Нико не любил Тони, но верил в святость брака, по крайней мере, когда дело касалось женщин. Хотя мужчины могли иметь любовниц, женщины должны были хранить верность своим мужьям с момента помолвки и до самой смерти. Она искала его в казино из искреннего интереса, или он должен был стать прощальной гулянкой?

— А что Дон Кордано получает взамен? — Нико изо всех сил старался говорить спокойно и ровно. — Это все делается лишь для того, чтобы он мог спокойно спать по ночам?

Этот союз означал бы конец вендетты Нико против Дона Кордано. Ему будет отказано в мести в интересах мира между семьями. Тони знал, что он забирает то единственное, ради чего Нико жил с тех пор, как умер его отец.

— Это касается только меня и Дона Кордано, — Тони ухмыльнулся. — Но я скажу тебе, что для него это имеет достаточно большую ценность, так как он согласился связать нас со своими ключевыми поставщиками лекарств. Последние несколько лет я пытался загнать рынок героина в угол, но у Дона Кордано есть недостающая часть — связи с крупнейшим мексиканским картелем, и как только я с ними разберусь, Кордано нам больше не понадобятся.

— Ты собираешься захватить территорию Кордано? Ты не хочешь закончить войну, правда? — желудок Нико скрутило узлом. — Ты хочешь еще большего кровопролития. Еще больше смертей. Еще больше гангстеров в тюрьме. Вот что произойдет, когда ты начнешь заниматься наркотиками. Мой отец верил в это. Его отец верил в это. Посмотри, что произошло в Нью-Йорке. Каждая семья, которая была связана с наркотиками, распалась. Наркотики привлекают федералов. Они привлекают уличные банды и картели, которые не живут по кодексу чести и не имеют никаких проблем с лишением жизни гражданских лиц. Я старался привнести в семью уважение. Твои амбиции уничтожат ее.

— Мои амбиции снова сделают нашу семью великой, — Тони стукнул кулаком по столу. — И союз с Кордано гарантирует, что у меня будет достаточно сил, чтобы это осуществить.

Тони ничего не знал о браке отца Нико с семьей Скоццари на Сицилии. Если Тони женится на Мии, то сицилийская невеста Нико будет единственным способом спасти семью от неминуемой гибели. Благодаря союзу со Скоццари, Нико сможет отомстить за смерть своего отца и всех тосканцев, павших от рук солдат Кордано во время войны.

Нико вытащил из кармана ручку и повертел ее над большим пальцем. Он должен был отбросить личные чувства, как это сделал его отец. Хотя папа любил мать Нико, но свою семью он любил больше. Он женился на своей жене ради могущественного союза, который пришел вместе с союзом, и он не стал бы рисковать безопасностью семьи, даже ради женщины своего сердца.

Всю свою жизнь Нико хотел быть похожим на своего отца — человеком чести и уважения, бескорыстным и преданным семье, человеком, чья кровь текла сквозь пальцы Нико, когда проклятые Кордано выстрелили ему в спину.

Долг или желание?

Уничтожение или месть?


* * *

— Мия, — мама открыла дверь, одетая в траурное черное платье из уважения к павшим боссам. Многие жены мафиози носили черное все время, чтобы почтить память братьев, кузенов, мужей или отцов, погибших в бесконечных войнах за власть. — Так приятно видеть тебя так скоро снова.

— Серьезно, мама? — Мия протиснулась мимо матери в холл, а Рев направился в кабинет отца.

— Ты действительно думаешь, что я здесь для светского визита? Рев притянул меня сюда против моей воли. Он сказал мне, что папа обидел Кэт. Где она сейчас?

— Они ждут тебя в кабинете твоего отца, — мать Мии с трудом сглотнула и обернула золотой браслет вокруг запястья. Мия вспомнила тот вечер, когда отец подарил браслет маме, похвалив ее как хорошую жену. Только позже она узнала, что мама видела его с любовницей, но выполнила свой долг и держала рот на замке.

Мия уставилась на браслет.

— Насколько все плохо?

Ее мать никогда не нервничала, не потела и не проявляла ни малейшего интереса к тому, что говорил человек. Она довела до совершенства внешний вид фарфоровой куклы, хотя внутри у нее все было разбито.

— Твой отец очень нервничает, — мама слабо улыбнулась ей. — Он еще не оправился от ран, а бедняга Данте что-то напутал с этим дело, ты же знаешь, он плохо разбирается в цифрах, и мы потеряли нашего советника.

— Вулф мертв?

— Боюсь, что так. Его тело нашли сегодня утром.

Мия почувствовала, как по ее венам пробежал холодок. Неужели Нико действительно убил его? Она никогда не видела его таким злым, как тогда, когда Вулф угрожал ей, даже в ту ночь, когда он приставил пистолет к голове ее отца в ресторане. Но была ли она действительно удивлена? Даже она знала о жестокой репутации Нико, почти варварских методах. Ее отец жил в страхе перед Нико в течение многих лет, никогда не выходя из дома без множества телохранителей и держа семью взаперти за высоким проволочным забором.

— И, конечно, тебя видели на публике с Нико Тоскани, что еще больше усугубляет его стресс.

Мия уставилась на мать и посмотрела в коридор. Мама только что честно предупредила ее, что следующие полчаса будут плохими. Очень плохими. Может быть, даже хуже, чем все, что были ранее. Внезапно ее охватило непреодолимое желание попросить о помощи. Но единственный человек, который мог ей помочь, был последним, кто вошел бы в эту дверь.

