я не поеду.

– Они пострадают по твоей вине, дура, – прорычал мужчина, хватая меня за руки. – Все пострадают из-за тебя. Собирайся немедленно, – он оттолкнул меня, и я кубарем свалилась на пол, роняя по пути табурет.

Тихий стук в дверь заставил нас вздрогнуть. Я взглянула на Марата, и он кивнул, чтобы я открыла дверь. Подскочила на ноги, добралась бегом до двери, и приоткрыла ее, выглядывая наружу.

– Баба Зина?

– Здравствуй, Варечка, – пробормотала старушка. – Я тут гуляла и услышала шум. Все в порядке?

– Да, – чуть слышно пробормотала я. – Просто уронила табуретку.

– Мне казалось, я слышала голоса.

– Я по телефону говорила.

Она покачала головой. Поверила ли?

– Хорошо, Варечка. Аккуратней.

Я кивнула. Я буду аккуратна. Всегда и во всём.

Прикрыв дверь за соседкой, я повернулась к Марату.

– И почему не нажаловалась? – он смеялся надо мной.

– Потому что она не защитит меня. Не спасет.

– Правильно, – Марат обошел перевернутый стул и приблизился ко мне. – А теперь собирайся. У меня нет времени болтать. По дороге поговорим, если захочешь.