И вот на четвертый день, потягивая уставшие ноги на диване, я бездумно листала программу передач, пока не остановилась на местных новостях. За короткую жизнь в общежитии я привыкла обходиться без телевизора, но в этой квартире был, наверное, самая крутая техника и огромный экран чуть ли не в треть стены, о котором можно было только мечтать. Интернет, кабельное. Все блага современного мира в моих руках, но я не хотела этим пользоваться. Но нужно было как-то коротать время.

Прислушиваясь к голосу диктора, я невольно вздрогнула, расслышав знакомое имя. Марат Салмин. Я прибавила громкость, подскочила с дивана и уставилась на экран.

– Вот же те на, – выдавила из себя и скривилась, рассматривая идеального мужчину. Как с обложки.

Выпуск был о прошедшем накануне благотворительном ужине. И вот Марат стоял перед камерами и рассказывал, как ему приятно проводить подобные собрания сливок общества под собственной крышей. А рядом с ним стояла красивая высокая женщина в изящном и очень дорогом наряде, которая мило улыбалась, придерживая Марата под руку.

– Очередная содержанка, – выдохнула, намереваясь переключить канал, но слова журналиста заставили меня ошарашено уставиться на женщину и выронить пульт.

– Марат Русланович, ваша супруга уже пять лет является учредителем…

– Супруга? – прошептала я, загипнотизированная красивыми темно-ореховыми глазами. Как шоколад.

Меня замутило вновь.

Он женат.

Подскочив на ноги, я рванула в ванную, где мой желудок вновь опустошил сам себя. За спиной показалась Таисия.

– Что с вами? – я лишь покачала головой, содрогаясь в очередном позыве. – Вас опять тошнит.

– Не беспокойтесь, я не беременна. Если это конечно вас волнует. И не нужно вызывать врача. Мой желудок просто не привык к подобной еде. Вот и мучаюсь.

– Тогда попрошу Артемия, чтобы для вас разработал специальное меню, – произнесла женщина, подавая мне полотенце, чтобы я утерла слюну с губ и подбородка.

– От его специального меню меня тошнит сильнее. Попросите его, пусть варит обычную кашу, макароны и котлеты. К такому я была приучена, а не ко всей этой хрени, – сухо отозвалась, бросая полотенце в корзину для белья и огибая женщину. Я не хотела злиться на нее, но они все знали. Всё знали и молчали.

Таисия шла следом за мной, пока мы не вернулись в гостиную. Я выключила телевизор.

– Почему мне никто не сказал, что Марат женат?

Женщина дернулась и со страхом уставилась на дверь. Будто боялась, что появится Марат и оторвет ей голову.

– Мы не распространяемся о личной жизни наших работодателей.

– Да, за хорошую плату можно и помолчать, – я плюхнулась на диван и подгребла брошенный часом ранее там же телефон, которым не хотела пользоваться. – Вы можете идти, Таисия. Я вас не держу.

Она хмыкнула, но промолчала. Вот так, Варя, пора чувствовать себя хозяйкой в доме. Какое же отвратительное чувство. Я не умела командовать, указывать, но что-то во мне надломилось, рассыпалось после последней встречи с Маратом. Он показал, как низко я могу пасть рядом с ним, но в то же время дал иную власть. Когда я указала на дверь, он ушел. Пусть в следующий раз не получится так его выгнать, но теперь я знала, что и мой голос мог быть твердым, жестким. И главное, спокойным.

Открывая браузер, я первым же делом вбила в поисковик его имя. Проклятое имя человека, который отравлял мою жизнь. Три недели. Всего три недели, а я уже готова была взвыть от горя и бессилия.

Марат Русланович Салмин. Тридцать четыре. Генеральный директор «Inter Group». Большой босс. Миллиардер. Черт, он даже богаче, чем я думала. Стала листать дальше, изучая его очень богатую биографию. Только образование занимало строчек тридцать, не меньше. Хохотнула, обнаружив в графе еще конный спорт и фехтование. Как принц. Уродливый монстр он, а не желанный жених. Хотя нет, он не жених уже шесть лет.

Эльвира Ренатовна Салмина, в девичестве Ахметова, тридцать два. Да уж, и она не хуже Марата. Тоже из богатой, пусть и не настолько, семьи. Но главное, у них нет детей. Не знаю почему, но я зацепилась за этот пунктик. Было бы отвратительно стать содержанкой у человека, который после секса возвращается домой к жене и детям, нянчит малышей на руках и укладывает спать. Но разве Марат мог быть таким? Нет, я не верила в то, что из него получился бы отличный папочка.

Продолжила изучать его биографию, но вскоре поняла, что чем больше я читала, тем сильнее хотелось схватить свой рюкзак и исчезнуть. Лучше на дне реки, потому что иначе он найдет.

– Да к черту! – отшвырнула телефон на диван и тихо заскулила.

Сломалась. Наверное, я сломалась. Потому что в глазах теперь стояли иные слезы. Не от обиды, не от страха. Я просто устала так. Жить в неведение. Не понимать, что должна делать, что должна говорить.

Подскакивая на ноги, я посмотрела на часы. Почти три часа дня. И сегодня пятница.


– Тебе не кажется, что ты стала слишком часто мелькать на экране и обложках? – я посмотрел на Эльвиру, которая лишь хитро улыбалась.

