Кейтлин не могла не согласиться (это был очень хороший совет), но не хотела раздражать Серену больше, чем удалось лорду Килвертону. Она крепко взяла подругу за руку.

— Серена, ты делаешь из мухи слона, — оптимистично сказала она. — Если тебя бросает в агонию всякий раз, когда капитан Талгарт беседует с другой дамой, тебя ожидает несчастная жизнь. Вспомни, он не заявил о себе пока. Пока он этого не сделает, ты не должна показывать свои эмоции.

Серена глубоко вздохнула.

— Ты права, — с трудом выдавила она.

Серена с наигранным весельем вернулась к мистеру Монтегю. Она очень удивила сего джентльмена, нежно цепляясь за его руку по дороге к экипажам и позволив ему подсадить себя в седло. К сожалению, эта маленькая шарада была потрачена впустую. Бегый осмотр обнаружил, что капитан Талгарт положил руку на ландо и увлеченно живописует Эмили какое-то военное предприятие. Эмили, затаив дыхание, ловила каждое слово капитана.

Серену одолел очень не похожий на леди порыв выцарапать глаза мисс Эмили Кэмпбелл. К счастью, она сдержала это естественное желание и сохранила принужденный вид безразличия. Однако м-ра Монтегю обмануть не удалось. Он доверительно склонился к ее колену, когда она взяла поводья в свои умелые руки.

— Тебя переиграли, Серена? — пробормотал он вызывающе, его глаза мерцали.

Серена покраснела до корней волос.

— Не понимаю, о чем ты! — огрызнулась она. Зная, что он целиком и полностью готов разъяснить, она поспешно подстегнула Нелли, перейдя на рысь, и оставила его тихо смеяться позади.

Кейтлин и сэр Эгберт медленно подошли к коляске. Она вежливо выслушала громоздкое описание фигурной стрижки кустов, которую сэр Эгберт как-то видел, но отвлеклась, когда грум Килвертона подвел тильбюри. Один из высоко шагающих коней вытянул длинную шею, словно приглашая погладить себя.

— О, красавец! — ворковала она, пока конь нежно покусывал ее перчатку.

Лорд Килвертон подошел, приподняв бровь.

— Вам нравятся мои лошади, мисс Кэмпбелл? — любезно спросил он.

— О да! — воскликнула она. — Никогда не видела лучше подобранной упряжной пары, сэр.

— Очень красивы! Ничего не скажешь, очень красивы! — любезно согласился сэр Эгберт. — Немногие достопримечательности могут сравниться с хорошо подобранной упряжкой английских лошадей.

Килвертона так и подмывало спросить, какие качества сэр Эгберт считал свойственными английским лошадям, но он сопротивлялся искушению.

— Не хотели бы вы опробовать их ход, мисс Кэмпбелл? Для меня будет честью везти вас в тильбюри.

Она удивленно повернулась к нему:

— Я очень хотела бы. Но… вы имеете в виду сейчас?

— Почему нет?

— Нo конечно… леди Элизабет…

— Не стóит беспокоиться об Элизабет. Она ездила в моей двуколке столько раз — не сосчитать. Никто не будет возражать, если вы поедете со мной обратно в Лондон.

Сэр Эгберт вытаращил глаза и попытался доказать неправоту Килвертона (слабыми аргументами):

— Ричард, дорогой мальчик, ты не можешь так думать! Я убежден, леди Элизабет ожидает, что ты ее пригласишь. Ты же не хочешь пренебрегать своей невестой!

На лице лорда Килвертона промелькнула тень раздражения. Пренебрежение невестой — именно то, чего он добивался. Он надеялся, что этим преподаст леди Элизабет столь необходимый урок.

— Леди Элизабет жаловалась, что у нее болит голова. Я буду признателен мисс Кэмпбелл, если она уступит ей свое место в ландо, чтобы моя невеста могла поехать домой с бóльшим комфортом.

— О, бедная леди Элизабет! — воскликнула Эмили, прислушиваясь. — Кейти, ты должна ехать с лордом Килвертоном в его коляске. Ты знаешь, что никогда не болеешь.

К этому времени появилась леди Элизабет. Услышав, как от нее без лишних слов избавляются, она пришла в ярость. Прежде чем она смогла взять себя в руки и возразить, капитан Талгарт бережно усадил ее в ландо, затем пожал Эмили руку на прощание и запрыгнул в седло. К счастью, Серены не было рядом, чтобы оценить бессознательный жест капитана Талгарта и звездную улыбку, озарившую лицо Эмили в тот момент. Сэр Эгберт тяжело взобрался вслед за леди Элизабет, все еще кудахча и бормоча. Монтегю занял место рядом с Эмили, и прежде, чем она осознала, Кейтлин подняли в коляску его светлости. Килвертон взял поводья, его грум вскочил на запятки, и кони помчались рысью.

Обогнав ландо, Килвертон отсалютовал, и экипаж уверенно понесся вперед. Тем временем капитан Талгарт ускакал галопом в поисках леди Серены, и Кейтлин обнаружила, что она — не считая присутствия безучастного грума — осталась наедине с лордом Килвертоном.

Глава X

Первую милю или чуть больше они проехали в тишине, изредка нарушаемой лишь цоканьем копыт бегущих рысью пары лошадей, скрипом колес и звяканьем упряжи. Кейтлин внимательно смотрела влево. Шляпа надежно закрывала ee лицо, не позволяя мужчине, бок о бок сидящему справа от нее, увидеть полыхающие румянцем щеки. «Абсурд! — она ругала себя. — Как будто я никогда раньше не сидела рядом с мужчиной!» С лихорадочным смятением она мучилась вопросом, почему так остро ощущает близость этого конкретного мужчины? Почему случайное прикосновение к рукаву его редингота или кратковременный контакт с коленом Килвертона заставляют ее вспыхивать?

