Глупой? Направить миссис Уоллес в ту комнату – это был отвратительный поступок.

– У меня нет времени с тобой спорить, Летиция. Мне нужно найти Энтони, а потом я намерен отправиться в постель.

– Я тоже не хочу с тобой спорить. – Летиция коснулась его груди. – А вот постель – прекрасная идея.

Джеймс поморщился. Ему очень хотелось вышвырнуть эту женщину за дверь. Но если она устроит сцену, то разбудит весь дом.

– Летиция, ты же знаешь, что здесь не только моя бабушка, но и все мои родные.

– Но ведь это только усилит возбуждение. Я уверена, мы сможем найти в твоем доме темный уголок в пустой комнате.

– Я так не думаю.

– Дай мне шанс принести извинения! – Леди Рэндалл приникла к нему и прижалась губами к его губам.

Джеймс отшатнулся и пробормотал:

– Летиция, возвращайся домой… Я должен как можно быстрее отыскать брата.

– Дорогой, я видела твоего брата у Карутерса. С ним все в порядке. Ах, Джеймс, ведь нам с тобой было так хорошо вместе. Ты никогда меня не разочаровывал, и я уверена: если мы возобновим отношения, ты тоже не будешь разочарован.

Внезапно раздался стук в парадную дверь.

– Черт побери! – воскликнул маркиз. – Не дом, а вокзал Виктория!

Бормоча проклятья, Джеймс открыл дверь. Перед ним стояла молоденькая женщина невысокого роста, и в руке она держала сложенный лист бумаги. «Неужели это по поводу Энтони? – промелькнуло у Джеймса. – Но что же он натворил?»

– Вы дворецкий? – спросила девица.

– Дорогуша, разве он выглядит как слуга? – Летиция весело рассмеялась.

Девушка внимательно оглядела Джеймса.

– Моя хозяйка велела передать эту записку только лорду Хантингтону. Это вы, сэр?

– Да! – кивнул Джеймс и посмотрел на красивую коляску, стоявшую позади экипажа Летиции.

Он протянул руку к листку, но девушка тотчас же прижала его к груди. Затем, не без колебаний, все же вручила маркизу послание и сказала:

– Моя хозяйка предложила использовать ее экипаж, чтобы доставить вас к ее дому.

– Кто твоя хозяйка? – спросила Летиция.

– Мне велено говорить только с самим лордом, – ответила служанка, расправив плечи.

Маркиз тем временем развернул записку.


«Джеймс,

Энтони ранен. Пожалуйста, приезжайте в дом моего отца как можно скорее!

Кэролайн».


Энтони… ранен? Сердце у Джеймса заколотилось. Сунув записку в карман, он быстро проговорил:

– Летиция, у меня срочное дело… – подтолкнув женщину к двери, он вышел вместе с ней и закрыл за собой дверь.

– Что случилось? От кого письмо? – Леди Рэндалл захлопала глазами.

От Кэролайн. И Энтони у нее. Но он решил об этом пока не думать. Сначала следовало убедиться, что брат еще жив. А уж потом он очень серьезно с ним поговорит…

Не отвечая Летиции, Джеймс затолкал ее в экипаж, затем бросился к коляске Кэролайн. Ее служанка хотела забраться на место рядом с кучером, но Джеймс ее остановил.

– Нет, я сам там сяду, а вы садитесь внутри.

Девушка смотрела на него в изумлении, и он добавил:

– Быстрее! Мне некогда с вами спорить. – Джеймс проворно забрался наверх и сел рядом с кучером.

Всего за несколько минут их экипаж преодолел короткое расстояние между Парк-лейн и конюшнями позади дома Кэролайн – на Гросвинор-сквер. Джеймс спрыгнул на булыжную мостовую и окинул взглядом узкую темную улицу. У въезда в нее остановился еще один экипаж, но не стал заезжать, стоял на углу. И похоже, что тот, кто сидел внутри, наблюдал за ним. Минуту спустя экипаж тронулся с места и укатил.

Черт побери, неужели это Летиция?! Нет, не может быть. Она не стала бы следить за ним. Но если все-таки стала… Впрочем, сейчас не время об этом думать. Следовало убедиться, что брат жив.


Кэролайн нервно расхаживала по коридору, борясь с желанием войти в комнату миссис Рот.

Внезапно открылась задняя дверь, и в коридоре появилась Мегги.

– Тебе удалось застать лорда Хантингтона?.. – в волнении спросила Кэролайн.

В следующее мгновение из-за спины горничной появилась высокая мужская фигура, загородившая широкими плечами почти весь проход, отчего коридор показался совсем узким. Выражение его глаз было напряженным, а лицо – бледным. Кэролайн хотелось подбежать к нему и сказать, что все будет хорошо, но давать такие обещания было слишком рано.

Джеймс приблизился к ней – и тут его взгляд остановился на кровавых пятнах на ее халате.

– О господи… – пробормотал он, и его слова прозвучали как молитва. – Что случилось? Где он?

Кэролайн указала на комнату.

– Им занимается доктор Тримбл. Он вам все объяснит.

Внезапно рука девушки как бы сама собой легла на плечо маркиза, и он, не говоря ни слова, легонько сжал ее. Кэролайн захотелось обнять Джеймса, хотелось успокоить его, но он тут же выпустил ее руку, повернулся и вошел в комнату, осторожно закрыв за собой дверь.

Кэролайн пыталась услышать, что говорили за дверью, но, увы, не могла разобрать слов.

А Мегги просила ее перейти на кухню.

