– Спасибо, Оливье.

Пока слуга ушёл отдавать распоряжения, Элен покружилась по комнате, напевая под нос песенку, потом выглянула в окно и, увидев замечательный солнечный день, распахнула ставни, впуская в комнату шум улицы. В поместье она часто так делала, только там вместо стука копыт лошадей и скрипа повозок доносились птичьи трели, и сейчас этого так не хватало девушке.

– Мисс Роуз, завтрак сейчас будет подан.

Элен обернулась на голос вошедшего Оливье.

– Замечательно! Есть какие-нибудь новости? – спросила девушка, которая всё ждала письмо от кузины.

– Приходил посыльный, вам снова принесли цветы, – указал слуга на стол, где в вазе стоял красивый букет, правда, гораздо скромнее, чем первый.

Элен нахмурилась.

– Снова Кинберг?

– На этот раз нет, мисс Роуз. Посыльный сказал, что это от некого барона Николса.

– От Алана? – переспросила Элен и, увидев удивленно поднятую бровь Оливье, пояснила. – Я вчера с ним познакомилась. Он произвёл на меня приятное впечатление.

– Я очень рад, мисс Роуз. Дай Бог, чтобы барон Николс оказался достойным человеком. Вам пора задуматься о своей семье.

– Оливье, спасибо за заботу, но не будем торопить события. Мы всего лишь немного поговорили.

В комнату вошла Кэти с подносом и, пожелав хозяйке доброго утра, стала накрывать на стол. Раньше для того, чтобы расставить все блюда, служанка пользовалась тележкой с несколькими подносами. Сейчас всё умещалось на одном.

Элен грустно посмотрела на скудный завтрак и обратилась к слуге:

– Скажи мне лучше, Оливье, не приходило ли письма из поместья?

– Увы, мисс Роуз. Но почтальон принёс приглашение от миссис Бланш. Желаете взглянуть?

Элен на секунду задумалась.

– Почему бы нет?

В приглашении графиня извещала о званом ужине в честь годовщины её свадьбы и писала о том, что была бы рада увидеть мисс Анески в числе гостей.

– Вы примите приглашение? – спросил Оливье, когда Элен зачитала письмо.

– Не знаю, стоит ли… – засомневалась девушка.

– Там, наверное, будет барон Николс, – улыбнулся слуга.

«И граф Кинберг», – подумала Элен, но тут же себя одернула, а вслух произнесла:

– Хорошо, я решу позже.

Когда Оливье ушёл, мисс Роуз задумалась о том, хочет ли она идти на званый ужин к миссис Бланш. Безусловно, барон Николс ей понравился. Он был галантен и обходителен, прекрасно воспитан. Он не допускал той степени дозволенности, что легко позволял себе Кинберг. Алан Николс – лучший образец того, каким должен быть джентльмен. Из таких как он выходят хорошие мужья. Но… в нём не было того магнетизма, той внутренней свободы и страсти, что жили в Эдварде Кинберге. Элен попыталась представить Николса висящим на перилах балкончика в сползающих на бедра штанах, но не смогла это вообразить, как ни старалась. Зато он легко вписывался в гостиную дома, уютно сидящим у камина с газетой в руках.

Элен подошла к столу, где стояла ваза с цветами. В задумчивости провела рукой по нежным розовым гортензиям. И прежде чем сесть пить остывший чай, позвала Кэти и приказала подготовить на завтра самое лучшее из своих платьев.

***

Миссис Бланш умела устраивать званые вечера лучше, чем кто-либо другой. Даже при сильном желании придраться было бы не к чему. Пожилая графиня была требовательна к окружающим и вышколила свою прислугу так, что те знали, а главное, выполняли свои обязанности с особым рвением. Гости прибывали один за другим. Дамы в предвкушении встречи с лордом Кинбергом устроили негласное соревнование модных нарядов и замысловатых причесок. Расположившись на диванчиках и пуфиках, мисс и миссис расточали друг другу фальшивые комплименты, умудряясь одновременно сплетничать про тех, кто в этот момент был не в их компании. Мужчины собирались в свои группы, оставив жен в обществе их подруг, и вели неспешные беседы, травя байки и обмениваясь политическими новостями.

Вечер только начинался и все знали, что главное развлечение ещё впереди. Миссис Бланш была приверженкой старых привычек, и её званые вечера всегда заканчивались танцами под музыку самого лучшего оркестра города. Юные леди ждали этой части вечера с особым трепетом. Каждая в душе лелеяла надежду быть приглашенной каким-нибудь завидным кавалером. Та же, которая окажется в паре с самим Эдвардом Кинбергом, безусловно, соберет завистливые взгляды всех присутствующих дам.

Однако, самый желанный мужчина по обыкновению опаздывал. Эта его особенность всегда заставляла нервничать хозяев дома, где устраивался прием. Ведь граф Кинберг был как вишенка на торте и те вечера, которые он игнорировал, потом обсуждались гостями как прошедшие довольно вяло и скучно. Но миссис Бланш сей факт никак не беспокоил. Во-первых, её вечер никто бы не посмел назвать неудавшимся, а во-вторых, она не сомневалась, что её любимый племянник придёт. Хозяйка дома скользила между гостями и незаметно следила за тем, чтобы слуги вовремя подавали бокалы с шампанским и подносили дорогие изысканные закуски.

