Рене Миллер - Никогда не целуй маркиза

Энтони откашлялся и проговорил:

– А вы знаете, что у него была любовница и множество внебрачных детей?

Кэролайн едва не упала, зацепившись за собственные ноги. Сильные руки Энтони поддержали ее, и она в ужасе прошептала:

– Вы о ком? – Сердце девушки гулко забилось.

– Конечно, об Иоганне Штраусе, авторе этой прелестной музыки. А вы о ком подумали? – Энтони весело ухмыльнулся.

Кэролайн с трудом подавила желание наступить ему на ногу. Этот негодяй специально ее дразнил! Он понял, что между ней и Хантингтоном что-то происходит. Энтони любил изобразить легкомысленного гуляку, хотя вовсе не был таким.

А молодой человек с той же ухмылкой продолжал:

– Мне кажется, что старая ведьма, которую все знают как мою бабушку, уже объяснила вам, что хочет выдать вас замуж за Джеймса, не так ли?

– Да, верно. А вам бы следовало сказать мне об этом раньше.

Энтони пожал плечами.

– Я думал, будет лучше, если Джеймс вам скажет. Значит, дорогая Кэролайн, вы станете моей сестрой?

Она промолчала. Интересно, что это значит – быть замужем за Хантингтоном и стать членом его семьи, вместе с ним воспитывать детей? Кэролайн отогнала глупые мысли и отвернулась, чтобы не видеть карих глаз Энтони с длинными густыми ресницами – таких же, как глаза его брата.

– Нет, мы с лордом Хантингтоном вовсе не собираемся вступать в брак, – ответила наконец девушка.

– Какая жалость!

Они вальсировали рядом с другими парами; когда же приблизились к группе, в которой стоял Хантингтон, Энтони привлек ее к себе так близко, что она сочла это неприличным. А темные глаза старшего брата внимательно следили за ними.

– Перестаньте, Энтони! – строго сказала Кэролайн.

Негодяй громко рассмеялся, и на это многие обратили внимание.

– Так вы точно не хотите стать моей новой сестрой?

– Конечно, нет. Вашему брату я не интересна, а мне не интересен он.

Но это было совсем не так. Между ними действительно существовала какая-то связь, возможно – физическое влечение, желание. Но ничего по-настоящему серьезного между ними не было. К тому же Хантингтон вообще не хотел жениться, и об этом он ясно сказал в саду. А она не собиралась выходить замуж.

– Правда? – спросил Энтони. – Но, знаете, когда я прижал вас к себе, на его лице появилось такое гневное выражение, что сразу стало ясно, как он относится к вам. Разве не так?

– Он не хочет слухов и сплетен, а они непременно возникнут, если вы еще раз прижмете меня к себе так крепко.

– Мой брат говорил вам, как мило вы выглядите, когда ваши щеки краснеют? Могу представить, как вы очаровательны, когда вас целуют.

Кэролайн тут же вспыхнула – покраснела даже шея. Судорожно сглотнув, она заявила:

– Если вы еще раз скажете нечто подобное, я брошу вас прямо посередине бального зала.

– Но это же будет сцена! – Энтони расплылся в улыбке. – И поползут слухи и сплетни.

– Все будут смотреть только на вас! И все подумают – вполне справедливо, – что вы сказали мне что-то неприличное.

– По правде говоря, Кэролайн, мне нравится моя репутация негодяя. Это заставляет мамаш с дочками на выданье держаться от меня подальше. И вообще, я всего лишь второй сын. А вот если бы титул достался мне, то они бы не обращали внимания на мелочи.

Энтони подмигнул своей партнерше и снова прижал ее к себе, когда они кружились недалеко от Джеймса. Тот нахмурился, а леди Рэндалл улыбнулась.

Кэролайн наступила Энтони на ногу, и юноша скривился от боли.

– В следующий раз сделаю так, что вы споткнетесь, – пробурчала девушка.

– Вы же сказали, что бросите меня посреди зала.

– Теперь нет нужды. Вальс скоро кончится.

– Грустно, но это так, – вздохнул молодой человек.

Вскоре прозвучали последние аккорды, и Энтони, прихрамывая, повел свою партнершу туда, где стояли Анна и Чарлз. Склонив голову, он произнес:

– Благодарю вас за танец, мисс Лоуренс. Он был чрезвычайно познавательным.

«Энтони вел себя просто возмутительно», – думала Кэролайн. Но Анна, которая все еще считала, что леди Хантингтон решила выдать за него ее кузину, улыбалась, глядя ему вслед.

– Нужно признать, Кэролайн, что он очарователен. Может, тебе удастся его перевоспитать?

– Перевоспитать его? Но он ведь…

Она осеклась, заметив, что к ней приближался мистер Рид, известный под именем «неуклюжий Рид». Щеки юноши пылали, что свидетельствовало о том, что он очень старался не наступать на ноги своей предыдущей партнерше.

Остановившись перед Кэролайн, мистер Рид отвесил ей низкий поклон и проговорил:

– Мисс Лоуренс, окажите мне честь танцевать со мной следующий вальс.

Кэролайн инстинктивно поджала пальцы в бальных туфельках. Но, увы, избежать неизбежного не получится. Ведь если она откажет юноше, то не только обидит его, но и вызовет гнев его матери.

– Да, для меня большая честь…

– Мисс Лоуренс, – послышался вдруг мужской голос, – мне кажется, этот танец вы обещали мне.

