– Его счастье – наша главная задача. – Сезар захныкал, и Жан-Пьер переложил его поудобнее. – Добро пожаловать обратно, Татьяна. Если я могу сделать твое пребывание здесь еще более комфортным, только дай знать.

– Спасибо. – Она почувствовала, как теплый ветер Луизианы подхватывает ее кудри, неся с собой запах роз и камелий. – Здесь все изменилось.

– Еще бы. Ты давненько тут не была. – Он последовал за ней в прохладное фойе. Белая и темная плитка на полу, тяжелая мебель придавали прихожей средиземноморский вид.

Впереди виднелся внутренний дворик – дом был построен в греческом стиле, вокруг просторной площадки, открытой солнечным лучам. Терракотовые полы и цитрусовые деревья в горшках создавали теплоту и уют, которых Татьяна отчего-то не ожидала. На деревянных скамейках лежали яркие подушки, в центре журчал фонтанчик.

– Очень мило.

Она представила, как сидит здесь на солнышке в окружении цветов.

– Жена Анри, Фиона, занялась украшением дома, когда они поженились. Но на время празднества Анри с Фионой остановятся в Гарден Дистрикт. Так что весь дом в нашем полном распоряжении. – Он махнул рукой в сторону плавно изогнутой лестницы, и она последовала за ним вверх по ступенькам.

– Мне понадобится навигатор, чтобы не заблудиться. – Она посмотрела вниз, на фойе, и заметила гобелен с изображением семейного герба Рейно со времен Крестовых походов. В старшей школе Жан-Пьер написал доклад о значении геральдических знаков, и она отредактировала текст, прежде чем он представил свою работу на суд общественности.

– Не преувеличивай. Дом твоего отца в Хамптоне гораздо больше. – Он указал на комнату по левую сторону от главного коридора и провел ее в детскую, декорированную в серых, голубых и желтых тонах. В одном углу стоял игрушечный жираф размером чуть ли не до потолка и со своего огромного роста заглядывал в колыбельку. На противоположной стене красовался резной камин с решеткой кремового цвета.

Пока Жан-Пьер укладывал ребенка, она полюбовалась деталями этого рая для карапузов. Красивый декор не был единственным его достоинством. Открытый шкаф с одеяльцами, памперсами, полотенцами и пеленками, встроенный столик для пеленания – все было отлично продумано и очень удобно.

– Ваши сотрудники, наверное, всю ночь работали, чтобы все здесь устроить. – Она представить не могла, как можно за столь короткий срок создать такое уютное гнездышко. – Ты уверен, что мы сможем сохранить тайну Сезара, если…

– Весь здешний штат тщательно отобран, каждый сотрудник подписывает договор о неразглашении, прежде чем поступить к нам на работу. Но в данном случае мне не потребовалась дополнительная помощь. Анри и Фиона оформили эту детскую до того, как… – Он распрямился над колыбелью. – Фиона потеряла ребенка, и у них были тяжелые времена. От этого я еще больше благодарен судьбе за то, что вы с Сезаром живы и здоровы.

По его глазам она поняла, что он не шутит. Это проявление чувств тронуло ее, и еще ей было очень жаль его брата и невестку.

– Я даже представить себе не могу, что им пришлось пережить. – Она склонилась над кроваткой и поцеловала мягкие волосики сына.

– Слава богу, сейчас она уже оправилась. Если хочешь постоянно за ним приглядывать, здесь есть видеоняня. – Он указал на прибор, передающий цветное изображение кроватки. – Камера находится во рту у жирафа. Ты можешь запрограммировать ее на получение информации на свой телефон, если хочешь.

– Это было бы здорово. Я буду спать спокойнее, зная, что могу проверить, как он там, не вставая с кровати.

– Чуть позже я познакомлю тебя с подменной няней, которая будет помогать Люсинде. Но сначала пойдем посмотрим твою комнату. Бесконечные путешествия последней недели, должно быть, измотали тебя.

– Спасибо. Я очень признательна. – Она положила видеоняню в сумочку и пошла за ним в комнату, расположенную через две двери дальше по коридору.

– Я подумал, что ты предпочтешь быть поближе к Сезару, однако, если тебе тут не понравится, есть другие варианты. – Он зажег люстру, хотя дневной свет все еще лился из высоких, от пола до потолка, окон.

Сначала она подумала, что он по ошибке привел ее в гостиную. Это и в самом деле оказалась гостиная больших апартаментов. За диванами и мини-кухней проход в две ступеньки вел в спальню. Территория была разграничена низкой стеной с двумя красными мраморными колоннами. В углу стояла широкая кровать, рядом с ней – выход на частную террасу с видом на озеро. В стену встроен камин, над кроватью кружится вентилятор. Потолки не меньше пятнадцати футов высотой.

– Рейно неплохо устроились, – сказала она, бросив сумочку на один из длинных зеленых диванов. – Комната более чем достойная.

– Отлично, – кивнул он, довольный ее ответом. – Я велел Эвану поставить твой чемодан в гардеробную, но могу прислать кого-нибудь, чтобы распаковали вещи.

– В этом нет необходимости. – Она уже забыла, насколько богата эта семья. У Рейно не только имелись дома по всему миру. У них были хорошо укомплектованные дома. Прислуга. Частные самолеты. Мировая империя грузоперевозок.

