Эмили немного побледнела, но ответила спокойно:

— Нам следует просто объяснить ей, что случилось, тетя.

Эмили от всего сердца надеялась, что у нее хватит духу не открыть правду сестре лорда Килвертона. Ей почему-то казалось, что это совсем другое и гораздо более тягостное дело, чем хранить секрет от тети Харриет.

Леди Серена вошла в комнату со своей обычной живостью, принеся с собой запах дождя. Ее щеки покраснели от холода.

— О, какой прекрасный огонь! — воскликнула она, жизнерадостно потирая руки. — Хотя этот дождь восхитителен, не правда ли? Я рада, что похолодало после летней жары.

Леди Линвуд была так далека от согласия, что впала в еще большее замешательство. Она бессвязно кудахтала и трепыхалась, предоставив Эмили пожать руку и усадить посетительницу на диван.

Эмили снова взялась за рукоделие, слегка покраснев, когда говорила:

— Мне жаль, что Кейтлин нет здесь, чтобы принять вас, леди Серена. Она будет так огорчена, узнав, что вы рискнули выйти навестить ee в такую погоду, a она уехала.

Серена замерла, прекратив смахивать капли дождя со своего рукава.

— Уехала! Как? Она мне ничего не сказала.

Эмили с трудом встретила взгляд Серены. Она поспешно склонилась над шитьем.

— Видите ли, это случилось неожиданно. Наш брат Николас сломал руку, и Кейти почувствовала, что может быть полезна маме.

— Вы имеете в виду, она уехала в Хартфордшир? — удивленно спросила Серена. — В середине Сезона?

— Надеюсь, она скоро вернется. — Эмили покраснела от этой неловкой лжи, но постаралась придать голосу оттенок легкомыслия. — В конце концов, от Роузмида всего полдня пути до Лондона.

Мнение Серены настолько совпадало с ее собственным, что чувство обиды на дурное обращение с ней вернулось к леди Линвуд в полную силу. Она бросилась в возбужденную, беспорядочную речь:

— Вы сейчас думаете, насколько это странно, леди Серена, и, должна сказать, я полностью согласна! Я полагала, она пробудет здесь, по крайней мере, еще три-четыре недели. Да все полагали! И не то чтобы она решила съездить в Брайтон или даже Бат. Она уехала ни с того ни с сего в Хартфордшир! Что ж! Это выглядит очень странно, если вы спросите меня; однако, никто не затрудняется спросить. Можно подумать, Ники на последнем издыхании… Да ничего подобного! На самом деле, это даже не ноги, a всего лишь рука — полная ерунда! Или, пожалуй, не ерунда, потому что это перелом — но это ни туда, ни сюда! Ну, конечно, это туда на самом деле, но точно не сюда; и теперь Кейтлин там, когда ей следовало быть тут. Я, например, просто не могу этого понять.

— Да, но все это похоже на надувательство, — возразила Серена, как только леди Линвуд остановилась, чтобы перевести дух. — В конце концов…

— О нет, леди Серена, боюсь, это не надувательство, хотя я не совсем понимаю, что это означает. Я была бы очень рада поверить, что это надувательство, но Ники правда сломал руку. C какой целью Амабель обманывать нас всех? И не могу поверить, что они ошиблись, потому что сломанная кость — это не боль в горле, которая может быть чем угодно. Но с моей точки зрения, что Кейтлин собирается там делать? Она не хирург! И хотя бы была — а она, как я уже сказала, нет, — уверена, что для Ники сделано все возможное еще неделю назад. Скорее всего, даже больше!

Леди Линвуд начала на пальцах отсчитывать дни.

— Ну да, Амабель, по-моему, написала в среду. Значит, Ники сломал руку в прошлый понедельник или вторник, а может и раньше. Когда это случилось, в доме определенно был хаос. Не могу представить, чтобы Амабель села и бросилась писать письма посреди кризиса. Мы получили ее письмо в четверг утром, а Кейтлин уехала вчера днем, и, конечно же, сегодня суббота, так что Ники будет…

— Простите, но я никак в толк не возьму, — прервала ее монолог Серена. — Если вы получили письмо в четверг утром, и Кейтлин сочла эту новость такой серьезной, почему она не уехала до полудня пятницы?

У леди Линвуд отвисла челюсть.

— Как странно! — воскликнула она. — Очень необычно! Когда мы читали письмо, она была совершенно спокойна, не так ли, Эмили? В четверг она ничего не говорила о своем желании вернуться домой, верно? Ну и ну! В пятницу утром она тоже ничего не сказала, хотя выглядела немного не в себе. Помнишь, дорогая Эмили? Мы обе заметили — она была сама не своя. А потом вдруг в тот же день заявляет, что ей пора домой. Интересно, это то, что она обсуждала с лордом Килвертоном? Знаете, в нынешние времена мне часто не хватает мужского совета; видимо, Кейтлин тоже. У мужчин такие прекрасные, практичные представления! Думаю, она обсудила это с ним, и он посоветовал ей поехать.

Теперь отвисла челюсть у Серены.

— Вы думаете, она обсуждала это с моим братом?

Леди Линвуд кивнула, радуясь, что ее поняли.

— Должно быть. Зачем еще он приходил? Он определенно никогда не бывал здесь раньше.

Серена, полностью озадаченная, обратилась к Эмили за просветлением. Состояние Эмили, пожалуй, еще больше увеличило замешательство Серены. Она работала иглой с усердием, не объясняющим, впрочем, ee дрожащие руки. Лицо, низко склоненное над работой, было совершнно алым.