Когда глаза юных мисс всё чаще стали обращаться на дверь в нетерпении лицезреть графа, тот всё же явил себя присутствующим. Едва он появился в огромной гостиной, как среди женщин прошёлся шепоток. Кинберг, привыкший к такой реакции, задержался у дверей лишь на минуту, выискивая глазами тетушку. Но та уже и так направлялась к нему навстречу.

– Леди Бланш, вы ослепительны, – широко улыбнулся Эдвард и поцеловал родственнице руку.

– Эдди, а ты как всегда очарователен в своём беззастенчивом вранье.

– Как вы так можете говорить, графиня? – укорил её племянник.

– Ах, оставь эти церемонии. Я слишком тебя люблю, чтобы отказать себе в удовольствии слушать, как ты называешь меня дорогой тётушкой.

Эдвард рассмеялся.

– А я слишком вас люблю, дорогая тётушка, чтобы врать. Вы, действительно, прекрасно выглядите… – Кинберг поднял палец, – для своих лет.

Теперь рассмеялась пожилая графиня.

– Вот это больше похоже на правду.

– Барон Пиквел уже прибыл?

– Да, твой друг уже обхаживает мисс Лион и, уверяю тебя, ты там сейчас лишний.

– Вот как? – улыбнулся Эдвард, – Ну что же, не в моих правилах мешать друзьям налаживать личную жизнь.

– Ты бы лучше о своей личной жизни побеспокоился, Эдди. Посмотри, сколько девиц вокруг мечтают заманить тебя в церковь.

Кинберг поскучнел.

– Да, но разве вы видите среди них хоть одну стоящую?

Графиня вздохнула:

– Твоя правда, Эдди… Хотя… я бы на твоём месте присмотрелась к мисс Анески. Кажется, в ней есть характер.

Мужчина вспомнил о том, как недавно взбалмошная девица вернула ему подарок и про пари, о котором уже наверняка знают многие присутствующие, и в Эдварде проснулся азарт, который он не испытывал уже очень давно. Кинберг даже потер руки в предвкушении.

– А, кстати, она ещё не прибыла?

Едва он это произнёс, как тётушка подмигнула и показала глазами на входную дверь гостиной. Эдвард обернулся и увидел девушку в дымчато-голубом платье и плотной вуали.

– Что же она никак её не снимет, – пробормотал Кинберг, пока миссис Бланш направлялась к гостье, чтобы поприветствовать её.

– Мисс Анески, на этот раз вы всё же опоздали, – заметила графиня, встречая девушку у входа.

– Прошу прощения, леди Бланш. Но мне хотелось преподнести вам небольшой подарок в день годовщины вашего брака с графом. Пришлось ехать за ним в оранжерею, – с этими словами Элен вытащила из-за спины небольшой букетик желтых орхидей.

Заметив, как глаза графини заблестели от подступающих слёз, Роуз запоздало вспомнила слова женщины о том, что от аромата цветов у неё бывает мигрень. Элен уже было собралась извиниться за подарок, но графиня протянула руки и взяла букет с такой нежностью, какой от суровой миссис Бланш вряд ли кто мог ожидать.

– Как… – она прочистила горло, – как вы узнали, что мой муж всегда дарил мне эти цветы?

Элен с облегчением вздохнула и улыбнулась.

– Когда я была в вашем доме, заметила в обеденном зале картину с желтыми орхидеями и поняла, что они вам нравятся.

Миссис Бланш рассмеялась, было видно, как она довольна.

– Вы угадали, орхидеи – единственные цветы, которые я люблю, – и, увидев, что к ним подошёл её племянник, добавила. – Пойду сама поставлю их в вазу. Благодарю, мисс Анески.

Едва графиня отошла, провожаемая взглядами молодых, как Эдвард произнес:

– А от моего подарка вы отказались…

– Ну почему же, цветы я оставила.

– А чем вам не угодило ожерелье?

– Такие подарки я буду принимать только от своего будущего мужа, – ответила Элен.

– Если вы будете носить вуаль не снимая, то я вас уверяю, вы ещё не скоро его найдёте.

– Благодарю за заботу, граф Кинберг, но на то есть своя причина и вы имеете к ней непосредственное отношение.

– Я?? – очень удивился Эдвард, но выяснить, что означают слова девушки, не успел.

К беседующей паре подошла Луиза Марли.

– Граф Кинберг, мисс Анески, я не успела с вами поздороваться, – проворковала она, протягивая мужчине руку для поцелуя.

– Неудивительно, ведь и я и мисс Анески только что прибыли, – холодно заметил Эдвард, игнорируя поданную длань.

Элен почувствовала неловкость, наблюдая, как Луиза, не дождавшись поцелуя, опустила руку. Ей стало жаль эту чуть пухленькую девушку. Хотя мисс Марли обладала одним выдающимся достоинством, которое, без сомнения, было объектом зависти у женщин и вожделения у мужчин. Луиза знала об этом и всеми средствами подчеркивала внушительную грудь. Вот и сейчас она провела пальцами по глубокому декольте и пожаловалась на духоту.

– Так выйдете во двор, мисс Марли, там вам станет дышать намного легче, – невозмутимо посоветовал Эдвард.

– Может вы меня проводите, граф Кинберг? – не сдавалась Луиза.

– Думаю, за те несколько десятков шагов, что вы пройдете, с вами ничего не случится, – парировал Эдвард.

– Как знать, у меня есть кое-что, чем хотели бы завладеть многие мужчины… – с намёком сказала девушка.