Для ее отца футбол был и оставался единственной карьерой и источником дохода. Для Рейно это была страсть и хобби, крошечный денежный родничок в океане прибыли, которую она и представить себе не могла. И хотя сами они наслаждались всем этим, Татьяна не была уверена, хочет ли она, чтобы ее сын вырос в уверенности, что так живут все люди.

– Как пожелаешь. – Он сделал шаг назад. – Обед в семь тридцать, до этого можешь отдохнуть. Подменная няня готова покормить Сезара, если Люсинде нужно время, чтобы разобрать чемоданы.

– Не надо. – Она ни за что не доверит своего ребенка женщине, которую ни разу не видела. – Я просто буду держать монитор поблизости.

Она достала прибор из сумочки.

– Но ты присоединишься ко мне за обедом? Я попросил своих родных не беспокоить нас, пока мы не устроимся, так что сегодня за столом будем только мы с тобой.

Она была рада этому по нескольким причинам, и не самая последняя из них – укрепиться духом перед тем, как встретиться с людьми, с которыми она не общалась десять лет. Людьми, которые были добры к ней, а она отплатила им за хорошее отношение тем, что по приказу отца повернулась к ним спиной.

А еще она была рада тому, что Жан-Пьер оказался настолько понятливым. Ей было нужно немного времени и пространства, чтобы подумать о совместном будущем и принять определенные решения, и он предоставил их ей. Она была очень благодарна ему за это, особенно теперь, когда роскошь семейства Рейно оглушила ее.

– Обед – это хорошо. Жду с нетерпением.

Она сказала это из чистой вежливости, но при этих словах в его глазах полыхнул огонек интереса, не ускользнувший от Татьяны, и ее тянуло к нему не меньше.

Кстати, а где он будет спать? Что за глупые вопросы всплывают в ее голове? Доктор еще не дал ей разрешение на секс, даже если она собиралась заняться этим с Жан-Пьером. А она не собиралась.

– Я тоже. – Он пробежал глазами по ее телу, обжигая кожу взглядом. – А до тех пор гуляй где пожелаешь. К нашей обычной охране сейчас прибавилась дополнительная на время свадьбы, так что встречи с прессой тебе опасаться не надо. Просто будь осторожнее у озера или пирсов. Там открытое пространство, а современная техника позволяет снимать издалека, с лодок или из соседних поместий.

– Буду иметь это в виду. – А еще она опустит жалюзи, пожертвовав прекрасным видом из окна. – Чем дольше мир не узнает о Сезаре, тем лучше. Хотя несколько наших с тобой совместных фото, возможно, погасят волну слухов, которую я подняла в Нью-Йорке.

– Если ты не против завтра прокатиться на лодке по озеру, я отвезу тебя. – Он посмотрел ей в глаза. – Как в прежние времена.

Улыбка тронула ее губы. Это было их общее воспоминание. Он часто увозил ее покататься, чтобы побыть наедине, подальше от взрослых. Они, бывало, бросали якорь в тихой заводи и прятались в каюте. Она частенько дразнила его, заставляя переступить границу, которую он сам установил для себя в их отношениях. Татьяна прекрасно понимала, что с ним ей ничто не угрожает. Но иногда они все же чуть-чуть раздвигали эти границы…

При одном воспоминании о тех днях ее бросило в жар. Ей отчаянно захотелось поцеловать его, но вместо этого она нервно облизнула губы.

– Мне очень жаль, что тебе придется тратить время на то, чтобы позировать для папарацци, прикрывая мою ошибку с тем репортером.

Ну почему ему всегда удается так легко выбить ее из колеи, тогда как со всем остальным миром она чувствует себя очень уверенно?

Его рука отпустила ручку двери, но он не подошел к Татьяне.

– Даже если бы не тот злополучный репортер, нам все равно понадобилась бы эта неделя. – Тень улыбки исчезла с его лица, он стал абсолютно серьезным. – Ты и Сезар для меня сейчас самое главное.

Но она сказала себе, что Жан-Пьер исполнял свои обязанности не потому, что хотел, а потому, что был вынужден это делать.

Он ушел, оставив ее наедине со своими мыслями. Появиться на фото в качестве старых друзей – это чистой воды ложь. Они уже давно гораздо больше, чем просто друзья. Враги, любовники, родители. Горючая смесь, вот-вот готовая взорваться.

Им нужно быть очень аккуратными, чтобы этого не произошло.

Глава 4

– Татьяна?

Ее разбудил знойный мужской голос. Не понимая, где она и сколько сейчас времени, Татьяна попыталась сориентироваться в пространстве. Под щекой незнакомое покрывало, сама она полностью одета. В дверь у кровати льется лунный свет.

– Жан-Пьер? – Судя по голосу, он был где-то поблизости, но она не видела его в слабо освещенной комнате.

Или это всего лишь сон?

– Я у Сезара, – донеслось из лежащего рядом с ней монитора видеоняни. – Я не был уверен, слышала ли ты, как он плачет, но мне кажется, он проголодался. Его пора кормить.

Татьяна наконец-то окончательно пришла в себя и поняла, что уже поздно. Ее груди налились молоком и ныли.