— Эмили, что за чертовщина…

— О, умоляю, Серена, не спрашивай меня! — задохнулась Эмили, прижимая руки к пылающим щекам. И, к изумлению как Серены, так и леди Линвуд, Эмили вскочила и опрометью бросилась из комнаты.

Вскоре Серена в глубоком возмущении ворвалась в отцовскую библиотеку. Как она и предполагала, ее брат и Монтегю внимательно рассматривали программы скачек. Они удивленно вскинули глаза, когда Серена распахнула дверь и впилась в них взглядом; ее маленькие ручки сжались в кулаки. Мистер Монтегю бессознательно дотронулся до своего галстука и выпрямился на стуле, но эти контрольные признаки были потеряны для Серены. Она была слишком зла, чтобы что-либо заметить, и вообще не смотрела на него.

— Ричард, что ты сделал с Кейтлин Кэмпбелл? — яростно потребовала она. — Неужели твоей ядовитой невесте наконец удалось прогнать ее? Я прекрасно знаю, что говорила Элизабет, но все это полная чушь, и я не допущу, чтобы ты повторял это Кейтлин!

Нед поднялся на ноги и изящно поклонился. Как обычно он держался и говорил с апломбом.

— Серена, моя дорогая, как приятно тебя видеть! Проходи и присоединяйся к нам, — предложил он. — Тебе нравится Давай-Пощекочи-Меня или Мама-Гуди в четвертом заезде?

— Что? О, сядь, Нед, ради всего святого, — сказала Серена, но ее губы дернулись, а выражение ее лица немного утратило накал.

Он торжественно повиновался ей. Тем временем «Уикли диспетч» выскользнул из рук ее брата.

— Что случилось? С мисс Кэмпбелл все в порядке?

Интенсивный голос Ричарда заставил брови Неда удивленно взлететь. Oн испытующе взглянул на друга, нo ничего не сказал. Серена швырнула перчатки на библиотечный стол — таким жестом бросают вызов.

— Она вернулась домой, в Роузмид, и я прекрасно знаю, что она не собиралась этого делать. Можешь сказать мне правду, Ричард! Она решила уехать после того, как поговорила с тобой вчера, так что я уверена, именно твои слова заставили ее уехать. Она рассказала тете какую-то глупость о том, что ее мать нуждается в ней. Что ж, меня не проведешь! Уверена, Эмили знает, почему Кейтлин уехала, но она ничего не скажет. Когда я пыталась ee распрашивать, она выбежала из комнаты! Зачем ты навещал Кейтлин? И почему она согласилась увидеться наедине? Здесь какая-то загадка, и я закричу, если ты не скажешь мне, в чем дело!

— Нельзя! — тут же отозвался Нед. — Брэдшоу вызовет стражу, и мы все окажемся в кутузке. Прошу тебя, Серена, присядь!

Серена бросила шляпу к перчаткам и опустилась на стул напротив мужчин. Гнев сменился тревогой.

— Не могу поверить, что Кейтлин уехала из города, не сказав мне ни слова.

Серена серьезно посмотрела в карие глаза, так похожие на ее собственные.

— Мне очень жаль, если я обидела тебя, назвав твою невесту ядовитой. Боюсь, моей первой мыслью было, что она сделала что-то, чтобы изгнать Кейтлин. Знаешь, Элизабет почему-то невзлюбила Кейтлин. Она неделями пыталась уговорить меня прекратить знакомство. Не могу передать, какой она была злобной, какой настойчивой! И уверяю тебя, Кейтлин ничего не сделала, чтобы вызвать такую вражду.

Серена убедительно наклонилась вперед и умоляюще положила руку на руку брата.

— Кейтлин — великолепная девушка, Ричард. Если б ты только знал ее! Ты бы понял, что невозможно поверить в что-либо плохое о ней. Я не вынесу, если Элизабет использовала моего брата, чтобы каким-то образом обидеть Кейтлин.

Лорд Килвертон издал странный смех.

— Тебе не нужно стараться убедить меня, Серена. Я совершенно готов поверить, что мисс Кэмпбелл — образец среди женщин.

Он внезапно встал и подошел к окну, очевидно, борясь с каким-то сильным волнением.

— Хотел бы я предложить тебе объяснение, — сказал он наконец. — По правде говоря, я не знал, что мисс Кэмпбелл намерена покинуть город. Даю слово, Серена, я не об этом с ней говорил вчера.

— Тогда почему она уехала? — потребовала Серена.

Килвертон повернулся к ней, его лицо внезапно осунулось.

— Я не знаю.

— Какая чушь! Ясно, что ты что-то знаешь.

— То, что я знаю, я не вправе разглашать.

— Скажите на милость, — оскорбленно выдохнула Серена. — Можно подумать, что ты занимаешься шпионажем!

Однако все ее уговоры не смогли убедить брата довериться. Монтегю в конце концов вывел Серену из комнаты, любезно посоветовав ей не дразнить Ричарда. Он не раскроет ей секрет, в котором — как любой кроме павлинихи мог видеть — явно задействован кто-то еще. Серена убежденно протестовала, упирая на то, что если Кейтлин владеет секретом, то, безусловно, доверит его своей лучшей подруге. Но в конце концов Серена согласилась уйти, напоследок выразив возмущение. Когда она будет лежать на смертном одре (в Бедламе, без сомнения), Ричард будет чрезвычайно сожалеть о том, что не доверял ей!