Поэтому приподнимаясь с кровати, я прислушивалась к шороху в коридоре. Значит уже на месте, а я проспала. Планировала проснуться пораньше, но после бессонной ночи чувствовала себя разбитой. И во всем был виноват Булат.

Булат. Его имя теперь казалось иным. Оно не вызывало в душе теплого отклика. А всё потому что… Нет, я даже не хотела думать о вчерашней беседе.

Телефон вновь издал трель.

Я посмотрела на экран. Входящее сообщение от сестры. Что опять понадобилось Маше? Мне стало страшно открывать сообщение. Внутри напряглась пружина, которая намеревалась лопнуть и больно ударить по легким и сердцу. Но я пересилила свой страх и нажала на кнопку. Сообщение открылось.

– Да ладно! – я готова была закричать, но сдержалась, зажимая рот ладошкой. Никто не должен узнать.

Подскочив на ноги, я осторожно выглянула в коридор. Тихо. Судя по шороху, Таисия где-то в спальне. Наверное, приводит в порядок хозяйскую опочивальню. Не удивлюсь, если Марат приедет сегодня. Его слишком долго не было. Вот только я по нему совершенно не скучала.

Вернувшись в кровать, я подхватила телефон и быстро перечитала сообщение. Не верила своим глазам. Я просто не могла поверить в то, что мне написала сестра. Она издевалась надо мной?!

Я набрала ее номер и стала слушать длинные гудки. Один, второй, третий. На пятый она ответила.

– Привет, Маш, – произнесла я, надеясь, что голос не выдал моего внутреннего напряжения.

– О, Варь, привет! Прости, наверное, разбудила. Или отвлекла? Ты на работе?

На меня посыпались вопросы, но в искренность я не верила.

– Да, на работе, – не знаю почему, но соврала. Так было проще. Теперь проще. Лгать, обманывать, выдумывать.

– Ой, отвлекла тебя. Ты же получила мое сообщение? – голос сестры был противоположен моему. Бодрый, веселый. Словно ничего и не произошло.

– Нет, все нормально. Я могу говорить. Я хотела узнать насчет твоего сообщения. Скажи, какой опять долг? Все же было закрыто?

– Ну, – протянула Маша, а я прислушалась к ее голосу. – Я с Дениской в новую клинику теперь хожу. У нас новый курс лечения. Нужно анализы было сдать. Пришлось опять в долг набрать. Сейчас платить нечем.

– И? Что ты хочешь от меня?

– Как что? Можешь помочь? Хотя бы часть сейчас покрыть. Остальное потом.

Вот так просто. Словно покрыть очередной долг мне ничего не стоило.

– Так что? Сможешь?

Я промолчала. Не знала, как ответить. Что ответить.

– Прости, – выдохнула я, собираясь с мыслями. – Не могу.

– Как так? – голос сестры стал звонким. Как пощечина.

– Пока не могу, – тут же добавила. – Я же на работе. А деньги смогу лишь перевести, но нужно идти в банк. Ты же не против, если чуть позже это сделаю?

– Ой, Варечка, конечно же, нет! Конечно, я подожду!

– Тогда я напишу, как переведу.

– Спасибо, сестренка! – она лепетала что-то еще, но я не слушала. Не хотела, не могла. В ушах стоял шум, а перед глазами – пелена из слез.

Сбросив вызов, я отложила телефон в сторону, а сама легла на подушку. Посмотрела на белый потолок и тихо вздохнула. Света была права. Я ничего не видела, кроме своей семьи. Я ничем так не дорожила, кроме тех, кто у меня остался. Но дорожили ли мной?

Я скрючилась, подгребая под себя ноги и одеяло. Было холодно. Или меня просто бил озноб? Схватила телефон, набрала новый номер. К черту, если разбужу подругу. Но я должна с ней поговорить. Чего бы мне это не стоило.


Спустя два часа я стояла перед дверью в квартиру к Свете и долго не решалась нажать на звонок. Тело продолжало потряхивать от дрожи. Руки и ноги промерзли насквозь, пусть я и оделась в теплую одежду из той, что для меня специально купили. Теперь одежда прибывала в дом каждую неделю. Ее приносили молчаливые курьеры, и под бдительным надзором Таисии гардеробная потихоньку наполнялась новыми тряпками, которые должна была носить я. Для Марата.

Я заставила себя сделать это. Подняла руку, надавила на черную кнопку и стала ждать. Света открыла дверь практически сразу и несколько секунд рассматривала меня.

– Так, – произнесла она, уперев руками в бока, – или ты не Варя, а очень похожая, но чертовски красивая девчонка, либо я что-то пропустила. Или все еще сплю?

– Это я. И можно войти?

– Да, если скажешь, откуда шмотки?

– После, – отозвалась, прикрывая за собой дверь.

Света отступила назад и продолжала смотреть на то, как я стаскивала с ног короткие полусапожки из натуральной кожи, как стягивала кашемировое пальто и шелковый платок. Как на трюмо, стоящее в прихожей бережно опустила сумочку с логотипом очень известной итальянской марки.

– Нет, Варька, кажется, я все еще сплю.

– Ты ошибаешься, – покачал головой. – Это я. И отвечу на твои вопросы после того, как ты кое-что мне расскажешь.

