― Завтра, ― повторил он.

Лола завершила звонок, прежде чем успела сказать что-то нежелательное, вроде: «Не могу дождаться» или «Жду с нетерпением, когда ты снова окажешься во мне». Укор совести смыли быстрые удары её сердца. Веро и Джонни были правы. Ей это понравилось. И не только, она, бл*дь хотела этого.

Глава 5.

Лола не знала, как сказать ему. Они с Джонни уже десять минут как ехали из бара домой, а она притворялась спящей, откинув голову на подголовник пассажирского сиденья. По факту, она не спала, подыскивая немыслимые слова, как рассказать, что завтра ночью она обещала себя другому мужчине. Было сложно представить, как поведёт себя Джонни: испытает облегчение или разозлится. Она испытывала облегчение? Злилась? Джонни вёл себя не как тот мужчина, которого Лола знала. Это заставило её задуматься, был ли он таким всегда? Или, возможно, это она сделала его кем-то другим за эти годы.

Джонни припарковался около дома и заглушил мотор.

― Когда получим бар, означает ли это, что мы сможем нанять кого-нибудь для такой поздней работы? ― Она посмотрела на него. Это была первая попытка начать разговор с момента их спора на заднем дворе бара. ― Мы становимся слишком старыми для всего этого, ― продолжил он.

Было что-то такое в его голосе… нервы? Вина? Когда она не ответила, он сказал:

― Мне жаль за то, что произошло ранее. Я повёл себя, как придурок.

Лола перевела взгляд на свои руки.

― Я не согласна с этим. Ну, с тем, что мы становимся слишком старыми, ― она ценила в Джонни то, что он умел признавать свои ошибки. Когда они спорили, он почти всегда извинялся первым. Ну, а если не извинялся, значит, не думал, что в чём-то неправ. ― Когда мне было двадцать, я обещала себе, что никогда не состарюсь, ― сказала Лола. ― Теперь, когда мне почти тридцать, я понимаю, что мне тяжело сдержать эту часть сделки.

Джонни ухмыльнулся, она поняла это, даже не смотря на него. И снова между ними всё нормализовалось, но ненадолго. Как только они вышли из машины и направились к квартире, воздух вокруг Лолы сгустился, будто перед назревающей бурей.

Джонни повоевал с замком на двери.

― Каждый чёртов раз, ― пробормотал он. Они зашли внутрь и, хлопнув по выключателю, Джонни зажёг свет. ― Нам следует подумать о новом месте жительства.

― С удовольствием, ― ответила девушка.

Он бросил свои ключи на журнальный столик.

― Насколько тебе понравится не платить аренду?

― Очень, ― сказала Лола, направляясь на кухню. ― Хотя, взрослые платят ипотеку.

― Ага, ― он подошёл к ней сзади и обнял за талию, пока она наливала себе воды из-под крана. ― Знаешь, что ещё делают взрослые?

― Могу представить парочку вещей, ― сказала она.

Он уткнулся носом ей в шею, крепче прижав к себе.

― Как насчёт душа, чтобы смыть сегодняшний вечер? От нас обоих воняет сигаретным дымом, ― он скользнул руками вверх, к её грудям. ― Хотя, ты мне всё равно нравишься.

― Душ в три утра?

― Мне плевать. Хочу тебя, детка.

Вода наполнила стакан, стоящий в раковине. Лола не ответила на ухаживания Джонни. Из-за его жестокости и резкого отказа ранее в ней всё ещё оставалась некая холодность. Но даже если она откликнется на прикосновения Джонни, Лола не может переспать с ним. Не после того, как сказала Бо, что у них ничего не было.

― Джонни, ― начала Лола.

― Да.

― Я звонила ему.

Он замер. Его дыхание опалило щёку девушки. Её встревоженное сердечко пыталось вырваться из груди.

― Что? ― Он отпустил её. ― Ты отправишься к нему?

Она повернулась и прислонилась к раковине.

― Да.

― Но ты… я думал, мы ещё это обсудим.

― Там, у бара, ты сказал то, что должен был. Мне это не понравилось, но ты сказал это. Так что я позвонила.

― Ну, бл*дь, ― он провёл руками по голове и оставил их поднятыми, сцепив пальцы на затылке. ― Ты просто позвонила, так?

― Он согласился на ещё один миллион, ― сказала она. ― Условия те же, что и прежде.

Джонни опустил руки вниз, вдоль тела.

― Тебе следовало обсудить это со мной. А что, если я не хочу, чтобы ты снова шла на это? Или что, если мы могли получить больше? У нас все козыри на руках.

Прищурившись, девушка ухватилась руками за край стола. Деньги играли слишком важную роль для него.

― Не глупи. Ещё один миллион ― это больше чем достаточно. И ты тот, кто сказал мне позвонить.

― Да ладно тебе, Лола. Ты меня знаешь. Я наговорил лишнего, потому что был зол.

Она знала об этом, но, тем не менее, позвонила. Делало ли это виноватой её?

― Итак, что дальше? Ты не хочешь, чтобы я это делала?

Надув щёки, Джонни слегка задержал дыхание, затем с шумом выдохнул.

― Я…

Они оба отвели взгляд друг от друга: он уставился в пространство соседней комнаты, она ― на кухонную плиту. Её сердцебиение замедлилось. Не было смысла притворяться, что ему не очень-то и нужны эти деньги, чтобы снова позволить ей пойти на этот шаг. Она здесь не единственный плохой персонаж. Её желание увидеть Бо стало не таким тяжким грузом на сердце.

― Я видел видео в интернете. Ты и он на приёме, или что это было, ― взгляд Джонни переместился на пол.

― Когда?

― Пару дней назад.

Она забыла, что он мог увидеть это. Джонни хотел подробностей. Этого будет достаточно? Её красные губы слиты воедино с губами Бо, окрашивая их в красный цвет?

― Почему мне не сказал?

Он пожал плечами в своей обычной манере, снова подняв взгляд.

― Бренда нашла видео на каком-то сайте с новостями шоу-бизнеса. Марк показал на своём телефоне.

― И как ты объяснил?

― Он застал меня врасплох, ― ответил Джонни. ― Я ничего не смог придумать.

У неё противно засосало под ложечкой. Девушка прижала руку к животу. Марк и Бренда никогда не осуждали других людей, но это не важно. Данную ситуацию практически невозможно оправдать.

― Ты сказал им правду? Пожалуйста, скажи, что шутишь.

― А что я должен был сказать? Что это твой давно потерянный близнец, и ты обрела его, гуляя ночью по городу, а он, ко всему прочему, оказался ещё и одним из богатейших людей Лос-Анджелеса? Марк и я играли с этим парнем в бильярд в ночь, когда он зашёл в наш бар.

― Слишком много людей в курсе.

― Тебе следовало подумать об этом. Ты не заметила камеры? Я просил тебя не целовать его, а ты взяла и сделала это на глазах у тысяч людей.

― Но, Джонни, он…

― Да, да, он заставил. Тебя назвали «Дерзкая и загадочная женщина Бо Оливера». Дерзкая? В какой параллельной вселенной люди используют это слово? Ещё и чтобы описать мою девушку?

― Ты не понимаешь. Я играла роль.

― И была чертовски убедительна. Особенно, когда сказала той репортёрше убрать руки от твоего мужчины. Действительно ― дерзкая. Ты думаешь, мне было приятно смотреть на это прямо перед моим лучшим другом? Пытаясь не среагировать?

Лола потёрла под глазами костяшками пальцев.

― Мне очень жаль, что тебе пришлось на это смотреть, но ты знаешь, такова была сделка.

― Не важно, ― он повернулся, чтобы уйти, но снова развернулся к ней. Его плечи поникли, и Джонни протянул руки к девушке, словно прося помощи, но сам не знал какой. Это напомнило ей, когда он первый раз пошёл с ней в прачечную, и она рассказывала ему обо всех тонкостях деликатной стирки. ― Так расскажи, как это происходит, ― продолжил Джонни. ― Он тебя забирает. Отвозит тебя… куда? К нему? В гостиницу? Он принуждает тебя, или всё происходит добровольно?

Она вздрогнула.

― Прекрати.

― В этом глупом платье и с красной помадой на губах… ага, я смотрел видео. Почему бы тебе не красить губы так же для меня?

― Так же как? ― спросила девушка. ― Ты хочешь, чтобы я красила губы красной помадой, обслуживая столики в ночном баре?

― А тебе никогда не приходило в голову, что я хочу увидеть тебя в таком модном платье?

― Нет, потому что это не наше. Это была какая-то другая девушка, которую Бо нарядил словно куклу.

― Ох, прекрати этот цирк. Какой девчонке не нравится, когда из-за неё так суетятся?

А если ей понравилось? Волосы на затылке встали дыбом.

― Хочешь, чтобы я выряжалась для тебя, тогда, может быть, тебе следует, бл*дь, суетиться из-за меня хоть иногда?

Его брови взлетели вверх.

― Ты думаешь, я этого не делаю? Я хвастаюсь тобой перед любым человеком, готовым выслушать. Моя девушка, Лола, самая горячая. А ты видел её в кожаных штанах? Ты знаешь, какая она умная? Сколько у неё различных идей? А ты видел эти глаза? Я, бл*дь, без ума от этих голубых глаз, чувак, ― Джонни упёрся руками в столешницу, выложенную плиткой, и глубоко вздохнул. ― Я долбаный везучий сукин сын.

У Джонни был шанс всё отменить, но слушать сейчас, какого высокого мнения он о ней, было мучительно. Для неё этого оказалось почти достаточно, чтобы признаться в своём влечении к Бо. Признаться, чтобы это перестало казаться каким-то секретом между ними. Но она не смогла заставить себя. Девушка уже много раз представляла Бо, стоящего у бордюра и ожидающего её появления. И это был секрет, грязный секрет.

Если она сейчас всё отменит, то её воображение будет восполнять пробелы их совместной ночи. Уводя её фантазии к какому-нибудь захватывающему началу вечера. К Бо, неспособному на людях удержать свои руки подальше от неё.

― Мы не можем этого сделать, ― сказал Джонни.

Лола резко подняла голову. Она приняла решение за них двоих. У него был шанс. Он не может сказать «нет» сейчас. Или может? Лола не может всё закончить. Она и не хочет это заканчивать.

― Мы не можем воевать, ― продолжил мужчина. ― Если мы не пройдём это вместе, значит, ты пойдёшь на это одна, и это разделит нас. Расставит по разные стороны баррикад. С ним посередине. Мы не можем позволить ему встать между нами.

Разделившись, они станут слабее. И Бо, несомненно, знал об этом. Её связь с Джонни становилась тоньше, если их тянули в разные стороны.