Дон Ортего Игнасио, сын нелюбимого многими в Акапулько дона Педро?…

Кто он такой?…

Что это за человек?…

Будет он любить Марту, будет ли защищать от жизненных невзгод?…

Действительно ли он – полная противоположность своему отцу, о котором Ракель в своё время слышала так много нехорошего?… Ведь Марта только об этом и говорит, удивляясь, как может сын столь крупно расходиться во взглядах с отцом?…

И, наконец, главное: насколько серьёзны его намерения по отношению к Марте?

Эти и ещё многие вопросы задавала себе мнительная Ракель, сидя в гостиной в ожидании приезда сестры и её жениха…

Антонио по случаю приезда родственников сегодня не пошёл в свой офис. Ведь это именно он настоял на приезде Марты с женихом…

Этому было несколько причин: во-первых, он давно уже, несколько месяцев не видел Марту, а во-вторых, ему нужен был человек с хорошим экономическим образованием; бизнес Ломбардо расширялся и грамотный экономист был просто необходим…

Сидя в кабинете Антонио – в гостиной в этот момент заботливыми руками донны Марии накрывался стол, – Ракель выпытывала мужа о том, что тот думает по поводу вероятного нового родственника.

– Как ты думаешь, этот Ортего Игнасио действительно порядочный человек?…

Антонио с улыбкой произнёс:

– Мне трудно об этом судить, я ведь его не знаю… Я немного знал его отца…

Ракель с сомнением покачала головой.

– Я тоже знала его, к сожалению…

Ломбардо, с интересом посмотрев на жену, довольно осторожно поинтересовался:

– Почему, к сожалению?…

Несколько замявшись, девушка изрекла:

– Ну-у-у… Не знаю… Честно говоря, этот человек мне не очень-то нравится…

– Вот как?…

Ракель пожала плечами.

– Да…

Антонио не слишком-то любил, когда о других людях не очень хорошо отзывались за глаза – пусть даже те люди, которых он очень и очень любил. Поэтому, посмотрев на молодую Ракель с некоторой несвойственной ему строгостью, он спросил:

– А ты что, хорошо знала старого дона Педро де Кастильего?…

Потупив взор, Ракель произнесла:

– Сама, не очень…

Антонио, всё так же строго глядя на свою жену, спросил несколько удивлённо:

– Тогда почему же ты плохо говоришь о человеке, которого не очень хорошо знаешь?…

Девушка отвела взор.

– В Акапулько о нём говорят разное… Ты, наверняка знаешь, что этот старый сеньор взял в жёны молоденькую девушку Флоренцию?…

Антонио кивнул.

– Да, я слышал…

Ракель продолжала:

– Все в Акапулько только и говорят, что об этой несчастной девушке…

– Несчастной?…

Ракель тяжело вздохнула, будто бы такой же несчастной, как эта Флоренция, была она сама.

– Да…

Вопросительно посмотрев на жену, Антонио Ломбардо осторожно спросил:

– Почему же она так несчастна?…

– Старый дон Педро издевается над ней, как только может… У бедной Флоренции нет родителей, они погибли в какой-то катастрофе… И она, чтобы хоть как-то помочь маленьким братьям, была вынуждена согласиться на предложение старого сеньора де Кастильего стать его супругой… Первая жена дона Педро, Августа, несколько лет назад умерла в клинике – ей делали операцию, удаляли какую-то железу…

Антонио не дал жене возможности пересказать подробности прошлой жизни дона Педро. Он спросил:

– Издевается?… Но как?… Неужели можно издеваться над женщиной, так жестоко обиженной судьбой?…

Ракель с нескрываемой любовью посмотрела на своего супруга и произнесла:

– Ведь не все такие благородные, как ты… Видимо, этот старый сеньор придерживается несколько иных взглядов на жизнь… – Ракель вздохнула и продолжила: – Дон Педро, как говорят в Акапулько, – ужасный человек… Он буквально морит свою жену голодом, она ходит по Акапулько в каких-то ужасных рубищах…

Ломбардо посмотрел на жену так, будто бы не поверил в правдивость сказанного.

– В рубищах?… Не может того быть… Ты, наверное, просто преувеличиваешь…

Та отрицательно покачала головой.

– Нет, я говорю правду… Я неплохо знаю донну Флоренцию и сама видела, в каком ужасном тряпье вынуждена появляться на людях эта достойная женщина… Представь себе, я не преувеличиваю… Кроме того, этот старик ужасно ревнив…

В ответ Антонио с мягкой улыбкой высказал предположение – куда только улетучилась его недавняя строгость?…

– И ты боишься, что его сын, дон Ортего Игнасио унаследовал от отца все самые скверные качества?…

– Честно говоря – да…

Ломбардо поспешно возразил:

– Но ведь Марта мне говорила, что этот сеньор – полнейшая противоположность своему отцу!…

Ракель покачала головой.

