— Откуда ты знаешь?

— Тоже учу.

— Зачем?

Резко поднял голову, а я хотела убрать руку со стола, но он вдруг резко схватил меня за запястье. Это было неожиданно и мучительно приятно. Его пальцы на моей коже. У меня даже голова закружилась, но он выпустил мою руку так же резко, как и сжал.

— Зачем я спросил?

— Стало интересно…

— Любопытство — это порок и за него можно поплатиться.

Сказал незлобно, но в тоже время вызывая ворох мурашек по коже. Я стала ему не интересна. Он захлопнул крышку ноутбука и жестом показал мне уйти. Наверное, это разозлило больше всего. Больше его ярости, вспышек гнева и даже удара тростью от которого все еще побаливал синяк на руке.

— Любопытство намного лучше бессильной апатии.

Он не отреагировал. Даже на этот укол с моей стороны. Словно пребывал в какой-то прострации. Хотела что-то сказать и не стала. Я не привыкла его видеть таким… Это после прихода Ларисы, после всего что наговорила ему. Барский, конечно очень сильный, титановый я бы сказала, но … надлом я увидела. Вот в этой апатии, в этом отсутствии в реальном мире. Словно его выключили и ничего больше не имело смысла. Когда спускалась по лестнице услышала разговор Макара и Раисы. Они стояли в коридоре у гостиной и говорили очень тихо, но в этом доме и так тишина гробовая и я услышала.

— Найди мне девку лет восемнадцати, тощую и патлатую. Поспрашивай по своим. Может кто знает. Мне нужна молчаливая, покорная. Желательно, чтоб в деньгах нуждалась.

— И где я тебе такую возьму? Я в сутенерши пока не нанималась.

— Ну может знаешь кого-то. Ему бабу надо. Срочно. Терпеливую и чтоб молча все делала. На него опять тоска эта наваливается.

— Ну… я конечно спрошу там у одной, но не обещаю. А что профессионалку найти нельзя?

— Такого возраста нет. Он всех профессионалок сразу вышвыривает. Кто попроще молчать не умеют и тоже вылетают к такой-то матери.

— Я попробую… узнаю. Но ничего не обещаю. Не вожу знакомств с такими девушками. Все, Свиридович, мне пора заняться сменой постельного и проверить утреннюю уборку. Да и эта… новенькая Янку ошпарила. Визгу столько словно кто-то свинью зарезал. Ты, кстати ее не видел? Рыжую?

Раиса пошла в сторону кухни… а я. Я не знаю каким образом, но я последовала за Макаром и окликнула его уже при выходе из здания с черного хода.

— Макар Свиридович…

Он обернулся, сжимая и покручивая между пальцами сигарету.

— Аааа это ты. Тебя Раиса искала. Насчет инцидента с Яной…

— Я могу! — сказала и сама себе не поверила. Даже сердце ухнуло в груди и забилось быстро и тревожно.

— Что ты можешь?

— Могу быть той девушкой, что вы искали. Мне не восемнадцать, но я худая и… выгляжу младше, и волосы у меня пышные. И молчать я умею… Я бы могла подойти. вам… ему…

— Если узнает тебя полетит очень много голов и твоя в первую очередь ты это понимаешь? Да и зачем тебе? Скучно стало?

Я смотрела на Макара, который стоял у стола и задумчиво крутил сигарету, которую так и не прикурил и думала о том, что должна придумать не фальшивую причину, которая не вызовет никаких сомнений.

— Не скучно. Деньги нужны. Барский ведь платит им…

Взгляд Свиридовича изменился в нем появилась какая-то колючая холодность. И я стиснула зубы… А что мне еще сказать? Что я просто с ума сошла? Что я прикоснуться к Захару хочу, что я сумасшедшая идиотка, которая любит своего палача и жалко мечтает хотя бы таким образом побыть с ним.

Но Макар наверняка счел меня обычной шлюхой. Критично осмотрел с ног до головы, оценивая насколько я могу вообще подойти на подобную роль.

— Ты представляешь, что все будет не так, как ты возможно привыкла.

Я сжала челюсти еще сильнее, стараясь подавить вопль и начать отрицать, заорать ему, что я не шлюха! И что я ни к чему не привыкала и что… у меня и мужчин кроме Барского не было.

— Я ни к чему не привыкала.

— То есть у тебя даже опыта нет?

— Есть… У меня есть опыт!

Проклятье! Твою ж мать! Еще никогда я не чувствовала себя настолько унизительно, настолько ничтожеством. Может оно того не стоит? К черту все! Сбежать. Развернуться и уносить ноги. То что я творю это безумие, это глупость на грани абсурда.

— Хорошо. Просто чтоб ты представляла немного с чем можешь столкнуться. Захар. у него специфические предпочтения и если хоть что-то не понравится ты вылетишь оттуда, как пробка.

— Какие предпочтения?

Тихо спросила я, чувствуя, как дрожит мой голос.

— Например девушка должна молчать. Ни под каким предлогом не произносить ни звука. На девушке не должно быть никакого запаха. Скорей всего он отправит в душ и придется вымыться мылом и шампунем, которые будут там стоять. Но я принесу тебе средства гигиены еще до этого. И ты смоешь с себя любой аромат со всех мест. Даже изнутри. Никакой инициативы. Он скажет, чего он хочет и что делать. Просто молча делаешь и все… И… возможно после встречи какое-то время не сможешь сесть.

