Морган Мэтсон - Ничего не планируй

– Я готов, – откликнулся Джей Джей, смахивая крошки с футболки.

Она пристально посмотрела на него.

– Нет. Поднимись и переоденься. Ты тоже, Чарли.

– Я как раз собиралась.

– Так сделай, пожалуйста, – качая головой, попросила мама.

Я взглянула на кухонные часы – нужно поторопиться. Я тут же выскочила из кухни и уже прошла половину холла, когда раздался громкий и настойчивый стук в дверь.

Дон, покрасневший как рак, стоял на крыльце, со сложенными на груди руками.

– Мне нужно поговорить с твоей матерью или отцом, – пробормотал он. – Потому что это просто возмутительно.

– Что? Папа! Не мог бы ты подойти сюда?

– Я на пенсии, – качая головой, продолжил Дон. – И мне нужно немного тишины и покоя. И…

– Дважды за один день, – подходя ко мне, сказал папа. – Как же нам повезло. Тебе что-то нужно, Дон?

– Да, – ответил сосед, заходя в дом. – Мне нужно, чтобы вы вели себя потише, или я позвоню в полицию и пожалуюсь на шум. Туда-сюда ездят грузовики, воет собака, пищит сигнализация…

Я медленно отступила, радуясь, что мне не нужно выслушивать это разговор – как только папа и Дон оставались наедине, то очень быстро переходили на спор о бегониях. Я повернулась и поспешила вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

К тому времени, как я переоделась в платье и поспешно нанесла макияж, все остальные, кто собирался ехать в музей – Линни, Родни, родители, Дэнни, Бурк (как оказалось) и Джей Джей, – ждали меня на подъездной дорожке. Мама предложила поехать в «Пирс» с нами и остальным гостям, которые остановились в нашем доме, но все решили остаться: отдохнуть после путешествия (Дэниелсы) или поприветствовать других гостей, которые должны приехать (тетя Лиз), или расслабиться (Макс).

– Ну наконец, – вздохнула мама, когда я, босая, поспешила к ним, держа в руках туфли на каблуках.

– Прости, – сказала я, приглаживая волосы и надеясь, что они выглядят более-менее презентабельно.

У меня никогда не получалось уложить прическу, и ненамного лучше выходил макияж, поэтому меня очень радовало, что завтра об этом позаботятся профессионалы.

– Думаю, стоит поехать на двух машинах, – сказала мама. – Дэнни, почему бы тебе не взять Брук, Чарли и Джей Джея, а Линни и Родни поедут со мной и папой?

Но как только мы начали рассаживаться по машинам, на дороге появилось такси. Я предположила, что просто чуть раньше приехала одна из подружек невесты, но из открытой двери появился дядя Стью – папин младший брат, который по праву считался «самым жадным человеком на всем белом свете».

– Здравствуйте, Гранты! – воскликнул Стью и помахал нам рукой. – Приятно, что вы так встречаете гостей.

Хватило быстрого взгляда на родителей, чтобы понять: они так же озадачены, как и я. Стью никто не приглашал ни на церемонию, ни на репетиционный ужин. Мама заказала для гостей пиццу, но ее доставят только через несколько часов.

Стью вытащил из такси чемодан, а затем подошел к нам, широко улыбаясь. Он был слегка уменьшенной копией папы – ниже, круглее и с более редкими волосами. С папой у них были несколько напряженные отношения – Стью дважды за последнее десятилетие объявлял себя банкротом, и именно папа его выручал.

– Приятно всех увидеть! – сказал он, после чего обнял папу, поцеловал маму в щеку и взъерошил волосы Джей Джею. Он заметил Брук и протянул ей руку. – Привет. Я Стюарт Грант, дядя этой прекрасной будущей невесты. Ты тоже пришла на свадьбу?

– Хм. – Таксист вышел из машины – им оказался тот же самый парень, который утром узнал наш дом. – Сэр? Вы не заплатили.

– Ах, – кивнув, вздохнул Стью и начал похлопывать себя по карманам. Он повернулся к папе. – Ты же разберешься с этим, Джефф? У меня, похоже, закончилась наличка.

– Вы можете оплатить картой, сэр, – уведомил водитель, но дядя, похоже, его не слышал.

– Спасибо, брат, – поблагодарил дядя Стью, хлопнув папу по плечу. – Я очень признателен тебе за это.

– Погоди-ка, – покачав головой, сказал папа.

– Мы думали, что ты сначала поедешь в гостиницу, – продолжила мама, глядя на его чемодан с натянутой улыбкой.

Она не любила дядю Стью с тех пор, как тот, не предупредив родителей, на их же свадебный прием пригласил каких-то незнакомцев, с которыми играл в гольф.

– Вы должны тридцать пять пятьдесят, – вздохнув, сказал водитель.

– Брат разберется, – напомнил Стью, хлопая папу по спине. – Так я обустроюсь пока внутри, да?

– Обустроишься? – сдавленным голосом переспросил папа. – Почему? Что ты имеешь в виду?

– Я беру наличные, – повысив голос, чтобы перекричать нас, сказал водитель. – И принимаю все карты… один парень мне как-то даже выписал чек…

– Я имею в виду, что поселюсь здесь! – старательно выговорил дядя Стью. – А ты что подумал? Я же приехал на свадьбу племянницы.