Мы возвращались с очередного мероприятия, на котором просто обязаны были появиться вдвоем. Дед настоял, чтобы я чаще выгуливал жену. Но я был уверен, что подсказала эту идею Эля. Потому что хитрая стерва просто лучилась от счастья, блистая перед камерами. Она будто пыталась заявить на весь миру, кто она. И в первую очередь, свои права на меня.

– Нет, не часто. Достаточно, как и положено твоей жене. Тем более я теперь курирую еще одну благотворительную организацию. Помогаю молодым девушкам, попавшим в беду.

Я усмехнулся. Срать она хотела на этих девушек. И на их беды. Баллы зарабатывала, сука.

– Тебе есть дело до них?

Она изумленно изогнула темную бровь.

– Конечно, Маратик. Иначе не взялась бы!

– И кого ты пытаешься обмануть? Врешь.

– Конечно же, – Эля отмахнулась. – Плевать мне на их проблемы. Просто сейчас это модно так. Помогать женщинам, у которых в семье проблемы. Мужья-алкоголики, бьющие их и детей. Знаешь, я хорошо зарабатываю на их бедах.

– Семья курирует десять организаций. И всем, поверь, плевать на их проблемы.

– Особенно тебе, – тут же добавила она.

Сука, попала как всегда в цель. Да, мне было плевать на это разбазаривание денег. Но все эти благотворительные организации, фонды помощи детям, старикам, животным. Черт, на все было плевать. Мне не хватало времени на крепкий сон. Я разрывался на части, работая по десять-двенадцать часов в сутки каждый день, чтобы превращать свои труды в деньги. Чтобы могущество корпорации росло. А какая крупная компания без лживых фондов? Без красивых заголовков на обложках? Это было положено по статусу. Никакой искренности, честности. Настоящей доброты.

В нашей семье эти чувства были давным-давно позабыты и утеряны. Помощь? Нет. Либо ты, либо тебя. Вот и мне приходилось выгрызать свою власть из чужих рук.

– Но ты не можешь не отметить, что я чудесно смотрюсь на этой обложке, – Эля схватила журнал и показала мне.

Спасибо Петре, я уже видел.

– Чудесно.

– Правда? – Эльвира прищурилась. Не верила.

– Да, чудесно. Отличная работа фотошоперов. Иначе твоя харя уничтожила бы все издательство и типографию.

– Ну и козел ты, Марат.

– Какой есть. Тебе что-то еще нужно? Может, провалишь наконец? Мне нужно работать, чтобы этих мастеров оплачивать, которые твою рожу ретушируют.

Эля оскалилась, но сдержалась. Не любила, когда я ясно давал понять, кто в доме владеет кошельком. У Эли за душой не было ни гроша. Все свои деньги, доставшиеся после свадьбы она успешно просрала на курортах и заграничных виллах. Поэтому и вернулась, потому что я больше не хотел оплачивать разгульную жизнь жены и ее своры любовников. Накладно и не экономно.

– Нет, не нужно. Но будь добр, не забывай, что на банкет по случаю дня рождения Амира Фаритовича мы едем вместе. А не как в прошлый раз в разных машинах. Сам же понимаешь, там будут репортеры, гости со всей страны.

Я понимал, и прекрасно помнил. Кивнул в ответ, чтобы только отвязаться от нее. Она, хмыкнув, гордо развернулась и прошествовала до двери, которой хлопнула с такой силой, что даже я удивился, откуда в ее хиленьких ручках с алыми когтями столько мощи. Я же вернулся к тому, отчего она отвлекла. Умножать богатства Салминых, пока меня не отвлек шум в коридоре, новый хлопок уже входной двери. Поднявшись из-за стола, я приблизился к окну. Там внизу, на подъездной дорожке стояла Эля и затягивалась длинной тонкой сигаретой. Для нее подготовили машину. Красный Порше, который она даже загнать в гараж без помощи водителя не могла. Махнув рукой, она отослала работника, запрыгнула сама в салон, и дергано рванула с места.

Отправилась к очередному любовнику. Я знал их всех по именам, но одно имя беспокоило меня больше остальных. Чертыхнувшись, я вернулся за стол. Нужно было поторопиться и закончить с делами. А после я намеревался навестить свою девочку. Четыре дня! Я не видел Варю четыре дня, и уже тосковал по ней как мальчишка.

Глава 35.


Я стояла у того самого небольшого, но очень уютного ресторана, не понимая, правильно ли поступаю. Но почему-то именно сейчас, когда зубы вновь стучали от холода, а губы посинели, я так хотела войти внутрь и наплевать на то, что в кармане осталась последняя тысячная купюра. Деньгами, которые мне выделил Марат, я не пользовалась принципиально. Я не хотела зависеть от него, от его помощи, больной заботы. Иначе как можно было назвать то, что Таисия и Артемий стояли на пороге и смотрели на то, как я одевалась и уходила из квартиры. Пристально так смотрели, будто хотели знать куда я иду и зачем. Женщина даже попыталась что-то спросить, но я проигнорировала ее голос и выскочила за дверь. Быстро спустилась вниз, и когда оказалась на широкой улочке, в паре кварталов от дома-клетки, смогла по-настоящему дышать. Не задыхаться, не рвано глотать воздух. А просто дышать.