Нико.

Она открылась ему, и он полюбил ее такой, какая она есть — с ее крашеными черными волосами и татуировками, ее феминистскими гимнами, панк-одеждой и отношением, которое вызывал самый сильный гнев у ее отца. Он интересовался ее работой, уважал ее бизнес и заставлял чувствовать себя одновременно женственной и сильной. Ей было хорошо, когда она была с ним. Как две половинки, ставшие единым целым. Как женщина, которой она должна была стать. Женщина, достаточно сильная, чтобы победить своего отца. Сама.

— Окей, — она глубоко вздохнула и пошла по коридору, а мать последовала за ней. — Я могу это сделать.

— Будь сильной, дорогая.

Мия оглянулась через плечо, когда подошла к двери кабинета отца.

— Я всегда была сильной, мама. Я просто не знаю, будет ли этого достаточно.

Охранник, которого Мия не узнала, впустил ее в кабинет, и она отшатнулась от сильного жара. Отец задернул плотные бархатные шторы и развел огонь в камине. Четверо охранников стояли по стойке «смирно» у окон, еще двое — за его креслом. Он был в своем обычном темном костюме и синем галстуке, его широкое, сердитое лицо было искажено гримасой. Ничто не указывало на то, что он получил опасное для жизни пулевое ранение чуть более двух недель назад, и она задавалась вопросом, насколько серьезно пострадала Кэт, сидящая в кресле перед его столом.

— Папа. Я рада видеть тебя дома. Кэт, ты что...

— Не лги мне, Мия, — отец оборвал ее гневным криком. — Ты воспользовалась моим отсутствием, чтобы снова потаскаться с тосканцем. И к тому времени, когда я закончу с тобой, я уверен, ты уже ничему не будешь рада.

— Я работаю на его компанию, — ну, по крайней мере, он не затягивал с этим. Она напряглась и встретила его взгляд своим собственным.

— Достаточно, — он стукнул кулаком по столу. — Охранник, который пришел с Вулфом в твой офис после того, как ты отказалась от просьбы Данте о помощи, рассказал мне, что произошло. С тобой был Нико Тоскани. Он напал на Вулфа, и теперь он мертв.

— Это было моей работой, — настаивала она.

Боже, о боже. Пожалуйста, не дай Нико убить его.

— И это ты называешь работой? — Данте сократил расстояние между ними и поднял телефон. Она поморщилась, увидев фотографию, на которой они с Нико целовались возле ее дома, и это даже отдаленно не могло быть истолковано как деловитость.

— Все началось с бизнеса, — тихо сказала она.

Покраснев и дрожа от ярости, Данте повернулся к ней.

— Ты предала семью, ради врага. Он хочет, чтобы папа умер.

— Технически, он хочет твоей смерти, — пробормотала она достаточно тихо, чтобы только он мог услышать, раздраженная тем, что Данте осмелился прочитать ей лекцию. Да, она перешла черту, но это была черта ее отца, а не его.

Данте поднял руку, желав ударить ее, и в ней вспыхнул гнев. Если он осмелится прикоснуться к ней, она устроит такой ад, какого он еще никогда не испытывал. Она много лет страдала от жестокого обращения со стороны отца и не собиралась принимать это еще и от него.

— Нет, Данте, — сказал Папа. — Она слишком глупа, чтобы понять, что он использует ее, чтобы добраться до меня. Ударив ее, ты ничему ее не научишь, — он сделал знак Реву и ближайшему к окну охраннику. — Положи Кэт на стол.

— Что? — Мия шагнула к сестре, не заметив, что сзади подошли двое охранников. Они схватили ее за руки, удерживая на месте.

— Ты покончишь с Нико Тоскани, — прорычал папа. — Ты его больше не увидишь. Я обещал тосканцам Корданскую невесту и не хочу, чтобы честь семьи была запятнана тем, что я нарушил свое слово. Ты выйдешь замуж за Тони, как мы и договаривались. И тогда Нико заплатит за то, что он сделал.

— Я не выйду за него замуж.

— О, я думаю, что передумаешь, — отец рассмеялся. — Ты сильная девушка, но у тебя слабое сердце.

— Оставьте ее в покое, — Мия в ужасе смотрела, как Рев и охранник тащат Кэт к большому столу для совещаний, стоящему рядом с кабинетом ее отца.

— Данте, — отец не сводил с нее пристального взгляда. — Сними ремень. Бейте Кэт, пока Мия не передумает.

— Нет! — Мия боролась с охранниками, державшими ее, слишком поздно поняв, почему в комнате так много людей. — Она не имеет к этому никакого отношения. Это только между нами, — она посмотрела на своего брата. — Не делай этого, Данте. Ты можешь отказаться.

— Нет, я не могу, — с мрачной решимостью он расстегнул ремень и стянул его, пока двое охранников прижимали Кэт лицом вниз к столу.

— Данте! — мягкий голос Кэт перешел в рыдание. — Пожалуйста. Нет.

— Сделайте мне больно, — Мия билась в руках охранников, брыкалась и извивалась, чтобы вырваться. — Все, что ты хочешь. Сделай это со мной. Сделать мне больно, — она сопротивлялась, пыталась дотянуться до ножа, но охранники были слишком сильны, их хватка была слишком крепкой.