– Мисс, пожалуйста, пойдемте… Я приготовлю вам чай с лавандой. Вы вот-вот в обморок упадете. Стоя тут, вы ничем не поможете бедному джентльмену.

– Наверное, не помогу, но все равно останусь здесь, – пробормотала Кэролайн. Ее охватило чувство беспомощности – точно такое же, как во время болезни матери. Хотелось что-то сделать, а она могла только ждать и молиться.

Наконец дверь отворилась, и из комнаты вышел Джеймс. Он оглядел ее с ног до головы, задержав взгляд на босых ступнях. Халат Кэролайн распахнулся, и стала видна тонкая хлопковая сорочка. Она быстро запахнула испачканные кровью полы и потуже затянула пояс. Покосившись на Мегги, Джеймс тихо спросил:

– Кэролайн, можем ли мы поговорить где-нибудь наедине?

– Да, конечно.

Они вошли в расположенную рядом прачечную, где было темно и пахло мылом и крахмалом. Джеймс зажег керосиновую лампу, осветившую комнату, но не темные углы.

– С Энтони все будет в порядке? – спросила Кэролайн.

– Так думает доктор Тримбл. Но следующие несколько дней покажут, нет ли заражения крови.

– Да, – прошептала девушка. – Надеюсь…

Маркиз снова окинул ее взглядом, и Кэролайн ужасно захотелось, чтобы он приласкал ее. Но время ли сейчас для этого?..

– Доктор Тримбл сказал, что он явился сюда уже раненый. – Джеймс вздохнул. – Мне очень жаль, Кэролайн. Не понимаю, почему ему пришло в голову прийти именно в ваш дом.

От нее не укрылся тайный смысл вопроса. Он хотел знать, нет ли у них с Энтони интимных отношений. Ей следовало бы рассердиться, но она понимала, чем вызвано такое предположение. Она и сама неоднократно спрашивала себя, почему Энтони пришел именно сюда, и не находила разумного ответа. Возможно, он боялся гнева брата.

Пожав плечами, Кэролайн ответила:

– Я тоже этого не понимаю. И очень удивляюсь…

– Он должен был понимать, какие последствия для вас, для вашей репутации будет иметь его поступок, – проворчал маркиз. – Появиться в вашем доме глубокой ночью… Скажите, можно ли доверять домоправительнице и горничной? Не любят ли они посплетничать?

– Ни одна из них не скажет ни слова, но…

– Что?

– Насчет кучера я не уверена. Фергюсон служил у отца еще тогда, когда я была совсем маленькой, и он очень предан ему.

– Я об этом позабочусь, – отозвался Джеймс, но в голосе его не было угрозы.

– Позаботитесь? Что это значит?

– Деньги могут заставить человека кое-что забыть. А как ваши кузены?

– Миссис Рот разбудила только меня. Я просила ее никого не беспокоить.

Джеймс молча кивнул и окинул взглядом комнату. Потом вдруг спросил:

– Значит, вы уверены, что у Энтони не было причин приходить сюда, к вам?

Кэролайн решительно покачала головой.

– Нет-нет, милорд. Вы должны отбросить подобные мысли. Возможно, мое поведение с вами дает вам повод что-то подозревать, но поверьте, у меня нет никакого опыта интимных отношений с мужчинами.

Маркиз хотел что-то сказать, но Кэролайн тут же добавила:

– Если мне позволено сделать предположение… Полагаю, Энтони не хотел, чтобы вы узнали о случившемся. Сначала он даже не хотел называть номер вашего дома на Парк-лейн, хотя был почти без сознания. Он не хотел вас огорчать, понимаете?

Джеймс едва заметно улыбнулся.

– Вы слишком хорошего мнения о нем. Он напился виски и… Впрочем, я понимаю. Когда я был очень молод, тоже наделал множество глупостей.

Кэролайн улыбнулась подобной откровенности, и это была первая ее настоящая улыбка с тех пор, как она узнала, что маркиз покидает Лондон.

– Возможно, я до сих пор глуп, – неожиданно добавил маркиз.

Тут он вдруг взял девушку за руку и большим пальцем провел по ее ладони. Кэролайн тут же охватил жар – ей ужасно захотелось дотронуться до него, хотелось коснуться его лица, на котором уже появилась едва заметная щетина. И еще хотелось спросить, не он ли послал тот анонимный букет из желтых роз, что был доставлен на прошлой неделе. Но аромат женских духов, исходивший от него, подействовал на нее так, будто ей в лицо плеснули ледяной водой.

Стараясь изобразить равнодушие, она высвободила руку и повернулась к двери.

Какое-то время Джеймс стоял неподвижно.

– Благодарю вас за все, что вы сделали, Кэролайн, – сказал он и направился к двери.

– Милорд… – Кэролайн окликнула его, когда он уже шел по полутемному коридору.

Он обернулся.

– Я слышала, вы скоро возвращаетесь в Трент-Холл, – тихо сказала девушка.

– Да. Когда Энтони сможет ехать.

– Вы дадите мне знать, как он поправляется, пока будете в Лондоне?

Джеймс несколько секунд молчал – словно пытаясь осмыслить вопрос. Потом, наконец, кивнул.

– Да, конечно.

Не произнося больше ни слова, он направился в комнату, где находились Энтони и доктор Тримбл.

Глава 22

За окнами кабинета лил нескончаемый дождь, стучавший в стекла. Джеймс, сидевший за столом, запустил пальцы в шевелюру. Почему доктор Тримбл осматривал брата так долго? Ведь за всю последнюю неделю он никогда еще не проводил с Энтони столько времени.