– Не от Марата, – выдохнула женщина. – От тебя.

Глава 48.


Сна не было. Я смотрела в потолок и считала овец. Но вместо них перед глазами стояло разъяренное лицо жены Марата. Отчего-то даже в мыслях не могла назвать ее по имени. Он не шутил, когда говорил, что устранит причину. А то, что показал после нашей драки, убедило меня в серьезности намерений расстаться с ней.

Я перевернулась на бок и всмотрелась в безмятежное лицо Марата. Он спал, утомленный сексом. Да, он вновь и вновь брал меня после того, как лично обработал царапины, полученные от дикой кошки. Это случилось в его кабинете, среди документов. Мне казалось, что ему нравилось делать это, когда в сантиметрах от меня были разбросаны листы из брачного контракта, который вскоре будет расторгнут. Марат был ненасытен, и после отнес меня в спальню, где продолжал заниматься сексом, а я терпеливо ждала, когда же он устанет. Вот, наступила ночь, и он спал под боком, а я не могла сомкнуть глаз.

Резкий звонок на его мобильный телефон заставил меня подскочить и испугано посмотреть на тумбочку. Сам же Марат проснулся не сразу. Он спокойно присел, протянул руку, принял звонок.

– Да, – его хриплый низкий голос пульсировал эхом в моей голове. – Хорошо. Скоро буду.

Он сбросил вызов, сполз с кровати, сел на край, продолжая сжимать в руке телефон.

– Что-то случилось?

– Нет, Варя, – он даже не обернулся. – Ложись спать. Мне нужно уехать.

Больше он ничего не сказал. Ушел в ванную комнату, откуда появился минут через десять. После направился к гардеробной, где потерялся еще минут на двадцать. И лишь потом он вышел, поправляя по пути манжеты на безупречно отглаженной рубашке. Наверное, что-то произошло на работе, иначе, зачем ему одеваться так? По-деловому. Я смотрела в его спину, и ждала хоть слово. Но он молча вышел, прикрывая за собой дверь.

Я так и не смогла уснуть. Посмотрела на часы. Уже пять утра. Марат уехал час назад. И когда он вернется?

Он не появился утром, и даже на обед. Его не было дома до пяти вечера, и все это время я шаталась по комнатам в полном неведении. Регина, которая стала чуточку добрее ко мне, решила, что я должна познакомиться с домом лучше, поэтому устроила для меня дополнительную экскурсию, теперь уже объясняя где, что и зачем. Я слушала, но не пыталась запомнить, потому что не собиралась оставаться тут.

Я цедила вторую кружку с зеленым чаем, когда в столовую вошла бледная женщина и опасливо на меня глянула.

– Что-то случилось? – я отставила от себя почти пустую кружку и посмотрела на ее белые щеки.

– Нет, – она замялась. – Вам лучше дождаться Марата Руслановича, – промолвила она и вылетела из комнаты, оставляя меня недоуменно хлопать ресницами.

Тогда-то я поняла, что-то случилось ночью. И все уже знали, вот только я все также блуждала по дому и ждала Марата. Он должен объяснить. Просто обязан.

Сначала я услышала шум подъезжающей к крыльцу машины. Потом в огромное панорамное окно увидела, как водитель открыл перед ним дверь, и Марат вышел из салона, поправляя на ходу пиджак.

Он вошел в дом, встретился со мной взглядом, на его губах появилась мимолетная улыбка, которая тут же померкла, стоило в холле появиться и Регине.

– Марат Русланович, – заговорила она. – Как же так? Что теперь будет? – женщина взмахнула рукой, которую тут же приложила к сердцу. И я готова была поклясться, что она пустила скупую слезу.

– Все в порядке, – проговорил Марат. – Готовьте дом. Остальным займется нанятая компания.

Регина всхлипнула, но быстро кивнула и вышла. Я же смотрела на то, как женщина удались из холла, оставляя меня наедине с Маратом.

– Что случилось?

– Здесь не место для разговоров, – проговорил он. – Пойдем в кабинет.

Он во второй раз вел меня в место, куда никогда никого не пускал, кроме доверенных лиц. Я же шла молча и рассматривала его широкую спину, с которой он по пути стягивал пиджак. Рубашка немного помялась. Волосы чуть взъерошены. Но спина по-прежнему прямая.

Мы вошли в кабинет, и Марат сам закрыл за мной дверь.

– Так ты скаж…

Я не смогла договорить. Он вцепился в мои плечи, притянул резко к себе и накрыл губы своими сухими и горячими. Сминал мой рот, брал напором и языком, а руками продолжал держать так крепко, что я хотела закричать от накатывающей волны боли. Марат толкнул меня к стене, прижал телом и стал стягивать сначала мою футболку, а после с себя рубашку. Я слышала, как трещала ткань, как рвались петли и летели пуговки под ноги.

Он запустил руки в мои домашние брюки, сдирая их вместе с бельем. Щелкнула пряжка, и я ощутила, как кожи коснулась разгоряченная головка.

– Марат, – прохрипела я, когда он все же отпустил мой рот, чтобы окончательно разделаться с одеждой на моем теле и подхватить под бедра.

– Помолчи, Варвара, – он огрызнулся, впиваясь губами и закидывая ноги на свои бедра. Один уверенный толчок, и он во мне.