Она отчаянно искала какую-нибудь тему для разговора, нарушившего бы неловкое молчание, но не могла унять кружащийся в голове рой мыслей достаточно надолго, чтобы сосредоточиться.

Лорд Килвертон испытывал аналогичную реакцию на ее близость и был еще более этим поражен и озадачен, чем Кейтлин. Так что неловкое молчание оставалось неизменным в течение какого-то времени. В конце концов Килвертон с усилием заговорил:

— Вам удобно, мисс Кэмпбелл?

— О да, абсолютно! — весело заверила его Кейтлин.

Никогда в жизни ей не было так комфортно! Однако он не должен был знать этого. К счастью, ей удалось продолжить начатую им линию светской беседы:

— Как превосходно отрессорен ваш экипаж. И… и ваши кони в упряжке действительно прекрасно подобраны. Я думала, они похожи только по внешнему виду, но как дружно они бегут! Трудно представить, с какой скоростью мы едем.

Она резко остановилась, опасаясь, что болтает, как нервная школьница.

— Спасибо, — сказал он, — мне кажется, что они хорошо подходят друг другу.

Голос Килвертона звучал напряженно. Он справедливо рассудил, что они окончательно исчерпали тему его идеально подходящих лошадей. Последовала еще одна пауза. Килвертон откашлялся, болезненно осознавая (чего, конечно, не могла понять мисс Кэмпбелл) эмоции Маллинза — грума, сидящего позади них. Маллинз служил в доме графа Селкрофта почти тридцать лет и никогда не замечал, чтобы молодой мастер был косноязычен в присутствии какой-нибудь леди. Маллинз, безусловно, слишком хорошо обучен, чтобы улыбаться, но его деревянное лицо ничуть не обмануло лорда Килвертона. Килвертон был почти уверен, что ухмылка и комментарии Маллинза появятся, едва мисс Кэмпбелл окажется в Линвуд-Хаузе. «Вот в чем беда со слугами, которые знают меня с тех пор, как я носил короткие платьица, — подумал он иронично. — От них не дождешься должного уважения!»

Его размышления были внезапно прерваны громким посланием, исходящим из леса справа от них. Выстрел просвистел буквально над головами лошадей. Один из коней испуганно фыркнул, встал на дыбы и животные прыгнули вперед, пытаясь вырваться из упряжки. Килвертон отреагировал мгновенно и сумел бы удержать их, если бы не раздался второй выстрел. Второй выстрел заставил лошадей понестись вперед, не разбирая дороги.

Кейтлин в страхе вцепилась в сиденье, коляску раскачивало и трясло. Маллинз и Килвертон что-то неразборчиво кричали. Килвертон отчаянно боролся, чтобы вернуть контроль, и даже при всей панике часть ее разума была благодарна, что поводья держит человек его опытности и силы. Ему это удалось — лошади еще неслись галопом, но явно подчинялись его мастерству. Экипаж замедлился, как вдруг начал странно крениться. Время, казалось, затормозилось, ползя как во сне. Кейтлин увидела, что колесо отсоединилось и — фантастически невероятно — развернувшись, покатилось в сторону полей, как детский обруч.

Тильбюри медленно опрокидывясь, валился на землю. Дорога неумолимо поднималась навстречу, одновременно летя под ней с головокружительной скоростью. С криком ужаса Кейтлин начала карабкаться по безумно опрокидывающейся коляске, инстинктивно пытаясь перенести вес на высокую сторону.

Сильная рука Маллинза потянулась вниз и схватила ее справа; лорд Килвертон, все еще сражаясь с поводьями, подался к ее левой руке, когда бесколесная часть коляски коснулась земли. Она закрутилась и потащилась по дороге. Раздался звук ломающегося дерева, хриплый вскрик Килвертона, отчаянный вопль Кейтлин. Рука Маллинза выскользнула из ее руки, и девушку с силой выбросило из двуколки.

Резкий рывок отбросил ее в аккуратные живые изгороди, окаймляющие дорогу. Сотрясение и удар вызвали тошноту. Она закричала от боли, когда кусты под ней расщепились, ранив ее в нескольких местах и разорвав тонкий муслин платья. Сознание на мгновение поплыло. Наконец она отдышалась, но боялась пошевелиться. Лошади резко остановились, и Кейтлин ошеломленно наблюдала, как сломанный тильбюри припарковался недалеко от нее.

Маллинз, по-видимому, тоже вывалился из двуколки, потому что она видела, как он вскочил на ноги. К ее беспомощному ужасу, Маллинз покачнулся, а затем снова рухнул в пыль посреди дороги. Она увидела Килвертона, растянувшегося наверху, на том, что было правой боковой панелью коляски — он держался за колени, все еще сжимая поводья. Как только двуколка остановилась, он повернулся к спутникам, оценивая ущерб. Затем соскользнул с борта, и, бросив лошадей, поспешил обратно к Маллинзу и мисс Кэмпбелл. Было ясно, что испуганные лошади вряд ли куда-нибудь ускачут, независимо от того, держит он поводья или нет. Кейтлин изо всех сил пыталась освободиться, чтобы тоже бежать к Маллинзу, но взвизгнула, когда кусты снова ударили ее как ножом. Килвертон, бегло взглянув на поверженного грума, подбежал к ней.