Света промолчала. Кивнула и запустила руки в карманы домашнего халата. Теперь махровый и немного штопанный сбоку. Я могла детально рассмотреть каждый неровный стежок, сделанный подругой. Она совершенно не владела ниткой и иголкой.

– Пройдем, – Света кивнула и первой вошла в кухню. – Так что я должна рассказать?

Я присела за стол, сложив пред собой руки. На столе остались крошки и капли, видимо подруга совсем недавно завтракала, так как из-за моего звонка она проснулась раньше обычного в свой выходной.

– Прежде чем я спрошу, просто обещай то, что будешь со мной честна.

– Даже так?

– Да. Очень честна. По-настоящему. Никаких полуслов, недомолвок. Говори как есть. Теперь я готова.

Света села напротив. Склонила немного на бок голову, внимательно меня рассмотрела.

– Хорошо. Вижу, ты настроена решительно.

Я кивнула. Опять соврала, но так проще.

– Тогда спрашивай.

– Расскажи про Машу.

Света усмехнулась. Отклонилась назад. Ее губы дрогнули в кривой улыбке. Неприятной улыбке. Будто она хотела закричать, мол, я же говорила, а ты не слышала. И я действительно не слышала. Но теперь я хотела знать все.

– Что же, даже не знаю с чего начать, – Света покрутила полупустую кружку с остывшим чаем. – Думаю, лучше сначала. Только без обид.

Я кивнула.

– Так вот, Машка мне никогда не нравилась. Да и ты в принципе это знала. Я не скрывала своего негативного отношения к твоей сестре. Как и она ко мне. Поэтому и дружить нам почти не давали тогда. Во времена школы. Знаешь, она же на меня ополчилась, когда нам с тобой Варь по тринадцать было. Я ее тогда застала целующуюся с теткиным ухажером. Прямо на улице, в машине. Сидели, сосались. Его машину хорошо знала, он часто у нас бывал в гостях. А тут сидит и лижется с ней. Так противно стало. Я пригрозила им, что тете расскажу, а ухажер-то давай меня умасливать. Типа не говори, я ошибся и все дела. А Машка нет, сразу в оборону. А потом и в нападение. Она твою бабку настроила против меня. Наболтала, что я та еще сучка малолетняя. Мол, плохому тебя учу. И что меня с сигаретой видела. Эх, вот тогда мне от тетки влетело, да и родителей тоже. После конечно правда всплыла, а мы почти год не общались, только в школе.

Я слушала Свету, которая на мгновение замолчала, поднялась на ноги и быстро долила в кружку теплой воды из чайника.

– Будешь? – она кивнула на кружку. Я покачала головой. В горло кусок с утра не лез. – Ну как знаешь.

Подруга вернулась за стол, отпила жадно половину и поставила кружку перед собой.

– Так вот, с тех пор у нас была война. Мамка твоя прекрасно знала, какой Машка была. С кем общалась, чем занималась, где гуляла. И бабушка тоже знала, только от тебя скрывали. Боялись, что ты тоже захочешь как она. Разгульно жить и веселиться. Берегли тебя, и я думаю зря. Потому что ты ей до сих пор веришь.

– Свет, я почти ничего нового не узнала, – голос мой был тихим, немного хриплым.

– Так я еще и не начала рассказывать. Так вот, после того как твоих не стало, и Маша укатила в другой город, я думала, что все у тебя наладится. Просто нужно время, чтобы подлечить раны душевные. Тем более так свезло, что бабка квартиру тебе и только тебе завещала. Даже Машка не объявилась, хотя могла и оспорить при желании. Сама же знаешь, как у нас за наследство любят воевать. Кусок последний отнимут, лишь бы чужое прибрать к рукам. А тут Маша молчит, да еще мелкого родила. Ну, я и подумала, что ура, наконец-то свершилось! Девка успокоилась, замуж выйдет и все будут счастливы.

– Только она ни за кого не вышла.

– А то! Кому такая нужна?!

– О чем ты?

– Да она, Варь, шлюха настоящая. С кем она тут только не трахалась. Про нее такие легенды ходили. У вас даже в подъезде надпись была про Маньку-давалку. Разве не помнишь? Бабушка потом все с банкой краски бегала и надписи закрашивала. Ох, Варь, от тебя столько скрывали. С тобой-то дома она была хорошей старшей сестрой. А там, на улице творила такое, отчего стыдно было всем.

– И что это меняет?

– Ничего, Варь, не меняет. Она как была кутилой, так и осталась. Если раньше по молодости, когда еще обертка была не попорченная и не обремененная ребенком, она еще пользовалась спросом, и за нее мужики платили, то после никому не стала нужна. Одна в чужом городе, без друзей, с ребенком на руках. Уверена, что она даже не знает, от кого Дениса родила. Ты же тоже не знаешь.

Я покачала головой. Мы никогда не обсуждали эту тему.

– Да, не знаешь. И еще ты не знаешь вот чего, – Света подскочила на ноги, схватила телефон, который лежал на холодильнике, быстро стала листать ленту в приложении и сунула мне под нос первое фото. – Вот, полюбуйся. Пока ты платишь за якобы лечение для Дениса, твоя сестра отжигает.

Я осторожно взяла телефон в руки, присмотрелась к фото. Там была Маша в окружении незнакомых мужчин и женщин, с бокалом пива и в ярких вспышках танцпола.