– Я боюсь, чтобы она не ошиблась… Ведь моя сестра так молода, так неопытна… Она так плохо ещё разбирается в людях… Боюсь, что этот блестящий молодой человек просто вскружил бедной девочке голову…

В ответ Ломбардо поспешил успокоить жену:

– Мне кажется, ты просто преувеличиваешь… Марта достаточно, на мой взгляд, проницательна, чтобы не дать себя обмануть…

– Хотелось бы в это верить, – ответила девушка. – Но я почему-то всё равно очень за неё тревожусь…

После непродолжительной паузы Антонио Ломбардо поинтересовался у жены:

– А это правда, что жених Марты дон Ортего Игнасио закончил Йельский университет в первой пятерке по успеваемости?…

Ракель не успела ответить – дверь кабинета немного приоткрылась, и в проёме показалась голова горничной, донны Марии Торрес.

– Сеньоры, к вам гости…

Антонио и Ракель, как по команде, вскочив со своих мест, стремглав бросились вниз.

А в огромной прихожей уже стояли Марти и Ортего Игнасио…

После объятий и поцелуев, неизбежных при встрече близких родственников, которые так давно не виделись, Антонио подошёл к жениху сестры своей супруги и, улыбнувшись, протянул руку.

– Антонио Ломбардо…

Ответив на рукопожатие, молодой человек, в свою очередь представился:

– Ортего Игнасио…

Антонио отметил про себя, что жених Марты не назвал свою фамилию, хотя имел на это полное право, – Антонио-то её назвал…

«Видимо, не хочет лишний раз произносить приставку «де» к фамилии «Кастильего», которая указывает на его происхождение из идальго, – с удовольствием подумал Антонио, глядя на де Кастильего. – В отличие от своего отца, который всякий раз делал это где надо и где не надо, он, оказывается, не тщеславен…»

Ортего Игнасио понравился Ломбардо сразу же.

Высокий молодой человек, на вид – лет двадцати пяти, не более, улыбчивый, спокойный, очень ухоженный, во фланелевом костюме, который отлично сидел на его стройной фигуре, с приятными чертами лица…

Держался Ортего Игнасио де Кастильего скромно, но с явным достоинством.

«Очень приятный молодой человек, – решил про себя Антонио Ломбардо. – Если этот де Кастильего к тому же ещё и отличный экономист…»

Видимо, Ракель этот молодой человек тоже весьма понравился, потому что она сразу же искренне и любезно улыбнулась ему…

Антонио, посмотрев на часы, висевшие над входной дверью, поинтересовался:

– Вы так поздно?…

Марта извинительным тоном произнесла:

– Да, действительно, мы задержались… Но в этом нет нашей вины, Антонио…

– Что-то случилось?…

В разговор вступил Ортего Игнасио:

– Никогда не думал, что в Мехико ещё встречаются такие странные типы, как тот, которого мы встретили по дороге из аэропорта…

 Ломбардо понимающе посмотрел на де Кастильего.

 – То есть?…

 Тот с улыбкой продолжил:

 – Понимаете, Антонио, мы уже подъезжали к самому дому, как дорогу такси преградил какой-то молодой человек… Страшно ободранный, в каких-то неимоверных лохмотьях… Словом – опустившийся тип.

Кстати, я заметил, что он вышел из какой-то траттории напротив…

Ракель поспешила уточнить:

– Может быть, из «Золотого барана»?… Хозяин этой траттории, дон Хуан Франциск Сантильяна, – наш большой друг…

Молодой человек пожал плечами.

– Не знаю… Я только краем глаза успел заметить, что на вывеске изображена голова барана… Да, наверное, раз это траттория так называется…

Ракель с улыбкой вернула Ортего Игнасио к теме первоначального разговора:

– Ну, и что же?…

Де Кастильего продолжал:

– Я расплатился с таксистом, взял сумку и вышел. В это время тот самый молодой человек, который назвался… Обождите, как же он назвался…

– Мигель Габриель де ла Фронтера, – быстро подсказала жениху Марта, у которой всегда была отличная память на имена.

– Да, кажется, так…

Антонио улыбнулся.

– А-а-а, – протянул он, – я знаю, о ком идёт речь… Это – последний отпрыск знаменитого некогда графского рода… Этому молодому человеку когда-то, кстати, принадлежал и этот самый особняк… Мигель Габриель нигде не работал, жил за счёт доходов с какой-то загородной латифундии, она пошла прахом… Дон Мигель Габриель думал поправить свои дела за счёт азартных игр, думая, что судьба будет милостива к нему. Он неудачно играл в карты, и дом пришлось продать за долги. А род его действительно знаменит в истории. Над входной дверью со стороны фасада до сих пор сохранился родовой герб де ла Фронтеры, потом как-нибудь я его вам обязательно покажу…

Произнеся этот довольно долгий монолог, Ломбардо сделал небольшую паузу и, посмотрев на молодого Ортего Игнасио, спросил:

– Ну, и что же было дальше?…

– И сразу же пристал к нам… Он сказал, что не отцепится, пока мы не выслушаем, как замечательно он декламирует стихи…

Ракель не поверила своим ушам:

– Стихи?…

Ортего Игнасио обернулся к девушке и спросил: