— Мсье Бертье… — она не могла говорить.

Свет, падающий от камина, играл на мраморном лице и золотых волосах, подчеркивая нечеловеческую красоту этого невозмутимого человека.

— Если желаете, то можете оставить его, — небрежно бросил он Виоле и, слегка поклонившись женщине, держащей в руках корзину, быстро вышел из комнаты.


Вскоре Мишель Манолье дал о себе знать всем, кто еще находился в постели. Сначала это были жалобные всхлипы, но когда Виола попыталась его успокоить, он так дико заорал, что в гостиную сбежались почти все служанки, княгиня София, чуть позже к ним присоединилась весьма бледная, с замученным лицом, княжна.

Когда Элина спустилась вниз, она обнаружила, что ее мать расхаживает по комнате, держа на руках малыша с обиженным зареванным личиком, а Виола, запинаясь, объясняет обстоятельства произошедшего. История маленького Мишеля растрогала княгиню, и она едва сдерживала слезы, выслушивая путанный рассказ Виолы.

Посетовав, что и девушка, и Бертье, позволивший оставить в доме малыша, не сообразили, что следует делать в создавшейся ситуации, княгиня распорядилась принести теплого молока и сухие пеленки. Очень быстро ее распоряжения были выполнены. К удивлению Виолы, княжна изъявила желание самолично заняться малышом. Когда одна из служанок перепеленала ребенка, она взяла у нее малыша и уселась его кормить молоком из бутылочки. Княжна так умело обращалась с младенцем, словно не раз этим занималась. Виола с уважением смотрела на свою приятельницу, у которой, разумеется, точно так же, как у нее самой, болела голова после вчерашних вишен.

— Ну вот, и отлично, — Элина старательно промокнула салфеткой лицо ребенка, когда бутылочка опустела. — Теперь ты лучше себя чувствуешь, бедный малыш. Как же тебя зовут, маленький пирожок?

— Леопольд, — ответила княгиня раньше, чем Виола успела назвать его имя.

— Лео! — тут же замурлыкала Элина, качая малыша на коленях. — Маленький львенок!

Малыш с улыбкой уставился на нее, и стала видна парочка крепких зубиков.

— Глупый маленький львенок! Да у тебя уже прорезались первые зубы! Вот и отлично, теперь не надо искать кормилицу, ты скоро начнешь есть самую разную пищу, — обрадовалась княжна и поцеловала его спутанные кудряшки.

Малыш взвизгнул от смеха и ухватил ее за длинные волосы.

— Ах ты, баловник! — девушка крепко прижала его к себе. — Ты потерял своих родителей, бедняжка… Что же теперь с тобой будет?

— Мсье Бертье сказал, что он может остаться здесь, — неуверенно проговорила Виола и взглянула на княгиню. — Быть может, стоит поискать кого-нибудь в деревне, кто захочет его взять?

— Что? — княгиня хмуро взглянула на нее. — Разумеется, нет. Полагаю, стоит подумать о том, как лучше устроить детскую.


Мишель долго бродил по лесу. Он вдыхал аромат морозной сырости и запах застывших деревьев, стараясь окутать свое сердце слоем тонкого инея. В его душе поселилось что-то странное, чужое, оно мешало ему думать о более важных делах. Пожалуй, пора принять этот вызов. Довольно просто смотреть в глаза опасности и наслаждаться ее присутствием. Ему следует сразиться со своим непрошеным чувством. Сразиться и победить. Так же, как он поступил со своим главным врагом.

Виола думала о том, что все ее встречи с Бертье не принесли желанного удовольствия. Ей очень хотелось встретиться с ним в ситуации, где она была бы хозяйкой положения и могла показать ему, какая она волевая и сдержанная. Ей вовсе не доставляет удовольствие лакомиться пьяными вишнями, а потом искать опору на груди мужчины только потому, что ноги не в состоянии ее держать.

Но он вновь вывел ее из равновесия своим неожиданным появлением — промокший, с хвойными иглами в волосах. Она в этот момент направлялась к дворецкому, чтобы передать ему распоряжение насчет обеда.

— Где княжна Элина?

Без всякого приветствия. Короткий вопрос, обращенный к служанке. Взгляд серых глаз замораживал.

— В детской.

— Детская! — он сжал губы. — Почему?

— Княжна вместе с княгиней решают, какую мебель следует отнести в комнату ребенка.

Он взглянул на нее, слегка сузив глаза.

— Мадемуазель Фламель, будьте любезны зайти ненадолго в библиотеку.

Виола с опаской последовала за ним, решив при необходимости обязательно продемонстрировать ему свой характер. И случай ей представился. Лишь только он закрыл двери, она решительно их распахнула и села на стул с гордым видом.

Бертье тут же вернулся к дверям, с силой захлопнул их и сурово взглянул на девушку.

— Мадемуазель Фламель, я хочу напомнить, что именно вы несете ответственность за этого ребенка. Именно вы.

— Конечно, — растерянно согласилась девушка. Она не ожидала, что речь пойдет о ребенке.

— Рад, что вы это понимаете, — кивнул он головой и отвернулся к книжным полкам. — Извольте сами заниматься ребенком. Если детская нуждается в новой обстановке, то составьте список необходимой мебели и вообще всего, что понадобится младенцу. Я все оплачу. Вам ясно?

Виола подняла повыше голову, не желая мириться с тем, что он упрекает ее за то, что она пренебрегает своими обязанностями.

— Совершенно ясно, мсье Бертье. Но я не могу запретить княгине Софи и ее дочери заботиться о мальчике.

Ее подчеркнутая сухость не произвела на него впечатления. Он старательно разглядывал книги в позолоченных переплетах.

— Если дамам хочется развлечь себя заботой о ребенке, то им никто не смеет мешать. Думаю, что скоро им надоест эта живая игрушка.

— Ребенок — не игрушка, и его зовут Мишель. Хотя… княгиня София решила дать мальчику другое имя. Теперь его зовут Леопольд, Лео или львенок. Так нравится княжне Элине.

Он обернулся, удивленно приподняв одну бровь.

— Неужели она действительно привязалась к ребенку? — в его вопросе прозвучало недоумение.

— Мсье Бертье, если вы желали вызвать восхищение у княжны, то сегодня утром вам это вполне удалось.

— Потому что я разрешил вам оставить здесь ребенка?

— Если хотите доставить удовольствие княжне, то называйте ребенка по имени.

Он подошел к окну и стал разглядывать заснувший сад. Казалось, что последняя новость не очень его обрадовала.

— И что дальше? Надеюсь, мне не придется дарить ей детей слишком часто.

Неожиданно для себя Виола не сдержалась от злой иронии:

— Я искренне полагаю, что именно это происходит в браке.

Бертье резко обернулся к ней со странным выражением лица. Улыбка, появившаяся на его лице, казалась высеченной из камня.

— Вы, как всегда, правы, мадемуазель Виола.

Прежде, чем он договорил, девушка покраснела, сообразив, что сказала фразу, не очень приличную для незамужней девушки. Она низко склонила голову:

— Простите. Я позволила себе лишнее.

— В самом деле? — он смотрел на нее с жестокой холодностью. — Надеюсь, что это происходило в вашей жизни не очень часто. — Бертье пару минут помолчал, потом негромко поинтересовался: — Я хотел бы знать, что такое этот герцог Шовиньи.

Виола испуганно уставилась на него, не в силах сообразить, как следует ответить, чтобы не сделать ему больно. Бертье принялся расхаживать по библиотеке, мимолетно касаясь рукой стола, шкафов, книг, огромного глобуса…

— Я жалею, что не признался Элине в своих чувствах до отъезда… — Мишель вдруг остановился за спиной Виолы, и девушка замерла, ожидая, что он станет осыпать ее упреками за плохой совет, но услышала совсем другое: — Недавно я купил чудесное колье с рубинами и хочу подарить его Элине. На Рождество. Что вы об этом думаете? — нетерпение звучало в его голосе.

Она нервно кашлянула, понимая, что должна что-то ответить. Девушка хорошо знала драгоценности княжны, и ей было известно, что Элина предпочитает украшения не очень пышные, но весьма элегантные. Колье с рубинами, быть может, окажется слишком вычурным и дорогим для юной девушки. Хотя, возможно, княжна примет подарок, ведь она и Бертье давно знают друг друга.

— Я думаю, — медленно заговорила Виола, — что это зависит от того, какого стиля само украшение.

— Я покажу его вам, — тут же предложил он, нетерпеливо пожав плечами. — Думаю, что разбираюсь в выборе драгоценностей.

— Полагаю, что сумею угадать — понравится ли оно княжне, — в тон ему ответила девушка.

— Тогда я жду вас здесь перед ужином, — он пошел к двери. — Я принесу его сюда.


Поджидая Виолу в назначенное время в библиотеке, он чувствовал внутри себя растущее нетерпение. И дело было вовсе не в том, понравится ли подарок Элине. Он был уверен, что выбор его удачен, но время от времени бросал взволнованный взгляд на бархатную коробочку, где покоилось рубиновое колье.

Интерес к мнению Виолы был проявлением его слабости, но сейчас он не противился ему. Мишель решил следовать своим побуждениям, чтобы выяснить все неясное и стать сильнее. Было что-то в этой девушке такое, что он никак не мог понять. Она сбивала с толку, казалась неуловимой, изменчивой женщиной. Он не мог предсказать ее следующий шаг, а ее странная логика разрушала все то, чему его учил старый Левон. Казалось, что эта девушка знала и понимала то, что было недоступно Мишелю. Как разобраться в собственной душе, напоенной ядом, если он не может понять, что происходит в душе девчонки, взятой по его просьбе в их радушный дом?

Впрочем, он должен был признаться себе, что не понимает женщин вообще. У него не было никакого опыта в любви, и он, остерегаясь действительности, порой балансировал на тонкой грани между неловкостью и цинизмом. Конечно, он знал и раньше, что Элина обожает детей и, разумеется, мечтает о своем будущем ребенке. Но никогда и представить не мог, что это станет для него проблемой. Весь сегодняшний день она провела, нянчась с малышом, обнимая его, целуя и не желая отдавать никому, даже собственной матери. И это не было похоже на обычный каприз. Как же он теперь жалел, что она внезапно стала взрослой!