Из глаз хлынули слезы. Я не была готова вот так, стоя, цепляясь за его плечи и прижатая к стене. Но Марат не унимался. Он трахал меня с безумным, животным остервенением, игнорируя мое сопротивление, приглушенные болезненные стоны. Он просто брал меня, потому что ему нужно было. И я терпела, царапая его плечи ноготками, когда уже не могла терпеть боль.

– Пожалуйста, – шептала я, когда он все же отошел от стены, покинув мое тело на мгновение. Но он не закончил, лишь менял локацию.

Уткнув лицом в стол, он задрал мои ягодицы, больно шлепнул по ним, и вновь стал вбиваться рваными яростными толчками. Теперь я цеплялась за край его рабочего стола, силясь удержаться на жесткой столешнице и не улететь вниз, когда он особенно жестко входил в меня. Но больше меня пугало не то, как он делал это, как вбивался в меня, как бил или сжимал, как мял яростно грудь, вытравливая из легких остаток воздуха.

Марат повторял лишь одно слово. Все время. С каждым толчком я слышала, как он говорил: «Моя».


Я наблюдал, как Варя натягивала на себя трусики и штаны. Как ворчала, когда боролась с сорванным с ее тела бюстгальтером и жалостливо рассматривала распотрошенную футболку. Я же чувствовал себя победителем.

Наконец-то я свободен.

– Так что случилось? – она напряженно смяла футболку в руках и посмотрела на меня.

Я подхватил валявшуюся на полу рубашку и накинул на плечи. Доберусь до спальни так, чтобы никто не увидел мою спину.

– Так что? – девчонка не унималась.

– Подойди ко мне, – приказал я, продолжая наблюдать, как Варя нерешительно сделала пару шагов. Остановилась около меня, сдувая выбившуюся из хвоста прядь.

Я коснулся ее лицу. Провел пальцем по пухлой губе, на которой все еще отчетливо был виден вчерашний укус.

– Ты переживала за то, что здесь чужая?

Варя вдохнула и быстро кивнула.

– Я все еще помню, что здесь чужая.

– Теперь это твой дом, – я улыбнулся, заметив, как Варя скривила лицо. – Твой дом. Твоя жизнь. Больше никто нам не помешает.

– Что ты хочешь сказать?

Она замерла в моих руках. Будто перестал дышать. Я ощущал под ладонями, как пульсировала кровь в ее теле. Я перестал прикасаться к ее щеке. Стянул с пальца кольцо под напуганный взгляд Вари. Она следила за бесхитростным, но столь желанным для меня движением. Кольцо сжал в кулак, а второй вновь потянулся к Варе. Я нуждался в ее тепле.

– Эльвира сегодня ночью попала в аварию. Она погибла.

– Не может быть, – прохрипела Варя, и оттолкнула мои руки. – Не может быть, – зашептала она.

– Я был на опознании. И на месте аварии. Она погибла. Осталось решить несколько вопросов, в том числе организовать похороны. А после мы можем официально подтвердить наши отношения.

Варя лишь качала головой. Я видел, как бледнело ее лицо. Как тряслись руки.

– Неужели ты так переживаешь из-за нее? Она же грозилась убить тебя? – я удивленно изогнул бровь. Внутри было пусто.

Но девчонка молчала, лишь трясла головой.

– Ну же, ответь, – теперь мой голос был тверд. Варя шарахнулась и уставилась на меня.

– Мы только что… А она мертва. Нет, не может быть! Этого просто не может быть…

– Варя, подойди ко мне.

– Нет, – она вновь покачала головой и, обогнув меня, выскочила из кабинета. Что же, пусть бежит. От меня не убежать.

Я смотрел на то, как закрылась дверь на доводчике, как в коридоре исчезала Варя, и улыбался. Впервые так, по-настоящему. Что же, моя жена мертва, женщина, которую я до одержимости хочу, рядом. Осталось решить еще пару личных проблем, и никто нам точно не помешает. Никто больше не будет руководить моей жизнью. Я получу свою настоящую свободу.


Дом погрузился во всепоглощающий хаос. И я словно тень блуждала в этом мраке, не веря в то, что произошло. Он же хотел просто развестись? Но она мертва.

Я не верила, но смотрела за тем, как дом наполнялся ритуальной атрибутикой. Как здесь появлялись незнакомые люди. Приехала Петра.

Она смотрела на меня так, как я не ожидала. Я думала, она возненавидит меня, возможно даже будет проклинать, как делала это уже мертвая жена Марата. Но Петра молчала. И ее молчание пугало хуже любого оскорбления или угрозы. Она молчала даже тогда, когда я была вынуждена натягивать на себя черное платье-футляр, специально доставленное мне по такому случаю. Марат позаботился.

Весь день он занимался организационными вопросами, и ко мне не приближался. Принимал соболезнования, общался с высокопоставленными персонами и известными личностями, которые торопились высказать ему свои слова утешения. А он говорил так, будто действительно был опечален. Но на его лице была маска. Искусная, удивительно настоящая. Таким я видела его лишь с чужими людьми. Со мной он мог раскрыться. Для них он играл. Как играла и я, под бдительным присмотром Петры поправляя маленькую шляпку с черной вуалью. Словно героиня из американского кино. Вот только за окном не лил дождь, а на душе было чертовски неспокойно. Чего мне еще ждать от Марата? Потому что я не верила ему. До последнего не верила в то, что авария была случайной. Что она была пьяна, когда садилась за руль. Я не верила, но продолжала оставаться тенью Марата, прячась за его спину в тот момент, когда в доме появились родители, и тот, кого мне нужно было опасаться даже больше, чем Марата.