Макар таки закурил сигарету и открыл форточку.

— Может быть тебе достанется пару ударов ремнем, а может и не пару. Будет больно. Говорить и орать нельзя. Только терпеть. За это доплату получишь потом. Не испугалась еще?

Он на меня не смотрел и дымил на улицу.

— Я согласна.

Резко повернулся.

— Что? Настолько деньги нужны?

Кивнула и сжала руки в кулаки.

— Вот и пойдешь к нему сегодня вечером. Только смоешь с себя запахи и переоденешься. Я проведу тебя с черного хода. Если все пойдет не так оттуда же и выведу. Болтать с кем-то об этом категорически запрещается. Откроешь рот — вылетишь отсюда, поняла?

Снова кивнула, чувствуя, как сильно бьется сердце и пульсирует адреналин в висках. Я не верила, что влезла во все это сама

— А с ребенком кто будет, пока ты… — посмотрел на меня, — или он у тебя привык сам по ночам сидеть?

Послышались все те же привычные нотки презрения.

— Нет, не привык. Но я уложу и…

— Я с Раисой поговорю. Может она присмотрит за мелким твоим. Получится все накину тебе еще денег к твоей зарплате. После 22:00 жду тебя здесь. Поняла?

— Поняла.

— А теперь скажи, что там с Яной произошло?

— Говорит много. Борзая слишком.

Усмехнулся и затушив сигарету о край форточки бросил окурок в пепельницу.

— Да, это у нее не отнять. Действительно много говорит. Завтра будет требовать тебя вышвырнуть.

— И что? Кто-то ее послушает?

Макар сделал ко мне несколько шагов.

— В этом доме есть свои законы и люди, которые работают в нем довольно долго. С ними надо считаться, а если возникают проблемы лучше поговорить с Раисой.

— Считаться с чем? С тем, что меня отправили мыть унитазы вместо завтрака для Барского? Так это не входило в мои обязанности!

Снова усмехнулся и опять окинул меня оценивающе-презрительным взглядом, и я слегка поежилась. Как быстро меняется о вас мнение едва вы разрушаете ореол порядочности вокруг себя. Люди сразу начинают чувствовать, что им развязали руки и они могут вести себя с вами, как с последней швалью.

— Да, теперь у тебя будут более интересные обязанности, если только эта выходка не будет стоить тебе места, — сказал он и подмигнул мне. — займись работой, и я жду тебя вечером.

* * *

Это было не просто странно, а у меня по-настоящему дрожали руки и колени. Так дрожали, что казалось я сейчас упаду в обморок всего-лишь на стадии одевания после душа. Макар Свиридович принес мне одежду в новеньком пластиковом пакете. Швырнул на стол, осмотрелся по сторонам, видимо проверяя не разнесла ли я помещение.

— Лучше новое и совсем без запахов. И никакой косметики. У тебя полчаса на сборы.

Ушел довольно быстро. Явно куда-то торопился. У него постоянно трезвонил сотовый.

— Да! — рявкнул и это было непривычно потому что он казался мне спокойным и уравновешенным всегда, — Я говорил, чтоб ты сюда не звонила?

Я высушила волосы и теперь одевалась в футболку и короткую джинсовую юбку. Долго смотрела на себя в зеркало перед этим. На свое тело… Оно изменилось после родов. Грудь стала больше, пропала и былая упругость кожи, эластичность… или это я уже к себе придираюсь. Но с весом беда. Я особо не набрала, а может стала еще худее. В свое время Барский меня откормил и костями я не гремела. А сейчас… сейчас ребра выпирают, ключицы, колени.

Медленно выдохнула, натянула сверху куртку и штаны. Пробралась в дом и сразу юркнула в кабинет Свиридовича. Там стянула джинсы и ветровку, распустила волосы. Когда управляющий посмотрел на меня в его глазах помимо неприятного презрительного блеска появился еще и интерес. Тщательно скрываемый, я бы сказала очень тщательно. Но когда сталкиваешься постоянно с мужской похотью во всех ее проявлениях узнаешь все это безошибочно. Но этот мужчина скорее смотрел на меня как на лошадь на аукционе. Его интерес был исключительно такого характера. Он бы был не прочь на этой лошади прокатиться, но пока что она предназначена не ему.

Черт! Я сама это вызвала своим желанием выполнить роль шлюхи… И разве объяснишь кому-то что шлюхой я согласна быть лишь для одного мужчины.

— Какая ты… Думаю хозяин оценит и не вытолкает тебя как остальных. Идем. Прислуга уже разошлась по комнатам.

Пока поднимались по лестнице как вчера поднималась та девка меня все трясло все сильнее.

«Молчать… ни слова! Ни одного слова не говорить»…

Остановились напротив спальни Барского и Свиридович тихо постучал.

— Входи.

Голос прозвучал глухо, и я содрогнулась еще сильнее, когда его услышала.

Макар вошел сам, оставив меня в коридоре и слегка прикрыл дверь спальни.

— Я с гостьей.