– Я не хотел брать чек, – качая головой, продолжил таксист. – Но что мне оставалось делать? И в конце концов все закончилось хорошо, он не оказался поддельным или каким-то еще, так что, думаю, теперь я беру еще и чеки…

– Но… – Линни взглянула на маму. – Мы думали, что вы остановитесь в гостинице.

– В гостинице? – Дядя взмахнул рукой, будто говоря этим жестом: «Забудь». – Потом они сдерут деньги за халаты.

– Они сдерут деньги за халаты, только если вы их унесете с собой, – заметил Джей Джей, но дядя не обратил внимания на его слова.

– Я просто подумал, что могу переночевать у вас. Ты же знаешь, я не привередливый и могу лечь где угодно.

– Я даже могу принять часть суммы наличными, а часть картой, – продолжил таксист.

Он становился все более и более раздраженным.

– Я заплачу́. – Дэнни полез в карман за кошельком.

Он достал несколько купюр и передал их водителю. Взяв деньги, таксист отошел от нас, не желая задерживаться рядом с нами ни на секунду.

– Нам нужно ехать на прием, – сказала мама, снова посмотрев на часы. – Но…

– Я устрою Стью поудобнее, – предложил Родни. – А потом приеду в «Пирс». Хорошо?

– Спасибо, сынок, – улыбаясь ему, поблагодарил папа. – Мы признательны тебе за это.

– Что за прием? – приподняв бровь, спросил дядя. – Со шведским столом?

– Нет, – одновременно сказали мама, папа и Линни.

– Он в художественном музее, – объяснила я, и в глазах дяди тут же потух интерес.

– Тогда не буду задерживать вас, – сказал он и хлопнул Родни по спине. – Вперед!

Мы смотрели, как Родни и Стью направляются к дому. И как только они зашли внутрь, мама повернулась к нам.

– Хорошо, – тяжело вздохнув, сказала она. – Поехали.

– Так, а теперь все улыбнулись… и замерли…

Я старательно улыбалась, хотя щеки уже начинали болеть, пока фотограф «Стэнвич Сэнтинел» делал снимки. Мы все вместе с Родни обступили маму и удерживали в руках мемориальную доску, которую ей на открытии выставки подарил губернатор, присудив ей звание «Почетного жителя штата Коннектикут». Мы стояли в центральном вестибюле «Музея Пирса» перед мраморным фонтаном, и я изо всех сил старалась не моргать, когда щелкала камера.

Всю свою жизнь я приезжала в «Пирс»: на школьные экскурсии, на специальные выставки, на занятия по искусству. Большую часть музея занимала коллекция, собранная Мэри Энн Пирс, которая прекрасно отражала ее эклектичные вкусы. Мне всегда нравилось это разнообразие – вы можете найти гобелен с единорогом, следом будет висеть работа Уорхола, а затем Кары Уокер. После ее смерти музей продолжил собирать экспонаты, но теперь их подбирали более тщательно. Я не раз видела их рекламные баннеры, когда проезжала мимо, но сегодня было здорово подняться по ступенькам из белого мрамора и увидеть тот, что висел над дверьми и раздувался на ветру: «ЭЛЕОНОРА ГРАНТ. РЕТРОСПЕКТИВА. 25 ЛЕТ ИСКУССТВА КОМИКСОВ».

Церемония прошла прекрасно. Губернатор Уокер представил маму и поблагодарил ее за то, что она поместила Стэнвич на карту – или, по крайней мере, на юмористическую страницу. Это прозвучало несколько натянуто, словно кто-то написал ему эту шутку, но тем не менее вокруг послышались вежливые смешки. Затем к микрофону подошла мама и произнесла речь, поблагодарив издательство и свою команду, а также всех читателей, которые следили за приключениями вымышленных Грантов на протяжении многих лет. Еще она поблагодарила нас, свою семью, за то, что мы вдохновляли ее и позволили «распоряжаться» нашими жизнями. Она сказала, как много для нее значит, что ее семья сегодня с ней, но услышав это, я посмотрела на пустующее место рядом с собой.

Для нас оставили целый ряд стульев, но к нему приставили еще один дополнительный, и я понимала – мама до последнего надеялась, что Майк появится. Я его не ждала, но почему-то это пустующее место волновало меня больше, чем мне этого хотелось бы. В конце концов я повернулась к нему спиной и слегка наклонилась, чтобы не видеть.

На выступлении собралась целая толпа – не осталось ни одного свободного места, и, пока мы улыбались и фотографировались, люди слонялись по лобби вокруг бара и мини-кофейни, а между ними кружили официанты с подносами с выпечкой и лимонными пирожными. Выставка официально откроется после приема, и с того места, где я стояла, было прекрасно видно галерею, вход в которую перекрывала растянутая лента.

– И последняя вот здесь… – сказал фотограф, и я снова посмотрела на него. – Думаю, мы закончили. – Он пододвинул камеру и прищурился, глядя в видоискатель. – Могут ли остаться только Элеонора и губернатор Уокер?

Мы отошли немного, а губернатор шагнул вперед, улыбаясь маме. Его охранники, которые прекрасно сливались с толпой, тоже подошли поближе.

Дэнни отправился к Брук, стоявшей в одиночестве у мини-кофейни, а мы вместе с Джей Джеем, Линни и Родни отошли от фонтана.

– Вы видите девушку с лимонными пирожными? – спросил Джей Джей. – Она раз двадцать попадалась мне на глаза, пока нас фотографировали, а сейчас ее нигде нет.