Кэролайн не видела говорившего, но сразу же узнала этот голос. И узнала запах, на который мгновенно реагировало ее тело. Сердце девушки забилось, и она, повернувшись, увидела перед собой лорда Хантингтона. Лицо его было серьезным, но в темных глазах сверкали озорные искорки. Строго взглянув на молодого джентльмена, маркиз проговорил:

– Мистер Рид, у меня еще не было возможности танцевать с мисс Лоуренс. Я надеюсь, вы не возражаете?

Кадык юноши дернулся, и он пробормотал:

– Ни в коем случае, милорд. Уступаю вам честь танцевать с мисс Лоуренс.

– Благодарю вас, молодой человек! – с улыбкой кивнул Хантингтон.

Он предложил девушке руку и повел ее в круг танцующих.

– Кэролайн, я помню, как он наступал вам на ноги, когда вы танцевали с ним в последний раз. Не говоря уже о подоле платья… Вот я и решил вмешаться.

– Милорд, вы поступили как истинный рыцарь. – О, как бы ей хотелось, чтобы он пригласил ее на танец, потому что желал с ней танцевать! Глупость, конечно… Но, в конце концов, ей все равно, главное – ноги будут целы.

– Разве я не обещал вам вальс? – Хантингтон едва заметно улыбнулся.

– Ваша бабушка очень изобретательна, милорд.

– Вы ей льстите, Кэролайн! Моя бабушка – властная интриганка, к тому же вздорная женщина.

Маркиз сжал руку девушки, другую положил ей на спину и уверенно повел ее в танце. Кэролайн же вдруг почудилось, что она парит в воздухе.

Джеймс с трудом сдерживался – ужасно хотелось покрепче прижать к себе Кэролайн. Они вальсировали как единое целое – будто танцевали так много раз. А ведь он очень давно не танцевал… Но сейчас Джеймс наслаждался вальсом. Когда он увидел, как Энтони кружит вместе с Кэролайн по бальному залу, он почувствовал боль в груди. И эта мучительная боль до сих пор отдавалась в сердце.

Тут маленькая волшебница, с которой он кружился сейчас по залу, подняла ресницы и взглянула на него. Зеленые глаза отражали свет канделябров и сверкали как драгоценные камни. Она была прелестна. Танцуя с ней, он замечал, как пробуждаются чувства и возвращаются давно забытые эмоции.

Боже, как он желал ее! Их близость толкала его на рискованные поступки – на поступки, которым нет прощения.

Они достигли конца зала и повернули налево вместе с остальными танцующими.

– О чем вы думаете? – спросила Кэролайн.

Джеймс едва не засмеялся.

– Иногда приходится скрывать свои мысли.

– Вы не выдаете свои секреты? – Она улыбнулась. – А что заставит вас раскрыть их?

На этот раз у него вырвался тихий смешок.

– Не так-то легко узнать мои тайны, Кэролайн. Но, возможно, я раскрою вам их, если вы вернете мои сапоги.

Щеки девушки порозовели.

– Разве я не поблагодарила вас за то, что вы мне их одолжили?

– Одолжил? – Джеймс легонько прижал ее к себе и прошептал: – Вам очень повезло, что я не догнал вас, когда вы улизнули вместе с ними. А то, пожалуй, положил бы вас на колено и хорошенько отшлепал.

Глаза Кэролайн округлились.

– Вы бы не посмели!

Джеймс ухмыльнулся. Конечно, не посмел бы. Он даже Джорджи никогда не шлепал. Теперь-то он понимал, что его гнев был связан скорее с ее исчезновением, а не с сапогами.

– Мне следовало срочно вернуться домой. Моя кузина вот-вот должна была приехать. И если бы она меня не застала…

Джеймс понимал ее. Он также понимал, что отъезд Кэролайн из Эссекса был связан с интимной сценой в беседке. Она надеялась, что они никогда больше не увидятся. Но вот они встретились, и то, что случилось в его поместье… Их снова влекло друг к другу, влекло неудержимо.

– Значит, ни ваш отец, ни ваши кузены не знают о вашем визите в Эссекс?

Кэролайн покачала головой.

– Нет, к счастью, не знают. Могу я спросить, милорд, а почему вы оказались на собрании суфражисток?

– Я решил, что какой-нибудь мерзавец попытается сорвать выступление мисс Уолкер.

– Значит, вы тоже за женское равноправие?

– Мне бы хотелось, чтобы у Нины был в жизни выбор… который не зависел бы от мужчины. Хотя я сомневаюсь, что Нина думает о чем-нибудь, кроме замужества.

Радостная улыбка осветила лицо Кэролайн – будто ей подарили звезду с неба. Конечно, она знала, что не все мужчины похожи на ее отца. И вновь у Джеймса возникло совершенно неуместное желание крепко прижать к себе девушку.

– Опять с вами что-то происходит, – сказала она.

– Что?..

– Выражение вашего лица стало устрашающим. Если я пообещаю, что завтра утром лакей принесет вам сапоги, откроете ли вы тогда причину вашего столь грозного вида? Вы огорчены, что бабушка заставила вас танцевать со мной?

Джеймс мысленно усмехнулся. Кэролайн все еще не понимала, что никто не руководил его действиями. Он наконец-то научился не подчиняться чужой воле, как сделал когда-то, женившись на Генриетте… Джеймс вдохнул аромат роз, исходивший от Кэролайн.